Сергей Васильев - Curriculum vitae [СИ]

Французский санитарный вертолет приземлился возле госпиталя с триколором под вечер, доставив тяжело раненого легионера. Собственные хирурги в полуполевых условиях делать операцию побоялись, а транспортировку во Францию Вася мог не перенести. Состояние раненого удалось стабилизировать, но прошла уже почти неделя и ждать дальше было нельзя — оперировать нужно было срочно.

Распутин, намереваясь сопровождать напарника вплоть до дверей операционной, в самый последний момент чуть не опоздал к вылету из-за абсолютно неплановой встречи.

— Жорж, тебя хочет видеть какой-то местный абориген, — вызвал его дежурный с КПП.

Напротив въезда в расположение французской части, на кипе готовой к укладке тротуарной плитки примостился старик… Хотя назвать его так было бы неправильно. Есть люди старые, а есть очень пожилые. Он относился как раз ко второй категории. Это было заметно по фигуре. Никакой сутулости, никакой согбенной спины и впалой груди. Широкие плечи поданы назад, правая рука опирается на элегантную трость, будто взявшуюся из прошлого столетия, левая приложена к козырьку летней бейсболки. В тон легкомысленному головному убору — легкие льняные штаны и такая же рубаха на выпуск. По тому, как старик вытягивал шею и высматривал внутренний двор, было понятно, что он кого-то ждет, поэтому Распутин, не мешкая, направился к этому абсолютно незнакомому посетителю.

— Добрый день, — Григорий решил сразу начать разговор по-русски, предполагая, что этот язык будет более понятен, чем все остальные.

— Здраво! — поприветствовал старик легионера по-сербски и сразу же перешел на приличный русский язык. — Стало быть, ты тот самый неправильный француз, что нашу Душенку у шептаров отбил? Хвала вама пуно!

Серб снял бейсболку и в Григория уперся живой взгляд прозрачных глаз, будто чистая река текла в его глазницах, играя на Солнце, отсвечивая голубыми и зелеными сполохами, как северное сияние.

— А её зовут Душенка? — улыбнулся Григорий, — буду знать. Ну и как она?

В воздухе повисла пауза. Взгляд старика водяным потоком вливался в глаза Распутина, и капрал почувствовал, что голова загудела, как трансформатор высокого напряжения. Даже волосы начали потрескивать, будто наэлектризованные.

— Да вот я как раз и хотел это узнать, — проговорил старик, не опуская глаз.

— Простите, отец, но причем тут я?

Старик, наконец, отвел свой взгляд.

— Да я вижу, что ни причем, — вздохнул и тихо, беспомощно добавил, — её перед допросом осматривал немецкий врач, предложил работу — она же у нас медсестра. Душенка так обрадовалась… Надеялась, что тебя так легче найти будет… А ты, значит, её тут не встречал?

Сердце кольнуло Распутина неприятным предчувствием.

— Прости отец, но нет. А как звали врача? Давай у него спросим.

— Душенка назвала его герр Вуле. Из немецкого госпиталя. Может знаешь такого?

Григорий почувствовал, как его глаза сами расширяются, а руки холодеют. Заметил это и старик.

— Стварно лоше? [25] — перешел он автоматически на сербский.

— Знаешь, отец, — голова Распутина моментально переключилась в режим «турбо», — давай сделаем так… Ты пока иди домой и жди известий, а я узнаю всё, что смогу…

Вернувшись обратно, быстро позвонил Ежову. Как же! Лешкин номер был или занят, или недоступен. Второй звонок — оперативному дежурному: «Добрый день! Французские коллеги беспокоят! Передайте майору Ежову, что интересующие его медикаменты прибыли, и Жорж Буше с ними будет через час в госпитале. Ждать не смогу, поэтому пусть поторопится, мне нужно обязательно перевести ему инструкцию, чтобы избежать осложнений!»

— Ну просто какой-то праздник души, — балагурил Ежов, залезая в БТР, — а у меня как раз согласована с союзниками плановая инспекция нашей десантуры в немецком и американском секторе. Даже ничего изобретать не придётся — наше появление ни у кого вопросов не вызовет. Осталось придумать, с какого-такого перепугу русская делегация попрётся в немецкий госпиталь.

— Я ничего сложного не вижу, — пожал плечами Григорий, — приехали попрошайничать медикаменты. Но в данном случае лучше пойду я, у меня уважительная причина — ищу спасенную, обещавшую мне свидание. Кровь бурлит, тестостерон зашкаливает, а она тут с немецким доктором вась-вась. Могу даже Отелло изобразить.

— Самое то, — согласился Ежов. — Ну, ямщик, трогай!

— Поехали…

— Герр Вуле! Вас ждут около поста!

— Кого там черти носят?

— Француз. Капрал Буше. По личному делу.

— По личному? Да-да, уже иду! И кому я тут понадобился? О Боже!..

— Посмотрите, кто пришёл! — удивился Распутин по-русски, проглотив свою ранее заготовленную речь, — никак не ожидал… И почему тебя зовут Вуле?

У высоченного, под самую притолоку блондина в светло-зеленом халате с бейджиком «Доктор Август Вуле», поползли вверх белёсые брови. И без того светлая кожа потеряла остатки пигмента, рот приоткрылся, а светло-серые глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит. Вопрос Распутина основательно выбил доктора из колеи, и он воровато оглянулся по сторонам. Увидев, что никто их разговор не слушает, потряс головой, будто прогоняя видение, и расплылся в такой знакомой Распутину, застенчивой улыбке.

— Наверно, по той же причине, по которой тебя теперь зовут Буше! — ответил он тоже по-русски, но с заметным акцентом. — Фамилию обычно меняют в двух случаях — удачный брак или неудачный гешефт. И что-то мне подсказывает, что в твоём случае амурные дела ни при чем.

— А в твоём?

— Ты специально нашел меня, чтобы исповедовать?

— Нет, конечно! — Григорий тоже полностью пришел в себя, распахнул объятия и схватил блондина в охапку, — ну привет, чертяка! Как я рад тебя видеть живым и здоровым!

Доктор, еще не зная, как себя вести, потрепыхался в ручищах Распутина, и поняв, что просто так не вырваться, изобразил нечто похожее на встречные объятия.

— Гриша, ты же знаешь, что у меня никогда не было от тебя секретов. Просто тут… э-э-э… не совсем удачное место для дружеской беседы. А ты так стремительно навалился со своим вопросом про мою жизнь, что я растерялся…

— О нет! Можешь не отвечать. Просто я ищу одну симпатичную девочку, которая задолжала мне свидание. А ты, оказывается, лично осматривал ее перед допросом неделю назад. Сербка. Попала в переделку недалеко от Митровицы. Не подскажешь, где её найти? Родственники сказали, что ты её устроил на работу…

Собеседник Распутина опять побледнел и замялся, опустив глаза в пол.

— А ты тот самый Одиссей, перестрелявший всех женихов Пенелопы, — пробормотал он. — Знаешь что, давай не здесь и не сейчас. Я заканчиваю буквально через час. Подожди меня, сдам смену и махнем в одно уютное местечко. Там готовят потрясающее жаркое. Приглашаю на ужин и по такому случаю я угощаю! Обещаю удовлетворить твое любопытство в обмен на подробный рассказ о себе, как ты дошёл до жизни такой. ОК?