Игорь Сотников - Палиндром

– Да посмотрите на эту рожу не вменяемую, да он же пьян! – закричит какая-то подбежавшая тётка и, тыкая пальцем в боковое окно на Альцгеймера, начнёт всех заставлять присматриваться к этому странному типу, чья физиономия после этих напутственных слов этой тётки, начала приобретать всю ту выразительность, которая так живо выражает всю внутреннюю суть людей с нетрезвым походом к жизни. И тут уже никто и не сомневается в том, что за рулём этого дорогого кара, – по этой причине пока что Альцгеймеру сохранили в целости его лицо, а его машине все стёкла, – сидит полностью невменяемый злоумышленник, который явно не является хозяином этого автомобиля; он его с пьяни с платной парковки угнал.

– Сейчас кому надо позвоню, и выясню, чей этот автомобиль. – Подчёркивая свою важность, заявляет некто неравнодушный и начинает звонить кому надо. И он, наверное, точно дозвонился, не появись на этом месте неизвестного происшествия люди облечённые правами и обязанностями разбираться в такого рода происшествиях.

– Что тут такое происходит?! – поверх голов звучит голос взволнованного полицейского. Который не только в первый раз вышел на самостоятельное патрулирование, а и в первый раз оказался в таком огромном водовороте и сразу не разберёшь, что за события. Ну а то, что в его двух обоймах патронов кратно было меньше, чем здесь стоящих, находящихся в качестве подозреваемых людей (пока преступник не обнаружен, никого нельзя списывать со своих подозрительных счетов – так его учили), как раз и не придавало ему уверенности в своих действиях. – А если они всем скопом рванут на меня, так мне никаких патронов не хватит, чтобы отстреляться от них. – Ещё больше себя обезнадёжил полицейский и, возложив все надежды на электрошокер в кармане, который он время от времени включал, чтобы подзарядиться храбростью, принялся проталкиваться сквозь толпу к месту нахождения главного злодея.

Когда же полицейский протолкался к эпицентру происшествия, к автомобилю, то сидящий внутри автомобиля человек, ему сразу не понравился и, пожалуй, не находись он при исполнении своих служебных обязанностей, за которую ему деньги платят, то он предпочёл бы не иметь с ним никакого дела – сидит так независимо, как будто всё вокруг происходящее его не касается. Но все вокруг сейчас смотрят на полицейского и так сказать, надеются на него, спасителя. Так что у полицейского другого выхода нет, как для начала по рации сообщить диспетчеру, что он на месте и вот-вот приступит к нейтрализации преступника, после чего в ответ на вопрос о необходимости подкрепления, посмотрит на так внимательно на него смотрящих окружающих людей и с долей бахвальства ответит, что сам справится. Когда же все эти предварительные действия им выполнены, то он ещё раз окидывает взглядом онемевших от уважения к его храбрости людям и, выдохнув, делает последние пару шагов, которые разделяют его и автомобиль злодея.

Там он стучит по боковому окну автомобиля ручкой электрошокера, – нужно сразу дать понять злодею, что на этом шутки кончились – и, впившись взглядом в злодея, ждёт его ответной реакции. Но злодей на то и злодей, что он глух к голосу закона, и пока как следует не напомнишь ему, что все тут равны перед законом, он и ухом не поведёт. О чём отлично знал полицейский, решивший ещё раз, но уже потвёрже постучать по окну уже ручкой вынутого пистолета. И на этот раз этот злодей не стал игнорировать просьбу полицейского, открыть дверь или опустить окно, чтобы он объяснил своё поведение, а повернулся и посмотрел на полицейского ничего не понимающим взглядом.

Но полицейского на такую хитрость не подловишь, он-то знает, что под этим взглядом недоумения может скрываться – либо откровенное наплевательство подозреваемого на законы, где он чего-то такого запрещённого принял, чтобы было легче сбивать ни в чём перед ним невиноватых пешеходов, либо же он ещё хитрее, чем он нём думал полицейский, и он под маской непонимания, выдав себя за недалёкого, умственно отсталого типа, решил таким образом отделаться от штрафа.

– Откройте окно, это полиция! – Полицейский видимо так долго ждал, когда он сможет сказать эту фразу, что не удержался и сказал её сейчас. А что такого, ведь судя по невменяемому взгляду злодея в автомобиле, то ему всё нужно объяснять и дополнять его знания подсказками, а иначе он ничего и не поймёт. И как сейчас же выясняется, то полицейский всё верно сделал и, зажатый некими неизвестными обстоятельствами водитель дорогого автомобиля, без дополнительного уведомления открывает окно автомобиля. Что не может не воодушевить полицейского, и он ободрённый тем, что его слушаются, уже с несколько большим спокойствием спрашивает этого человека в автомобиле. – Что-то случилось?

Но на этот раз человек за рулём автомобиля, не то чтобы подвёл его с ответом, а полицейский, ожидавший всякого, в том числе и побега с места происшествия, уж точно не ожидал услышать того, что ему ответил этот хитроумный тип. А как услышал, то и впал в осадок. – Я, кажется, влюблён. – До растерянности всё это услышавших людей, потерянным до невозможности, то есть себя, безнадёжным голосом сказал, по идентификации полицейского, подозреваемый, а по другой известности, конгрессмен Альцгеймер. И полицейский, а также все стоящие вокруг люди, готовые не верить ни единому оправдательному слову этого наглеца, сами того не заметив, поверили ему и сменили выражение полного непонимания на лице, на понятливую озабоченность за несчастную судьбу этого влюблённого.

Но всё это пока ещё не случилось с ничего такого неподозревающим насчёт себя конгрессменом Альцгеймером, который сейчас был насчёт себя более чем уверен, хоть и ехал в своём дорогом автомобиле в другом беспокойстве. Что с ним случалось крайне редко, но всё же случалось, когда он, как, например, сейчас, не совсем представлял себе, как себя вести и с чего начинать разговор с супругой вице-президента Ханной. Из-за чего он время от времени путался в педалях и тем самым нарушал рабочий ритм сердец других участников автодвижения, которые завидев эти его дёргания на дороге, сразу много насчёт него решили и поняли, что от него нужно держаться подальше.

Сам же конгрессмен Альцгеймер, чьи представительские номера на автомобиле ограждали его от недовольства других участников движения, дабы как-то отвлечься от не дающих ему покоя беспокойных мыслей о будущей встречи с Ханной, о которой она даже не догадывается, а это значит вся организация той случайности, которая станет прологом этой встречи, полностью лежит на его плечах, решает положиться на некий авось, который как ему объясняли малознакомые политики из одной вероятно знакомой страны, в таких делах всегда помогает, и заодно вспомнить что-нибудь такое, что может его сейчас отвлечь.