Сергей Сергеев - Кремль

– Там все ясно, смотреть не стоит, – попробовал разубедить Игорь.

– Это тебе так кажется. Наверняка пустяк. Сейчас заведется, – настаивал Караваев. Кроме желания проверить «точило» Ратова, он уже подозревал: не иначе как дружбан пришел за его машиной. А отдавать свою ухоженную «ласточку» в чужие руки было жалко.

Сбросив маску наивного водителя, Игорь уже в открытую и довольно резко попросил:

– Машину дай! Сгоняю на дачу и утром верну.

– Там бензина мало.

– Я заправлюсь.

Караваев оценивающе посмотрел на решительные лица Игоря и Марики. Как умный человек, понял, что сопротивление бесполезно.

Вернувшись через несколько секунд в прихожую, Сергей протянул ключи от машины и какой-то листок.

– Что это? – спросил Ратов.

– Доверенность. Готовый бланк – я только твое имя вписал. Держу на всякий случай, – зевнул Караваев. – Ты поаккуратней с машиной. Я не олигарх.

– Я тоже, – крикнул Ратов уже из лифта.

Наблюдатели «наружки» зафиксировали выезд караваевского автомобиля из подземного гаража, но рассмотреть Ратова было сложно. Марика устроилась на заднем сиденье. Ее вообще не было видно за темными стеклами.

– Какой-то мужик за рулем. Не наш клиент? – засомневался «наружник» помоложе.

– У него другая тачка, покруче.

– А может, у него две машины.

– Ну и что? Ты же видел, что он приехал на другой. Зачем машину менять, если она на ходу? Да и показалось тебе, не он за рулем, – возразил старший.

Он не видел смысла в том, что клиент будет метаться по ночной Москве. Уже спит со своей девчонкой. А она на него ногу забросила и прижалась. Хорошо, тепло, удобно. Не то что в машине.

Вспомнив фотографию с улыбающейся Марикой, которая была дана для опознания объекта, он подумал: «Хотя вряд ли спит. С такой не уснешь».

Приехав в аэропорт Домодедово, Ратов тут же прошел в левое крыло пассажирского терминала и спустился по лестнице в ВИП-зал. За стойкой показал девушке в форме сотрудницы аэропорта с желтой карточкой на белой блузке свое служебное удостоверение сотрудника Администрации президента.

– Вы в списках или по телефонограмме?

– Нет, у меня срочное дело. Очень прошу помочь. За услуги сам расплачусь.

– Это не обязательно. Администрация деньги переведет безналом, – улыбнулась девушка, разглядывая Марику.

Ратов на нее особого впечатления не произвел. Отпугивал деловой тон, который в ее глазах превращал любого мужчину в бесполое существо и ходячую проблему.

– Нам необходим билет на ближайший рейс до Томска, – сказал Ратов.

– Ой, да все билеты наверняка проданы.

– Сделайте что-нибудь. Действительно очень нужно. Даже не успели заказать билет.

– Что я могу сделать? Это зависит от авиакомпании. Аэропорт только обслуживает.

– Если нет билетов, вызовите представителя авиакомпании, – многозначительно посоветовал Ратов.

Девушка судорожно защелкала по клавишам компьютера, затем набрала один телефонный номер, потом другой. Рядом возник дежурный менеджер, который держался в стороне, но выразительно поглядывал на дежурную.

Голос девушки доносился до Игоря и Марики откуда-то издалека. Они смотрели друг на друга и молчали.

– Да, из Администрации. Очень срочно. На ближайший рейс. В компанию я звонила. Нет там никого. Откуда я знаю. Наверное, в зале. Нет, не отвечает.

– Может, пройдете в зал? – вежливо предложил менеджер. – А мы тут пока разберемся.

Ратов не успел ответить.

– Есть один билет! Но вам же два нужно.

– Нет, один. Я разве не сказал? – повернулся Ратов к стойке.

– Вам повезло, – сообщил менеджер. – Давайте документы. Будем оформлять. Оплата наличными?

– Разумеется, – подтвердил Ратов, доставая бумажник.

Микроавтобус подвез пассажиров из ВИП-зала прямо к трапу самолета. Основная масса трудящихся, рвущихся в Сибирь, уже загрузилась.

Через иллюминатор Марика видела отдаляющееся здание аэропорта. Потом самолет замедлил движение на рулежной дорожке, остановился, повернул на взлетную полосу и стал набирать разбег.

Марика откинулась в кресле и зажмурилась. Только сейчас мысли стали приходить в относительный порядок. В кармане куртки лежал листочек с телефоном, по которому она должна позвонить приятелю Ратова в Томске. Ему же предназначалась другая записка, написанная Игорем на журнальном столике в ВИП-зале.

– Он, конечно, удивится внезапному приезду, но из записки все поймет. И лишних вопросов задавать не будет. Никому не звони. Даже с телеграфа. Нужно выждать хотя бы неделю. Потом я за тобой приеду, – пояснял Игорь.

– А что дальше? – Марика чуть не плакала.

– Все хорошо. За неделю, максимум десять дней, закрою все вопросы. И вернемся домой. К твоим родителям заеду завтра. Все им расскажу, чтобы не волновались.

– А институт?

– Им я позвоню, скажу, что ты попала в больницу. Приступ язвы, аппендицит, мало ли?

– У меня нет язвы.

– Обычно говорят: «Не волнуйтесь, будет», – улыбнулся Ратов. – Ну не злись. Это не наш случай. Достанем какую-либо справку. Нет ничего проще. Ты учебники взяла?

– Ты же просил не брать ничего лишнего.

– М-да, ладно. Не подумал. Ничего. Отдохнешь, время пролетит быстро.

– Ты уверен? – с надеждой спросила Марика.

Вместо ответа Игорь только успел поцеловать ее в щеку.

Самолет набрал высоту. Мерный гул двигателей успокаивал. На табло загорелась картинка «расстегните ремни».

Автомобиль банкира Гранина въехал в Кремль через ворота Троицкой башни, медленно проследовал мимо здания Сената и припарковался на Ивановской площади.

Михаил Гранин посмотрел на часы и с неудовольствием заметил, что приехал почти на полчаса раньше назначенного времени. Дороги оказались полупустыми. Сказывался кризис, из-за которого заметно уменьшились пробки. Потерявшие работу москвичи предпочитали экономить на бензине и заполоняли улицы в основном по субботам, отправляясь за покупками.

Потребительская корзина победнела, исхудала и похужела, но привычка к «шопотерапии» осталась.

«Вот оно, отличие от дефолта девяносто восьмого года», – почему-то подумал Гранин.

Тогда он вошел бы в кремлевское здание в любое время и, подхватив под руку кого-либо из друзей или платных информаторов, солидно прогуливался бы по коридору, обмениваясь новостями и получая ценнейшие сведения из первых рук.

Особенно он любил наведываться на третий этаж, где когда-то располагался кабинет будущего президента, возглавившего после рокировки в Кремле пост главы правительства. На третьем этаже обдумывались и осуществлялись политические комбинации, заключались сделки с лидерами фракций в парламенте, подбирались кандидаты на высочайшие должности, писались речи для выступлений главы государства перед страждущим народонаселением.