Николай Леонов - Проклятая усадьба

– Уже не только Аркадия, – отвечал Гуров. – Вам еще не сообщали? Вчера в усадьбе произошло еще одно убийство. Убит садовник Вдовиных, некий Брянцев. И опять тот же почерк – все сделано таким образом, что подозрение падает на жену Вдовина, Ирину Васильевну. Против нее имеются важные улики. Не такие неоспоримые, как против самого Вдовина, но серьезные. Я, честно говоря, удивляюсь, что следователь ее вчера не арестовал. Видимо, честный парень попался.

– Видимо, так, – согласился Орлов. – Но ведь мы с тобой знаем, что если начальству нужно принять какое-то процессуальное решение, а следователь его не принимает, то такого следователя можно и поменять.

– Да, я сталкивался с такими случаями, – сказал Гуров и поморщился: ему вспомнилась пара историй из прошлого, когда все его искусство сыщика оказалось бессильным перед интересами «людей сверху».

– Ты пойми: я тебя не как начальник тороплю, мне не показатели раскрываемости важны, – продолжал между тем Орлов. – Ты же видишь – время дорого. Важно найти настоящего убийцу, и сделать это как можно скорее. Скажи – у тебя хоть какие-то наметки есть? Я знаю, что ты не любишь своими соображениями делиться, и не прошу, чтобы ты мне имя убийцы назвал. Просто скажи – хоть что-то у тебя в руках есть?

– Что ж, могу сказать, товарищ генерал, – отвечал Гуров. – Есть у меня и наметки, и даже улики есть. И самая важная – башмаки малого размера. Эти башмаки играют в этом деле – вернее, в обоих делах – исключительно важную роль. Мне осталось выяснить кое-какие детали – и я смогу назвать имя убийцы и имя его сообщника.

– Ну, это просто замечательно! – воскликнул Орлов. – Тут ты меня очень обрадовал.

– Погодите радоваться, товарищ генерал, – остановил его Гуров. – Еще многое предстоит узнать. И в связи с этим у меня к вам будет просьба. Надо по нашим каналам узнать все сведения об одном человеке. О его прошлом, его связях, его имуществе, привычках. Сделаете?

– Какой вопрос? – сказал Орлов. – Конечно, сделаю. Называй фамилию своего человека, кого пробить нужно.

Гуров назвал генералу фамилию, потом спросил:

– Когда примерно вам удастся это узнать?

– Ну, ты же понимаешь, что я сам этим заниматься не буду, – отвечал Орлов. – Кому-нибудь из секретарей поручу. Ты их всех знаешь, ребята толковые. Поручение несложное. Так что к концу дня, я полагаю, сводка будет готова.

– Хорошо, пусть тогда секретарь, кто будет готовить, сбросит мне эту сводку на телефон, – сказал Гуров.

– Сделаем, – заверил его Орлов и отключился.

А Гуров отодвинул свою баррикаду и отправился в столовую. В это утро он, к собственному удивлению, поспел к общему завтраку и питался не бутербродами, а омарами с жареным картофелем, тремя видами салатов и кофе. Гуров обратил внимание, что часть присутствующих решила отметить память погибшего садовника и явилась к завтраку в трауре. Так поступили Ирина Васильевна и Андрей Вдовин – они сидели за столом во всем черном. Наташа и горничная Марина (она, как всегда, вместе с Никитой накрывала на стол) надели черные платья. Сам Никита надел черную рубашку, управляющий Михаил Степанович – черный галстук. И лишь три человека – финансист Сургучев, вдова Татьяна Кононова и сам Гуров – не имели никаких признаков траура.

О событиях минувшего вечера и ночи за столом старались не говорить. Вообще говорили мало, так что трапеза протекала в молчании.

Выходя из-за стола, Гуров подошел к Андрею, отвел его в сторону и тихо сказал:

– Надо бы побеседовать наедине. Пойдем ко мне?

– Пойдемте, – согласился младший Вдовин.

Они прошли в комнату сыщика, сели, и Гуров сказал:

– Мне нужно точно восстановить, кто что делал вчера вечером. И я надеюсь, что ты мне в этом поможешь. Я, конечно, буду беседовать не только с тобой, но хочу начать с тебя. Во-первых, потому что ты ужинаешь в столовой, вместе с гостями, а не с обслуживающим персоналом, а во-вторых, потому что у тебя есть наблюдательность. Скажи, ты помнишь, сколько было на часах, когда вчера вечером ты вошел в столовую?

– Нет, точно по минутам я не помню, – отвечал Андрей. – Было начало девятого – это точно. Минут пятнадцать-двадцать.

– Кто в это время находился в столовой?

– Обычно первый в столовую приходит Сургучев, – начал свой рассказ Андрей. – Он любит поесть и всегда первый приходит. Но в этот раз его не было. Там сидели Татьяна Михайловна и Михаил Степанович. Я, помню, заметил, что Сургучева почему-то нет, и Татьяна сказала, что он теперь по утрам и вечерам бегать стал, за здоровьем следит. Тут вошла мама, и последней – Наталья. Она, наоборот, любит, чтобы ее все ждали, и всегда последней приходит. Мама хотела подождать вас и Сургучева, но Никита сказал, что вы пошли искать Петра Леонидовича, а про Сургучева я ответил, что он бегает за здоровьем, потом еще умываться, наверное, будет, так что ждать не стоит. И мы начали ужин. Никита подал вино…

– Хорошо, и что потом было?

– Значит, мы выпили по бокалу, и Марина подала основное блюдо… Но едва мы съели эскалоп, как вбежал Сургучев и закричал, что там Петр Леонидович мертвый лежит. Все заговорили, заахали… Мама сразу вскочила и вышла. А потом и я вышел.

– Так, а что было после этого, я знаю. Тогда давай отмотаем немного назад. Что ты делал перед ужином? Обнимался с Леной?

– Как вы угадали? Просто мистика какая-то! Точно, обнимались.

– У тебя в комнате?

– Сначала у меня. А потом Ленка стала вырываться, все говорила, что ей в подвал надо, глажкой заниматься. А я ее удерживал. В общем, мы переместились в коридор и стояли там, слева от лестницы.

– И долго стояли?

– Ну, я не засекал… В общем, пока я ужинать не пошел.

– Значит, вы стояли на втором этаже… А с этой позиции отлично виден холл. Скажи, за то время, что вы прилипли друг к дружке, кто проходил через холл?

– Ну и вопросик! Я что там, наблюдательный пост занял? Я же объяснил, чем я был увлечен. Нет, не могу сказать.

– Прямо совсем не можешь? А если постараться? Давай так поставим вопрос: кто-то вообще внизу ходил?

– Да, кто-то ходил. Потому что Ленка все канючила, что ей неловко, что люди видят… Кто-то там прошел… Ах да! Вспомнил! Там был Михаил Степанович. Он шел через холл и говорил по сотовому. Громко говорил, вот почему я обратил внимание.

– А что говорил?

– Что-то такое деловое. Что-то вроде «Если все отгружено, можете там не оставаться». Вот, он шел к выходу. А навстречу ему в дом вошла Татьяна. Они еще в холе встретились. Встретились, что-то друг другу сказали и разошлись.

– Больше никого не было?

– Нет, вроде больше никого.

– А когда ты вошел в столовую, оба участника этой встречи – и Татьяна Кононова, и Толстых – уже там сидели?

– Точно так.