Игорь Сотников - Палиндром

– При этом генерал Браслав мог не опасаться за то, что он выдаст себя лицом – во-первых, мало кто решался смотреть ему прямо в лицо и оттого, мало кто знал, как по настоящему выглядит вблизи генерал Браслав, что для маскировки даже не плохо, а во-вторых, его мужественность лица была ничем не пробивная и все эти его радостные улыбки застревали в желваках, так и не достигая поверхности его лица. – С выдохом закончила обрисовку генерала Браслава Первая леди. С чем не могла не согласиться Ханна, мужественней Браслава не видевшая генералов – он не испугался сразу двух журналисток феминисток и уступил им место в первом ряду на пресс-конференции президента.

– Ну и какими окольными путями Браслав встретил свою майоршу? – спросила не спешащую развивать сюжет рассказа Первую леди Ханна. Но видимо для Первой леди эта встреча генерала с майоршей была не менее важной, чем для них, а это значит, что она должна произойти в ореоле романтики и чуть-чуть драматизма, раз она не спешила раскрывать все эти тайны, которые нуждались в отшлифовке воображения.

Но раз Ханна так спешит и не даёт Первой леди ввергнуть Браслава в бездну сомнений, затем обрушить на него череду преодолений тяжелейших препятствий на своём пути к майорше, – где самое невозможно сложное препятствие состоит в необходимости преодолеть самого себя, отшельника по жизни, – и как итог, спасение майоршей в весьма впечатляющем бикини Браслава, тонущего у подножья Ниагарского водопада – Браслав от вида этого бикини и майорши в нём, лишний раз продохнуть не мог, что не позволило ему нахлебаться воды и затонуть как «Титаник», – то Первая леди ничего больше придумывать не будет и расскажет всё как могло быть.

– Браслав отдал распоряжение своим подчинённым узнать, что ещё тут за такая майорша объявилась. А как получил на стол списочный состав всех находящихся в составе вооружённых сил майорш, то по анкетным данным быстро отыскал эту взбаламутившую его разум майоршу. – И опять эта Ханна упорствует своём желании забегать вперёд и из любопытства, которому всё не терпится, задавать вопросы. – И кто эта майорша? – перебив Первую леди на полуслове, задаёт вопрос Ханна. А ведь Первая леди и так до сухого на чувства и переживания минимума, сократила свой рассказ, а Ханне всё неймётся и переживается.

Впрочем, Первая леди её понимает и не сердится. – Майорша Касси. – Озвучивает имя этой сердцеедки Первая леди. На что Ханны делает вспоминающее лицо. Но видимо там, у неё в памяти, нет места таким именам, и Ханна вынуждена признать, что рассказанная Первой леди история падения генерала Браслава в глазах остальных генералов, начала терять у неё интерес. Что без труда замечается Первой леди, – она по себе знает, какой не интерес вызывают люди незнакомые, – и она быстро заканчивает с этим обмысливанием Браслава и возвращается к Мистеру президенту, от которого все ждут ответа на этот, много чего открывший, вопрос Браслава.

– И Мистер президент, чувствуя какие надежды возлагают на него взгляды членов совета по нацбезопасности, – начала свой рассказ Первая леди, – он оказался по перекрёстным огнём глаз всех этих не знающих меру господ, воспалённых желанием не останавливаться в этой переходной данности, они требовательно смотрели сквозь президента на стоящие на столе не пустующие бутылки с коньяком и желали продолжать рассматривать волнующие их вопросы, – крепится и, набравшись смелости, своим сообщением ввергает всех здесь присутствующих в бездну своего потрясения.

– Я подумываю развестись. – Вот так прямо, без всяких оговорок на сроки дальних перспектив не осуществления задуманного, обрушивает на всех эту новость Мистер президент. И не давая никому опомниться и как-то собраться с духом, в один шаг сокращает до минимального расстояние между собой и уже открытой бутылкой, которая в один момент оказывается вначале у него в руках, а затем приставленная в горле. И теперь все вокруг, кроме самого Мистера президента, в своей растерянности сидят вдавленные этой оглушающей новостью в своих креслах и, ничего не понимая, сглатывая горлом воздух, смотрят на эту картину, где Мистер президент так опустошающе себя ведёт.

При этом каждый из них думает не о том, какая всё-таки у Мистера президента лужёная глотка и что ему пора уже завязывать так себя противопоставлять всем другим, а все вокруг почему-то думают о тех последствиях, которые непременно произойдут после такого единения Мистера президента с бутылкой. И ладно бы, если они думали о здоровье Мистера президента, которое подтачивается таким его безудержным отношением к жизни, но нет, они думают только о себе, в частности о своих пустых головах, ударом об которые вскоре отзвонится опустевшая бутылка в руках Мистера президента. А вот чью голову на этот раз выберет Мистер президент, то вот этот вопрос и мучил все эти самовлюблённые головы.

И вот теперь им, всем этим умным головам, почему-то совсем не хотелось выделяться и никак не желалось, чтобы именно его лучезарную голову выделил для себя Мистер президент, а затем так её отметил с разгона бутылкой, что …Ну а что дальше бывает, то всем здесь известно, кроме разве что только отмеченного судьбой и выделенного Мистером президентом человека.

Правда ещё есть шанс как-то повлиять на будущее Мистера президента, если удастся перенаправить его внимание на более существенную проблему. И генерал Браслав, всеми областями головы чувствуя, что сегодняшний жребий падёт на него, – а нечего было так задаваться вопросами, – предпринимает предупреждающую атаку.

– Мистер президент! – достаточно звучно, чуть громче глотательных движений президента, обратился к президенту Браслав. В результате чего сбивает с набранного темпа президента, который зажав языком горлышко бутылки, продолжая её держать в готовности, со всей внимательностью прищуренного в хитрости правого глаза смотрит на Браслава и ждёт от него действительно важных новостей. А иначе ему точно быть отмеченным судьбой.

Что вполне понимает Браслав, уже и носом чувствуя, что ему будет трудно отвертеться, когда его на него вслед за бутылкой посыплются ударные встречи кулаков президента. – Мне кажется, что это несколько поспешное решение. – Сказал Браслав. Зажмурившись и, чуть вжав голову в плечи, приготовившись к встрече с брошенной в его сторону бутылкой. Ведь никто, даже советники не решаются так категорично себя вести по отношению к президенту. Но вроде бы ничего не летит и как отжмурившийся Браслав и вслед за ним и другие так же как он поступившие, такие же как он поспешные и чрезвычайно чувствительные люди видят, то президент хоть и держит наготове в руках бутылку, но при этом не так агрессивно выглядит, чтобы можно было опять прижмуривать свои глаза. И он с наплывом дымки на глаза смотря на Браслава, спрашивает его. – И когда ты мне разрешишь так начать думать?