Иван Рядченко - Приглашение в ад

— Ну, в целом — это слишком громко, — покачал головой Ян. — Но какие-то предположительные

контуры возникают. Если бы ребята передали зарисовки остальных деталей…

Коблиц некоторое время раздумывал. Затем наклонился поближе к Яну и заговорил совсем тихо.

— Решим главное. Пан Янек, ничего не потеряно. Полагаю, ваши друзья позаботятся о том, чтобы

переправить чертежи. Это, конечно, дьявольски важно. Но вы, пан Янек, должны исчезнуть…

— Что значит — исчезнуть? Не могу же я раствориться в рюмке с коньяком…

— Я не шучу. Дело обстоит куда более серьезно, чем вы думаете. Вы не профессионал, пан Янек. А я

изучал методы гестапо. Их люди скрупулезны и весьма изобретательны. Они сентиментальны дома. Но птичек

из клетки просто так на волю не выпускают. Тем более — на службе.

— Однако из Германии они меня выпустили! — воскликнул Ян.

— Пейте сливки и не говорите так громко, — поморщился Коблиц. — Зачем им лишний инцидент в

Германии? У них здесь широкая агентурная сеть. Да, здесь, в Польше, пан Янек. Они выйдут на вас, если уже не

вышли. Я не хочу пугать вас, но поверьте, мне известны их методы. Нож в подворотне или какой-нибудь

несчастный случай на улице. Вот почему вам необходимо с нами сотрудничать. Поймите — в одиночку вы

беззащитны. Нет, нет, пан Янек, вам надо немедленно скрыться. Исчезнуть из поля зрения гестапо.

Ян молчал, размышляя надо всем, что сказал Коблиц. С одной стороны, разведчик, безусловно, прав:

тайные службы рейха в подобных ситуациях не церемонятся. Слава богу, уши не заложены, о всяких штучках

гестапо наслышан. Перекрывая каналы возможной утечки информации, они ни перед чем не остановятся. Но, с

другой стороны, как перейти на нелегальное положение? И каким образом отыщут его ребята, не говоря уже о

Кристине? И потом — если исчезнет он, фашистские головорезы могут взяться за отца…

— Не трудно догадаться, о чем вы думаете, пан Янек, — прервал молчание Коблиц. — Мы обо всем

позаботимся. И о вашем отце тоже.

— Из вас бы, пан Коблиц, вышла неплохая гадалка, — искренне восхитился Ян.

— Пожалуй, — согласился Коблиц, — Ужасно люблю врать. Кстати, человек, чью фотографию вы

недавно держали в руках, как-то изрек: правда такая редкая вещь, что ее должен сопровождать эскорт лжи.

Недурно, а?

— И этот эскорт будет сопровождать меня? — прищурился Ян.

Коблиц рассмеялся.

— Не могу обещать вам только белокрылых ангелов. И давайте спустимся с высот философии на

грешную землю. Мне нужно два дня, чтобы подготовить ваш переход на нелегальное положение. Постарайтесь

эти два дня как можно меньше появляться в городе. Это же касается вашего отца. В среду утром я заеду за вами

на машине. Встретив меня, ничему не удивляйтесь. Деньгами и всем необходимым мы вас обеспечим. Если

появится необходимость срочно связаться со мной — вот вам номер телефона. Наберите номер, скажите

единственную фразу: “Заболел отец, приезжайте, доктор”. Запомните? Впрочем, память у вас отменная. Итак,

согласны?

— Еще одно условие, пан Коблиц. У меня есть невеста. Я ее не брошу. Тем более что она вовлечена в

нашу игру.

— Но ведь, насколько я осведомлен, она там, в Германии?

— Это не должно стать препятствием. Или вы принимаете в расчет нас обоих, или никого.

— Ну, что ж, — сверкнул образцово-показательными зубами Коблиц. — Разведке приходится

финансировать даже любовь. Если эта самая штука существует.

— Вам просто не повезло, пан Коблиц, — улыбнулся Ян. — Вы принимаете мое условие?

— Принимаю.

Коблиц оглядел помещение, видимо, не нашел ничего, вызывающего беспокойство, достал из

внутреннего кармана несколько фотографий. Фотографии были одинакового размера. Коблиц разложил их

веером на ладони таким образом, чтобы они были видны Яну.

— Быстренько взгляните, нет ли здесь вашего приятеля из милой французской службы?..

“Ага, — подумал Ян, — он ничего не пропустил мимо ушей. И отношения между двумя службами не

такие уж безоблачные, если он интересуется личностью французского коллеги”.

— Мы должны быть осторожны. Можно нарваться на двойника, — пояснил Коблиц. — Так что скажете,

пан Янек?

Ян сразу узнал француза.

— Третья справа.

Коблиц кивнул головой в знак благодарности, спрятал фотографии, поднял рюмку:

— На сегодня все. Ваше здоровье, пан Крункель.

Из кафе вышли вместе. На углу, перед гостиницей “Европейская”, расстались. Ян медленно, наслаждаясь

умиротворенностью осеннего дня, брел домой. Мессы уже кончились, улицы заполнились людьми. Звучные

детские голоса сливались с оживленным щебетанием птиц. Не верилось, что на свете существует война.

Неужели завтра она может превратить удивительные каменные строения в груды развалин, обуглить деревья,

заставить замолчать детишек?..

Все вокруг казалось устоявшимся, прочным, незыблемым. Величественные костелы, остро уходящие в

небо; массивные, основательные громады домов, гостиниц, магазинов; и даже маленькие чашечки кофе со

сливками. Все это являлось фундаментом житейской повседневности. Трудно было себе представить, что есть

сила, способная разрушить эту привычность.

Не прошло и десяти минут после встречи с Коблицом, а Яну начало чудиться, что никакого Коблица не

было. Просто он, Ян, посмотрел приключенческий фильм, полный преувеличений и ужасов, которые, как

правило, являются плодом авторской фантазии. Яну вдруг стало легко и весело. С таким настроением он,

перепрыгивая через несколько ступенек, взбежал на третий этаж здания, где находилась их квартира. Он уже

вставил ключ в английский замок, когда дверь неожиданно открыл отец. Старик как-то странно поглядел на

сына — не то лукаво, не то осуждающе.

— Ты уходишь? — спросил Ян.

— Тебя ждут, — сказал отец и повел подбородком в сторону гостиной.

Ян стремительно шагнул в коридор и распахнул дверь.

Ему навстречу поднялась с кресла Кристина. На ней было темно-синее платье, еще больше

подчеркивающее хрупкость фигурки; синяя лента в волосах придавала Кристине вид озорной девчонки.

— Ты?! — выдохнул Ян.

Он кинулся к девушке, стал целовать волосы, лоб, глаза, нос, губы. Потом прижал Кристину к себе и

даже сквозь одежду почувствовал ее маленькие упругие груди…

— Ну, ну, юноша, возьмите себя в руки, — со смехом освобождаясь из его объятий, проговорила

Кристина.

В ее тоне прозвучало даже что-то покровительственное. Подсознательно срабатывала защитная реакция.

Но Ян был так ослеплен, что не успел обидеться.

— Кристя, милая, вот это подарок!..

— Разве так обращаются с подарками? Сдавил, слова вымолвить не могу…