Кирилл Казанцев - Кремлевские войны

Между ученым-новатором и Игорем Юрьевичем уже давно установились творческие и даже дружеские отношения. Безбородов поддерживал и прежние начинания ученого: создание «живой воды», вызывающей быстрый рост растений и увеличение размеров плодов, и сверхпрочной стали, своей твердостью превосходящей алмаз. Именно благодаря усилиям Безбородова эти изобретения получили широкое освещение на государственных телеканалах и в прессе, а затем и неплохое бюджетное финансирование. Правда, всякого рода завистники из научной среды развернули настоящую кампанию травли талантливого изобретателя, пытаясь опорочить его. Некоторые маститые академики поспешили объявить его лжеученым. В результате профильный комитет Думы исключил поддержку его лаборатории из бюджетного финансирования. Поэтому Вилько именно сейчас нуждается в поддержке Безбородова, и деньги из тарасовского фонда ему очень даже не помешают.

Ну и, наконец, необходимы средства, чтобы поддержать начинание собственной дочери Игоря Юрьевича. Наташа задумала ни много ни мало, как создать свое модельное агентство, которое стало бы одним из самых крупных и известных во всем мире – наравне с такими домами моды, как «Карден» или «Версаче». Для этого нужны немалые средства. Одна рекламная кампания, по ее подсчетам, потребует около миллиона долларов. А открытие офиса компании во Франкфурте? А наем сотрудников? Денег на эти начинания в данный момент в распоряжении Игоря Юрьевича не было. Не мог дать нужную сумму и сын Всеволод – управляющий госкорпорацией «Российский подшипник». Между тем деньги Наташе требовались срочно.

Все эти соображения пронеслись в голове Безбородова, пока его соратники рассуждали о нуждах своих ведомств. И он сразу понял, что идея использовать средства тарасовского фонда – правильная, здравая идея. Только следует правильным образом ее воплотить. Какая-либо коллегиальность здесь неуместна. Все средства он должен взять под свой контроль. После этого можно будет выдать каждому из членов кружка какую-то долю, чтобы не остались обиженными. Но определять размер этой доли должен он лично.

Вот почему, заверив соратников, что он способен воздействовать на суд в нужном направлении, Игорь Юрьевич затем продолжил:

– Я постараюсь это сделать в течение ближайших двух недель. И на следующей встрече доложу, что у меня получилось.

– Отлично! – воскликнул генерал Шаповалов. – То есть мы этот вопрос решим до конца. Воры будут сидеть в тюрьме, а украденные ими деньги пойдут на решение самых насущных вопросов. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок! Я бы обратил внимание прежде всего на выдачу «боевых» и строительство санатория для сотрудников нашего ведомства. Они находятся на переднем крае борьбы за интересы государства и имеют право на полноценный отдых.

– Думаю, этот вопрос мы решим на следующей встрече, – заметил Игорь Юрьевич.

Это был как раз тот случай, когда он не возражал против очередной попытки генерала Шаповалова взять на себя функции лидера их кружка.

– Ну и что нам теперь с этим делать? – спросило Первое лицо, сделав брезгливый жест рукой в сторону лежавшей на столе газеты. – Ведь так это оставить нельзя.

– Да, теперь так оставить нельзя, – согласился глава администрации Президента. – Дело зашло слишком далеко.

Денис Дозоров не зря возлагал большие надежды на материал, попавший к нему в руки. Специалист по разоблачениям действительно смог изготовить настоящую супербомбу. Шел уже третий день после выхода дозоровской статьи, а все новостные каналы, радиостанции и СМИ продолжали обсуждать пассажи этой статьи как самую горячую новость. Причем, как и рассчитывал автор, каждый находил здесь свое.

Одних (таких было больше всех) привлекал прежде всего факт сделки между респектабельным вице-премьером Тарасовым и отпетым мошенником Николовым. Они то и дело повторяли приведенное автором статьи сравнение либерального вице-премьера с тем миллионером, который, завидев валяющийся в пыли пятачок, не погнушается наклониться и поднять, и в карман положить. Не оставит там, в грязи, чтобы какая-нибудь старушка или бомж подобрали, а себе возьмет. Повторяли и другую мысль автора: что этот ставший известным факт, возможно, указывает и на иные сделки подобного рода, совершавшиеся ранее, но оставшиеся публике неизвестными. Вот тебе и неподкупный вице-премьер! Вот тебе и либерал!

Другие (таких было гораздо меньше) обращали внимание на группу Безбородова, или «государственный комитет осадного положения», или ГКОП, как окрестила участников встреч одна оппозиционная газета. Эти издания указывали, что под носом у Первого лица возникла самозваная организация, присвоившая себе функции нового надзорного органа, а может быть, и альтернативной власти. И существовала два года! В какие еще события, кроме нынешней сделки между Тарасовым и Николовым, успел вмешаться ГКОП? Какие решения, якобы принятые легальными государственными структурами, на деле формировались за кулисами, в тихом кабинете Игоря Безбородова? А тот факт, что Первое лицо было заранее осведомлено предусмотрительными членами кружка, эти радикальные издания трактовали по-своему: они сравнивали поведение Самого с поведением Михаила Горбачева, в августе 1991 года тихо сидевшего в Форосе и, по утверждениям участников путча, заранее предупрежденного о действиях ГКЧП. Сравнение было крайне болезненным для Первого лица, весьма отрицательно относившегося к первому и последнему президенту СССР. В целом, как заявляли авторы подобных публикаций, разоблачение деятельности безбородовской группы свидетельствует о слабости нынешней власти – вопреки всем ее утверждениям о построении крепкой вертикали.

Были и такие издания, которые в статье Дозорова прежде всего увидели повод еще раз напомнить о деятельности Николова и созданной им организации. Они приводили душераздирающие рассказы людей, доверивших свои средства николовским структурам и в результате оставшихся без своих сбережений. Особое впечатление на читателей произвела история некой Нади Веревкиной, молодой мамы из Пензы, которая в результате ареста счета николовского тысячника осталась без денег, необходимых для покупки квартиры. Дотошный корреспондент выяснил, что Надя была вынуждена обратиться к подпольному ростовщику и теперь жила в страхе, что не сможет расплатиться. Издание, рассказавшее эту историю, задавалось вопросом: почему правоохранительные органы, объявив мошенника Николова в розыск и арестовав счета многих его помощников, в то же время ничего не делают, чтобы поймать афериста? Неужели его на самом деле так трудно найти? И почему, как стало известно изданию, уже готовое уголовное дело Николова положено на полку, а следователь Ермолаев фактически от него отстранен? Кому это выгодно?