Юрий Семенов - Конец черной тропы

— Добра не жди!

— Какого добра?! От кого? — повысил голос Гринько, успевший распечатать и прочитать небольшой по содержанию «грипс»: «Друже Зубр! Жду. Бог. Брат Ш. 4.22.Х.1224», что означало: «Жду в Боголюбах у брата Шульги в четверг 22 числа Хмурый».

Артистка молча поднялась, не ответила.

— Больно ты осведомлена, вижу. Своим умом дошла, или как?

— Ты меня вроде бы за глупую не считал. Чего же сейчас дуришь? — убедительно просто ответила Мария и деловито спросила: — Сюда тебе принести свежие новости, что разузнаем об арестованных, или в тайник у грушки положить?

Зубр тяжело, исподлобья посмотрел на Артистку, не зная, что ответить, и вдруг решительно сказал:

— Принесешь сюда. Буду ждать.

В полдень капитан Антон Тимофеевич Сухарь переступил порог кабинета генерала Попереки. Их встреча была накоротке: обнялись, оглядели друг друга, оба рослые, Даже будто бы внешне очень похожи, если не брать во внимание глубокие залысины, напористость во взгляде старшего и густую темную шевелюру, открытую улыбку младшего.

Внутренне их многое роднило. Начиная с той предвоенной весны, когда Антон Сухарь только приступил к чекистской работе. Вскоре он получил ответственное задание внедриться в ряды оуновцев, что успешно и осуществил — оказавшись в немецкой разведывательной школе под Грубешовом в «Генеральном губернаторстве оккупированных польских территорий», как тогда Польшу называли фашисты. Только раз ему, Цыгану, перед самой войной довелось прийти из-за границы с устным секретным приказом оуновцам готовить большой сбор. Тогда чекисты воспользовались возможностью подсунуть дополнение к этому приказу, обязывающее бандглаварей Львовского приграничья собраться для получения боевой задачи в Самборском лесу, где они и были обезврежены. Трижды за первое военное полугодие фашистский абвер забрасывал разведывательно-диверсионные группы во главе с Антоном Сухарем в тыл обороняющихся частей Красной Армии. И каждая из этих групп «успешно выполняла» свои задачи и гибла «геройски» 4в не вызывающей сомнения ситуации, позволявшей спастись лишь немногим, в том числе руководителю. Учитывая, что очередное такое «спасение», вероятнее всего, привело бы к нежелательному концу, лейтенант Сухарь больше не вернулся в абвер, его оставили работать в особом отделе Юго-Западного фронта. После ранения и излечения в госпитале судьба снова свела его с Поперекой в особом отделе вновь созданной 6-й армии генерала Малиновского на Южном фронте. Потом служебные пути их разошлись. И вот впервые после пятилетнего перерыва соратники по нелегкой чекистской судьбе снова встретились.

— Хорош, хорош! — по-родственному мягко смотрел па Сухаря Поперека. Полюбовался им какое-то мгновение, удовлетворенно хлопнул по плечу:

— Один или с Таней приехал?

— Вдвоем устраиваться не езжу. Пребольшой привет вам послала и байку меда, чтоб сердце не болело.

— Так у меня ж, слава богу, не болит.

— Чтоб не заболело,— присел к приставному столику Сухарь.

— Это другое дело. Где же мед, давай, — протянул обе руки Михаил Степанович и добавил: — Это она мне за то, что я тебе снова не очень сладкую жизнь уготовил. Редко будешь видеться с семьей, совсем, может быть, не придется в этот год.

Что за работа? — любил определенность Сухарь.

Поперека распрямился за столом, вздохнул, будто миновав крутой рубеж, ответил исчерпывающе:

— В ОУН нужно войти с черного хода и выйти из парадного. Может быть, с одним из главных бандитов. Ты готов для такой роли?

Капитан Сухарь понял свою задачу.

— Уж не на главаря ли центрального провода задумка вывести меня?

— Нет, не на него, Антон Тимофеевич, но, как говорится, чем черт не шутит. Словом, ориентир верный берешь. Цель нашу пока обобщенную наметим: выход на члена центрального провода. И начинать тебе придется со вживания в их среду. Наметка тут у меня одна звонкой струной должна прозвучать. Из нашего с тобой старого багажа... Ты где остановился?

— В гостинице. Я что-то, Михаил Степанович, пока не вижу связи между моим вживанием в ОУН с выходом на центральный провод. Ну, как бы это сказать, будто предстоит мне скоротечное продвижение из солдата в генералы. Так не бывает. Да и рядовым-то бандитом при их жесткой конспирации меня не враз примут, проверку учинят. Убить кого-нибудь предложат.

— Никакой ты для них не рядовой,— отмахнулся Поперека,— а свой человек с высшим разведывательным образованием, преподнесенным тебе в абверовской школе, которая по нынешним временам здорово ценится оуновца- ми. Войти к ним ты должен со звонким прикрытием, чтобы убедить в своей бандитской хватке и исключить возможную проверку. Все это мы сделаем с тобой как нужно. И продвижение твоего солдата хотя бы в адъютанты генерала нас устроит на все сто.

— По-ни-маю,— губы Антона Тимофеевича сложились трубочкой.— На адъютанта я, пожалуй, при соответствующих условиях вытяну. Что там за наметка? Говорите, из старого нашего багажа? Ну та, что звонко должна прозвучать?

Поперека расплылся в улыбке.

— Будет толк, капитан! — сказал он, словно в чем-то окончательно убедившись.— Ты помнишь фамилию Дербаш?

— Дербаш... Дербаш? — повторил Сухарь.— В абверовской разведшколе под Грубешовом долбил нам средства связи и способы диверсий на ней. Разок от пограничников Удирали с ним, я его, можно сказать, спас.

— Он самый, молодец! — похвалил Поперека.— Так вот он в верхах у бандитов... Фамилия знакомая, вижу, по материалам проходит. Какой он из себя?

— Небольшой, сутулый и челюсти-салазки расперты, как у дохлого окуня. Колючий, увертливый мужик... Ты смотри-ка, живой!

— Эсбист центрального провода, фигура значимая, тебя он должен помнить и, будем рассчитывать, поддерживать. А легенду мы тебе наиправдивейшую сложим. Теперь ты понимаешь, Антон, какого я тебе покровителя выискал?

— «Учителя» моего! — ничуть не преувеличил Сухарь, осознав сложнейшую ответственность, которую возлагали на него. Добавил: — Считайте, я вхожу в роль, дрожу, как английский сеттер перед выстрелом.

— Только без азарта, не увлекаться, капитан. Ни эмоций, ни расслаблений ни на мгновенье,— счел нужным сразу предупредить подчиненного и друга Поперека.— Сегодняшний вечер и завтрашний день даю на подготовку, почитаешь кое-какие материалы, они сориентируют тебя вообще и по легенде внедрения. Ну а как и где станешь вживаться, это мы обсудим позже.

Подполковник Киричук стал замечать: стоило ему зайти к кому-либо из сотрудников в кабинет, как тут же шел к окну и какое-то время разглядывал ближние и дальние дома, будто изучая окружение.

— Что вы там углядели? — тоже подошел к окну Чурин и указал рукой в сторону справа: — Во-он за углом через дорогу монастырская постройка с колоннами, видите, крыша как на куличе, полукружьями. Там духовная семинария. А рядом...