Джеффри Арчер - Заговор

— Устраивает? — спросил у сенатора босс.

— Думаю, что да, — сказал тот и погрузился в мрачное молчание, вытирая постоянно потеющий лоб.

Затем что-то еще пришло ему в голову, и он собрался было снова задавать вопросы, но тут дверь распахнулась, и в комнату влетел Маттсон.

— Прошу прощения, босс. Но у меня есть новости.

— Приятные, надеюсь?

— Боюсь, что плохие, босс, очень плохие, — сказал Маттсон, переводя дыхание. Все с тревогой ждали. — Его имя Марк Эндрью.

— Кто это? — спросил босс.

— Человек из ФБР — это он был в больнице с Колвертом, а не Стеймс.

— Начните-ка с самого начала, — сказал босс, закуривая новую сигарету.

Маттсон сделал глубокий вдох.

— Я был у жены Стеймса, пришел к ней выразить соболезнование, и она рассказала мне, как Стеймс провел тот вечер, вплоть до муссаки. Она меня и вывела на Марка Эндрью. Я засек его и в последние сорок восемь часов ходил за ним по пятам. У себя на службе он числится в двухнедельном отпуске, но для отпускника он очень странно проводит время. Я видел его в штаб-квартире ФБР и в близлежащем ресторане вместе с докторшей из больницы Вудро Вильсона. И еще он шныряет повсюду в Сенате.

Сенатор вздрогнул.

— Эта милая докторша дежурила накануне той ночи, когда я покончил с греком и с тем черным.

— Значит, они все знают, — быстро сказал босс. — Но тогда почему мы еще здесь?

— Поспешный вывод… Похоже, никто ничего не знает. Ни ФБР, ни Секретная Служба.

— Почему же Эндрью занимается этим делом?

— Я думаю, что он тоже практически ничего не знает, — ответил Маттсон. — Так, бродит в потемках. Возможно, чего-то там он услышал от грека-официанта и стал работать на свой страх и риск, а это не в практике ФБР.

— Не вижу логики, — сказал босс.

— Правила ФБР предписывают действовать в паре или втроем, так что тут должна была бы вертеться дюжина парней, — пояснил Маттсон. — Даже если бы их было всего шесть или семь, я бы обязательно что-нибудь услышал, хотя бы от кого-нибудь из моих знакомых.

— Кто-нибудь упоминал дату в присутствии грека? — нервничая, спросил сенатор.

— Не припоминаю. Но в любом случае есть только одна возможность быть уверенным, что они ничего не узнают, — сказал босс.

— Какая? — спросил Маттсон.

Босс помедлил, закурил еще одну сигарету и сказал:

— Убрать Эндрью… Да, да! Если расследование ведется, они изменят завтрашнее расписание президента. Мы это увидим и сразу же разъедемся далеко и надолго! Им не добраться до нашей теплой компании…

Босс повернулся к неудержимо потевшему сенатору.

— Если нет никакого расследования, на вашу долю остается только встретить его на ступенях Капитолия и задержать, а мы уж позаботимся об остальном, — хрипло сказал он. — Если завтра мы его не ухлопаем, это будет означать, что мы впустую потратили чертову кучу времени и денег. И уверен, что другого такого шанса нам не представится никогда.

Сенатор застонал:

— Я думаю, все вы тут рехнулись, но у меня нет времени убеждать вас. Я должен вернуться в Сенат, пока там не заметили моего отсутствия.

— Успокойтесь, мы тоже не имеем права проигрывать.

— Может быть, вы и не имеете права, но я хочу дожить хотя бы до конца этого дня.

Он вышел, не простившись. Босс молча обождал, пока за ним закроется дверь.

— Наконец это дерьмо убралось, так что давайте приступим к делу. Кто такой этот Марк Эндрью?

Маттсон дал детальное описание действий Марка за последние сорок восемь часов. Босс вникал в каждую мелочь.

— Что ж, скажем последнее «прости» мистеру Эндрью и посмотрим, что предпримет ФБР. А теперь слушайте внимательно, Маттсон. Вот как мы это сделаем: вы немедленно возвращаетесь в Сенат и…

Маттсон слушал с предельным вниманием; время от времени он делал короткие заметки и кивал головой.

— Есть вопросы?

— Нет, босс.

— И если после этого они выпустят президента из Белого дома, значит, они ничего не знают. И последнее перед тем, как разойтись. Если завтра что-то не получится, каждый должен позаботиться о себе сам. Ясно? Компенсацию получите позже, обычным путем. Наконец последнее: что скрывать, мы можем оказаться и в пиковом положении. Тогда нужно решить что-то по поводу нашего представителя в Сенате. — Он кивнул на дверь. — Сделаем следующим образом. Ксан, если все рухнет…

Все слушали его в полном молчании: никто не возразил.

— Все свободны. — Босс поднял трубку. — Будьте любезны, ленч.

Он снова закурил.

Марк надеялся еще поймать Генри Лукхема до того, как начнется обсуждение в Сенате. Но распорядителю сегодня было не до него, и Марк отправился к «себе» на галерею. Помещение было заполнено до предела. Сенаторы входили один за другим и занимали свои места. Вице-президент призвал к порядку, и сенатор Декстер с драматической медлительностью обвел зал глазами, дабы увериться во всеобщем внимании. Когда он увидел Марка, на лице его отразилось легкое удивление, но он сразу же взял себя в руки, готовясь к заключительной фазе борьбы против билля.

Смутившись, Марк почувствовал, что ему захотелось бы занять место в задних рядах, подальше от взгляда сенатора. Обсуждение вскоре началось. Все пятеро были в этом зале, и каждый из них попросил предоставить ему слово.

Марк внимательно слушал, но не выяснил ничего нового. Похоже, он окончательно зашел в тупик. Единственное, что еще оставалось, — пойти перечитать предыдущие стенограммы. Их можно читать ночь напролет, но удастся ли что-нибудь выудить?

— Будьте любезны мне стенограммы слушаний по биллю о контроле над оружием.

— Все? — не веря своим ушам, спросила секретарша.

— Да, — ответил Марк.

— Это стоит десять долларов. Обратитесь лучше к сенатору от вашего штата, и вы получите их бесплатно!

— Я знаю, — сказал Марк. — Но, извините, я спешу.

Он протянул деньги. В дверях, соединяющих помещение для слушаний со служебным фойе, показался очередной сенатор.

— Добрый вечер, — сказала секретарша, поворачиваясь в нему.

— Привет, Дебби. Не можете ли вы раздобыть мне копии относительно слушаний билля по экологии — до утверждения на комитете он еще должен пройти подкомиссию.

— Конечно, сенатор, минутку. — Она исчезла в задней комнате. — В настоящий момент осталась только одна копия. Могу ли я доверять вам, сенатор? — Она засмеялась. — Или взять с вас чек?

Даже сенаторы выписывают чеки, подумал Марк. Сенаторы всюду рассчитываются чеками. И Генри Лукхем всюду выписывал чеки. Но я считал, что они рассчитываются за питание позже. Господи, как я раньше не подумал об этом!

Марк стремглав кинулся из комнаты.

— Сэр, сэр, вы забыли ваши бумаги! — Но было уже поздно.

— Чокнутый какой-то, — сказала секретарша сенатору.