Иван Рядченко - Приглашение в ад

Черчилль внезапно остановился, выхватил изо рта сигару. Губы насмешливо скривились.

— Не желает ли уважаемый адмирал, чтобы, я в качестве агента сейчас же отправился в логово врага и

привез ему проклятую машину?! Я готов это сделать немедленно! Однако боюсь, что произнес слишком много

речей и позволил напечатать слишком много портретов. Меня там могут узнать раньше, чем я попаду в

бессмертие…

“Однако с ним все время нужно держаться на почтительной дистанции, — отметил про себя Саммербэг.

— За внешней благожелательностью всегда прячется лев, готовый к прыжку. В общем, если ужинать с

дьяволом…”

Фред улыбнулся.

— Боюсь, что если бы адмиралу пришла столь необычная идея, то следующей была бы мысль о

необходимости подавать в отставку…

— Тогда в чем же моя миссия? — Уинстон снова обрел благодушие.

— Дело обстоит куда романтичнее, — усмехнулся Фред.

При всей почтительности к Черчиллю он не собирался отступать от намеченной линии. Черчилль

взглянул на него с любопытством.

— Сэр, в период англо-бурской войны вы приняли в пей героическое участие…

— Ну, кое-что наша пресса преувеличила, — буркнул Уинстон.

— Мы знаем, что вам помог бежать из Претории молодой бур. Он оказался выходцем с Украины, позднее

очутился в Англии. Имя и фамилия его на английский лад звучали как Арчи Коллинз. Он женился на дочке

польского эмигранта и вознамерился переехать на родину жены, в Варшаву. Однако у него возникли денежные

затруднения, и тогда он обратился к вам за помощью.

— Это было более тридцати лет назад, — пожал плечами Черчилль.

— Однако Арчи Коллинз не забыл вашего благородства. — Фред не мог отказать себе в удовольствии

уколоть маститого политика. — Я могу даже процитировать некоторые строки вашего письма Коллинзу:

“Посылаю Вам 2500 фунтов стерлингов, чтобы Вы могли успешно устроить все свои дела. Не считайте себя

моим должником: тогда мою голову оценили в 25 ф.с, ныне же просто поднялась ее цена…”

— Я все время забываю, что и на меня и Интеллидженс сервис имеется досье, — проворчал Черчилль. —

Хорошо бы как-нибудь на досуге почитать.

— Я его не видел и не читал, сэр, — мягко сказал Фред. — Я лишь хочу помочь моему королевству в

войне, которая, видимо, неизбежна.

— Конечно, конечно, — примирительно отозвался Черчилль.

— Ныне Арчи Коллинз благополучно живет в Варшаве. И, по нашим данным, по-прежнему боготворит

вас. Но главное, пожалуй, в том, что у него есть сын, Ян. Он взял себе фамилию матери. Девичья ее фамилия

Крункель. Звучит вполне на немецкий манер. Так вот, сэр, этот Ян — талантливый инженер, а работает

механиком как раз на том заводе, от продукции которого, возможно, зависят наши будущие военные успехи.

Фред замолчал.

— Итак? — вопросительно поднял бровь Черчилль.

— Возможно, личное письмо отцу помогло бы нам выйти на сына. Если, конечно, возможно, сэр.

Уинстон сунул руки в боковые карманы комбинезона и долго, нахохлившись, смотрел в сторону парящих

в поднебесье гор.

В свое время, несколько лет назад, он в поисках мест, где сражался его любимый герой, первый герцог

Мальборо, колесил по Германии. Ему сообщили, что лидер новой, недавно созданной национал-социалистской

партии, некий Адольф Гитлер, хотел бы с ним встретиться. Уинстона подмывало познакомиться с выходящим

на мировую политическую арену фюрером. Но профессиональная осторожность взяла верх. Он под разными

предлогами отказался. И никто потом не мог упрекнуть Черчилля в том, что он скомпрометировал себя личным

общением с фашистским главарем.

— Мистер Саммербэг, — повернул наконец голову Черчилль. — Писать я ничего не буду. Бумага в наше

время становится слишком прозрачной. Но если вы организуете приезд этого Коллинза в Англию, я готов

побеседовать с ним. Разумеется, без широкой аудитории…

Однако Фреда не так-то легко было сбить с намеченной позиции. Похоже, он предусмотрел подобный

поворот. Из того же портмоне он извлек небольшую фотографию улыбающегося Черчилля с сигарой во рту.

— Везти Коллинза на одну беседу в Англию… Не слишком ли расточительно для министерства

финансов, сэр? Но я вас понимаю. Писать письмо, возможно., и не следует. А надпись на фотографии… к тому

же полуабстрактная… ни к чему не обязывает. Как вы полагаете, сэр?

Уинстон взял в руки фотографию, рассмеялся.

— Знаете, мистер Саммербэг, не хотел бы я иметь вас противником!

— Благодарю вас, сэр. Но едва ли это когда-нибудь произойдет.

●

Ч а с т ь II

Похищение

●

Гудок известил об окончании работы. Ян Крункель вымыл руки, вытер их вафельным полотенцем,

1 аккуратно уложил полотенце в шкафчик. Настроение у Яна было превосходное: конец недели, сегодня он

увидится с Кристиной. Можно пойти в кино, посидеть в кафе за рюмкой глинтвейна, позабыть о том, что в

последнее время так беспокоило Яна. Официально завод изготовлял швейные машины. Добротные, надежные,

заслужившие прочную популярность у покупателей. Но два цеха вырабатывали детали, которые никак не

вязались в представлении Яна со швейным производством. Он понимал, что дело тут нечисто. Завод занят

выпуском какой-то тайной продукции. Назначение ее не было понятно Яну, тревожило, не давало порой спать.

Он уже несколько месяцев ломал себе голову над тем, что бы это могло означать.

Вместе с Яном на заводе работало несколько поляков. Кризис и безработица в Польше вынудили их

отправиться на заработки сюда, в восточную часть Германии. Небольшой городок Цитау на реке Нейсе ничем

особенным не отличался, если не считать нескольких предприятий текстильной я швейной промышленности, в

том числе упомянутого завода.

Большинство поляков устраивалось на работу под немецкими фамилиями или с указанием на немецкие

связи семей. Платили на заводе неплохо, и ради этого можно было вспомнить даже малоприятных

родственников.

Ян уже направлялся к проходной, насвистывая модный мотивчик танго “Ночи Аргентины”, когда его

окликнули. Ян остановился.

— Ты что, не слышал? — Яна догнал приятель Рудольф Шармах. — Мастер велел зайти в контору.

— Чего ради? Смена кончилась.

— Всех нас вызывают. И Копаньского, и Теслера тоже.

— И тебя? — удивился Ян.

— Я уже был.

— Чего им надо?

— Не им, а ему. Там этот немец долговязый… Фри> че.

— Я по нему совершенно не соскучился, — улыбнулся Ян.

— Зато он по тебе очень, — заметил Руди. — Ты там не больно гонорись. Что-то этот гестаповец