Сергей Васильев - Curriculum vitae [СИ]

— Договорились, Айвар. Прости, Август…

— Давай, прекращай мандражировать! — успокаивал Ежов нервничавшего Распутина, прибежавшего за инструкциями к командиру. Говорил с ним, как с маленьким, а у самого глаза полыхали газовыми факелами над нефтяными вышками. — Всё к лучшему… Состояние влюблённого пингвина выигрышное, допускает любые глупости. Эксплуатируй его по полной. Соберись и отправляйся на встречу с однокурсником. Отметьте, выпейте, закусите… Постарайся создать у него впечатление циничного «солдата удачи», намекни, что денег постоянно не хватает, готов подзаработать. Короче, сам сориентируешься. Наш человек из местных должен подъехать с минуты на минуту — присмотрит за тобой. Мы тоже будем рядом. Пошел!

В небольшом, но уютном кофане у подножия горы Шар-Планина, примостившемся на самой окраине Призрена, Айвара явно знали, поэтому стоящий у дверей то ли служка, то ли официант учтиво поклонился, пропуская гостей, и коротко крикнул что-то на албанском. Из-за резной ширмы, скрывающей вход в служебные помещения, резво выскочило местное начальство, маленькое, круглое и волосатое, похожее на Винни-пуха из одноименного советского мультфильма. Увидев Айвара, мужчина расплылся на все тридцать два и торопливо застрекотал, как газонокосилка, на таком бесподобном немецком, что Григорий уловил только начало и конец фразы, поняв, что им рады, и «они всегда». Айвар, небрежно кивая филологическим изыскам, сразу двинулся на веранду, бросив через плечо Григорию:

— Могу поклясться, что такого тушеного мяса ты еще нигде никогда не пробовал, — и уже обращаясь к ресторатору, коротко скомандовал, — таве козе, спеца ми джиз, шендетли… и, — Айвар поднял палец, — не беспокоить!

«Винни-пух» испарился, будто его и не было, а на крошечном столике для двух персон стали появляться столовые приборы, пышные лепешки, источающие потрясающий запах, и конечно же, виноградное бренди — ракия.

— У меня создалось впечатление, что ты сейчас говорил по-грузински, — улыбнулся Распутин.

— А? Нет, это местные блюда. Уверен, тебе понравится. Давай, за встречу и за удачу, которая позволила нам до сих пор оставаться на плаву, независимо от суровой окружающей действительности.

— Ты мне обещал сообщить, где сербская девчонка, — напомнил Распутин, развалившись на стуле, как только действительно потрясающая, тающая во рту баранина была безжалостно поглощена.

— М-м-м, забудь, — небрежно махнул вилкой расправляющийся со своей порцией фальшивый герр Вуле. — Она мечтала сбежать из этого ада и уже, наверно, в Италии. Позвонил моему хорошему знакомому из частной клиники. Её пообещали устроить, доучить, помочь получить европейский сертификат. Отправил с попутным транспортом. Теперь у нее будет новая жизнь и вряд ли она захочет возвращаться в этот дурдом…

— Жаль, — вздохнул Распутин, разливая по тяжелым, толстокожим рюмкам жёлтую ракию, — мне она приглянулась, хотел продолжить отношения…

— Какие твои годы! — хохотнул Айвар, — тут таких красавиц на любой вкус — немерено! И все хотят как можно скорее свалить. У тебя, как у почти француза, выбор более чем приличный…

— Айвар, ты же меня знаешь, я не коллекционер, — с нажимом произнес Распутин, скучающе разглядывая интерьер. — Помнишь песню «Чужой земли не нужно нам ни пяди, но и своей вершка не отдадим»? Так это не только про чернозём…

— Какой ты всё-таки нудный, — поморщился «герр Вуле». — Хорошо, я позвоню в Италию, узнаю, как с ней можно связаться, и передам тебе все координаты этой счастливицы. Только завтра, ладно? Сегодня я точно никого не найду. Давай лучше расскажи, как ты оказался в легионе… Хотя нет, это не так интересно, лучше о своих планах после службы. Осядешь во Франции?

— Вряд ли, — Распутин вытряхнул из графинчика последние капли ракии, — для хорошей, спокойной жизни в приличном месте зарплаты легионера категорически недостаточно. Буду думать. Как снискать хлеб насущный, я уже знаю, теперь надо понять, как снискать насущное масло с насущной колбасой…

Айвар заливисто, от души заржал, откинувшись на стул и запрокинув голову!

— Ой не могу! Ты неисправим! За твоё чувство юмора стоит выпить отдельно. Полюбуйся пока местными красотами, а я схожу, закажу нормальный коньяк, «привяжу коня» и попрошу Арди сделать собственноручно кофе по-албански. Не знаю, как это у него получается, но сколько я пробовал повторить — ничего не выходит. Официант!

Отсутствовал Айвар столько, что можно было привязать гужевой транспорт целого эскадрона, а когда появился, что-то в его облике изменилось. Куда-то подевалась показная беспечность и ленивая надменность, движения стали точными и экономными, а прищуренный взгляд — колючим и оценивающим. Одна улыбка осталась прежней, но она нелепо приклеилась к лицу, как часть резиновой маски, забытой после карнавала.

— Что то случилось? — участливо осведомился Распутин, внутренне напрягаясь.

— А, пустяки, — поморщился Айвар, — ни днём, ни ночью нет покоя. Придётся вернуться в госпиталь, — он посторонился, пропуская официанта с подносом, от которого по всей веранде моментально расползся кофейный аромат, — но только после того, как всё заказанное будет выпито и съедено. Голодным я тебя никуда не отпущу!

Распутин кивнул, пытаясь угадать причину изменившегося настроения бывшего соотечественника, а тот сел на свое место, покатал коньяк по пузатому бокалу и наконец-то поднял глаза на Григория.

«Да ты, братец, похоже, на коксе сидишь,» — подумал легионер, всматриваясь в огромные черные зрачки, за которыми полностью скрывалась радужка, сделав взгляд Айвара зловещим.

— Давай выпьем за твой личный успех, — поднял свой бокал с Хенесси «доктор Вуле». — Несмотря ни на что, ты тоже, как и я, смог выбраться из этого ада по имени Россия и перейти на светлую сторону силы! Согласись, оказаться в рядах победителей — дорогого стоит. Кто этого еще не понял — vae viktis. [26]Во всяком случае, сербы точно осознали, чем грозят попытки ослушаться и сопротивляться! Скоро поймут и русские — они следующие. Прозит!

Айвар разом опрокинул в рот содержимое бокала, крякнул, подвинув к себе поближе десерт и крошечную чашечку с кофе.

— Пожалуй, я соглашусь с тобой, — медленно произнес Григорий, — сербы всё поняли, и русские уже догадались, что они — следующие… И ты прав, как бы не крутила судьба, я всё равно считаю себя успешным человеком. Поэтому пить буду за победу, — и сделав паузу, процитировал известный фильм, добавив со значением, — за нашу победу!

Кофе был великолепен. Недаром его рецепт активно присваивают себе все средиземноморские страны. В Турции он называется «турецким», на Кипре «кипрским», ну а на Балканах его наименования совпадают с количеством проживающих там этносов.