Сергей Сергеев - Кремль

– Понятно. А я, значит, должен разбираться в вашем споре. Не поделили песочницу, шалуны!

Посмотрев в спину Лабинскому, спешащему к двери, президент отметил, что тот выглядит намного бодрее, чем когда входил в кабинет.

Дождавшись, когда олигарх скроется в приемной, он тут же соединился по прямой линии внутренней связи с Дюком:

– Почему мне не доложили материалы по списку стратегических предприятий? Мы поддерживаем обращение Морева или нет? Где экспертная оценка?

– Сроки исполнения еще не вышли. Доложим вовремя. Сейчас проверяем все материалы, – поспешил заверить Дюк.

Президент любил рассказывать байку про суетливого начальника из старой партийной гвардии, который часто вызывал «на ковер» подчиненных, забывая, чего ради он их позвал. В таких случаях он грозно спрашивал:

– Делаете?

– Так точно, делаем.

– И не затягивайте!

Теперь президент уже не рассказывал эту анекдотичную историю, поскольку ему самому часто приходилось говорить ту же самую фразу: «Не затягивайте».

Правда, в отличие от партийного чиновника он ничего не забывал.

И ничего не прощал.

Вечером Ратов с Марикой отправились в Московский дом музыки на концерт известной британской исполнительницы. Появившись перед зрителями в скромной кофточке и офисных брючках, молодая стройная женщина кокетливо улыбнулась и тут же устроилась у клавиатуры органа, лихо перекинув ноги через диванчик, стоящий перед инструментом.

Ратов поморщился. Ему показалось, что орган требует торжественности и даже некоторой мрачности.

Однако первое впечатление улетучилось под напором могучих аккордов. Перед завершающим каскадом мятежных и стонущих звуков артистка не удержалась – подняла вверх обе руки и потрясла ими, как это делают футболисты, забившие гол в ворота противника: «Какая же я молодец! Вот как получилось».

В зале раздался доброжелательный смех.

– Великолепный концерт. Можно поучиться жизнерадостности, – сказала Марика.

Под впечатлением музыки и обаяния исполнительницы Ратов чувствовал себя отдохнувшим. Словно ничего не случилось. Однако уже в машине, возвращаясь домой, он вспомнил о разговоре с Вороновым. Да Ратов о нем и не забывал. Просто впечатление потускнело, как запотевшее зеркало. Отодвинулось вглубь. Потерялось под действием ярких впечатлений. А сейчас вновь приобрело резкие очертания, как черно-белая фотография в ванночке с проявителем.

Игорь попытался обнаружить в зеркале заднего вида подозрительные авто. Невозможно. Слепили фары, отблеск мокрой мостовой, многоцветная реклама.

Марика молчала. Она видела, что Игорь переживает. Смена настроения произошла с пугающей быстротой. Только что они наслаждались прекрасной музыкой, он нежно гладил ее по руке, а сейчас сидит, нахохлившись, с угрюмым лицом.

Ратов поставил машину в подземный гараж, дал Марике руку и потянул ее к лифту. Они молча вошли в квартиру. Игорь бросил плащ на кресло в прихожей и прошел в кухню. Не снимая ботинок.

Марика разулась, аккуратно повесила короткую пушистую шубку и осторожно заглянула в кухню. Ратов сидел у окна, устало опустив руки. На столе стоял полный стакан воды. Он налил его, когда вошел в кухню, но так и оставил нетронутым.

– Игорь, ты ничего не хочешь мне сказать? – Марика поняла: произошло ужасное. И даже догадывалась, что именно, но не хотела в это поверить.

Ратов посмотрел на нее. Глаза тревожные, спрашивающие, измученные. Но не укоряющие и тем более не злые.

– Тебе нужно срочно уехать.

– Когда? – Марика даже не спросила о причине.

Игорь надеялся, что квартиру пока не прослушивают. Хотя кто знает? Руки у генерала Воронова длинные. Уши тоже. Но невозможно всего опасаться. Иначе легко сойти с ума. В конце концов, он же не разведчик в собственной стране.

«Она обо всем догадалась. Бедная, как нужно намучиться, чтобы вот так понять, с полуслова», – подумал Ратов.

– Ты меня любишь? – спросила Марика.

– Конечно. Очень люблю. У тебя на сборы не больше двадцати минут. Оденься попроще – куртка, удобная обувь.

После напряженного разговора с Ратовым, который не прояснил ситуацию и намерения объекта «Грач», Воронов распорядился установить за ним и Марикой круглосуточное наблюдение. Однако пока у дома Игоря находился только один автомобиль. С утра следующего дня планировалось выставить усиленную бригаду «наружки» в составе трех машин с сотрудниками.

Установить подслушивающие устройства в квартире Ратова тоже не успели. В этом смысле расчет Игоря оправдался. Он понимал, что действовать нужно очень быстро, и нетерпеливо посматривал на часы. До вылета самолета оставалось совсем мало времени.

– Возьми только документы и деньги. Самую необходимую косметику и смену белья. Все уложи в рюкзачок. Телефон не забудь. Дай мне его. Я отключу питание.

– Я уже готова, – сообщила Марика. Ей не терпелось скорее покинуть квартиру, которая еще несколько мгновений назад казалась уютным гнездышком, а сейчас излучала опасность.

Сергей Караваев только что вернулся с работы. Он был знаком с Ратовым с институтских времен. Встречались они довольно редко, но считались друзьями и всегда выручали друг друга, когда возникала необходимость. Это не требовало никаких объяснений. Если институтскому приятелю нужна помощь, следовало оказать ее без лишних вопросов.

К тому же новое назначение Игоря вселяло в Караваева радужные надежды. Последние годы он, по его собственному выражению, «вяло и цинично деградировал» в одном из научных учреждений, некогда весьма престижном, а сейчас перебивающемся с хлеба на квас. Спасали личные связи и спонсорская помощь. Однако из-за кризиса денежный источник оскудел, и Караваев подумывал принять предложение солидного британского университета.

Мирная трапеза была прервана неожиданным звонком в дверь. На пороге стоял Ратов со своей подругой, которую даже не удосужился представить Караваеву.

– Игорь, что случилось?

– Серхио, извини, что без звонка. Матушка позвонила, на дачу какие-то отморозки залезли. Ей соседи сообщили. Дверь открыта. Просила срочно подскочить на фазенду.

– Поздновато уже, – меланхолично заметил Караваев.

– У меня проблема. Машина не заводится.

– Но у тебя же новый «кар». Классный. Пойдем посмотрим, – предложил Караваев.

В институте он первым получил в пользование отцовский автомобиль – старый «Москвич», похожий на уникальную по своему экзотическому дизайну «Победу», и колесил по всей Москве. Сергей неплохо разбирался в автомобильных секретах и был готов залезть в любой двигатель даже ночью, просто из интереса.