Игорь Сотников - Палиндром

Ну а каждый из этих встреченных на её пути кабинетов, по своему интересен и имеет свою интригующую, а иногда и дух захватывающую историю. Как, например, первый по ходу от фигурально правильно выдержанного кабинета, другой президентский кабинет, о котором такие истории ходят, что их бы хватило для объявления импичмента ни одному президенту. И хотя Джейн так и тянет к этому кабинету, ну хотя бы только прислушаться, она знает, как это опасно, – духи президентского кабинета, не скреплённые обязательствами держать в тайне местные секреты, и то, что там, за дверями вечерами происходит, всё в один момент ей выболтают, и Джейн вполне может потерять веру в президентство, и как итог, на следующие выборы не пойдёт голосовать, – и поэтому она только пальчиком руки притрагивается к ручке его двери.

А как только его лёгким разрядом спохватило и частично президентской энергией от двери зарядило, то она сразу же выдвинулась дальше к следующему кабинету. Где как раз в себя пришёл Слоун после удара разрядом в ухо, который ему передался от заряженной энергией Джейн.

– Ты где? – спросил Слоун Джейн, с трудом различая, что делается вокруг Джейн. Теперь, после того как глазок камеры побывал в руках Джейн, он не то чтобы запотел исходящим от её груди жаром, а видимо, она взявшись руками за глазок, затуманила его.

– Приближаюсь к цели. – Совсем тихо проговорила Джейн, до которой стали доноситься шумы присутствия в этой части здания других людей. К тому же когда Слоун через этот свой вопрос косвенно указал ей о частичной потере визуальной связи, то она вдруг почувствовала себя, хоть и не совсем покинутой, но вроде как больше беззащитной. Отчего ей вдруг стало так зябко и холодно, что она поёжилась. Да так некстати это всё с ней случилось, что она на мгновение потеряла дар речи, когда вышедший из поворота какой-то чиновник, наткнулся на неё как раз тогда, когда она поёжилась.

И понятно, что этот господин, не обязательно хороший, а вот то, что он влиятельный и обладает какими ни какими, а властными полномочиями, то это вполне обязательно, увидев всё то, что продемонстрировала ему Джейн при его виде, всё это принял на свой счёт. Мол, вон какой вы грозный и ничуточку страшный, что только при одном вашем виде подкашиваются коленки, стынут жилы и зябнут плечи. Впрочем, такая реакция на себя грозного, вполне устраивает и даже вызывает довольство на лицах облачённых властью людей, и чем же хуже их, повстречавшийся на пути Джейн господин. Да ничем не хуже, а много раз хуже и страшней, оттого он и принимает так снисходительно Джейн, и, усмехнувшись, идёт дальше.

Ну а Джейн в свою очередь, минует расстояние, оставшееся до двери, ведущей в кабинет вице-президента, где как сейчас ею выясняется, было пусто. И она, остановившись напротив неё, даёт Слоуну знать о своём прибытии. – Я на месте. – Тихо-тихо произносит Джейн, вглядываясь в эту ничем не примечательную дверь, за которой её и того, кто там сейчас за ней находится, – а ожидалось, как планировалось, что там сейчас занимает своё вице-президентское место вице-президент Шиллинг, – ждёт такое событие, которое перевернёт их жизнь с ног на голову; и не только в том плане, который всегда приходит на ум, когда речь не просто заходит, а касается взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

– Ну что? – в нервном волнении переспрашивает Джейн Слоуна, который и сам боится дать ей эту страшную команду, идти напролом, и главное, наперекор всему тому, что ты считал своим и за свои принципы. Ведь после этой, собственноручно произнесённой им команды, обратного пути и вполне возможно, что и к нему, не будет – он не сможет её и себя простить. И в Слоуне начинается борьба между …Да все против всех в нём борются, пока кто-то там в нём не берёт даже не верх, а всего лишь слово, и с тяжёлым вздохом отдаёт команду: Иди.

Впрочем, эта команда уже запоздала и Джейн уже открыла дверь и в полкорпуса вошла в дверь кабинета. И она бы и дальше прошла, но ей не дали этого сделать. А всё потому, что так резво обернувшийся от своих дел, присутствующий здесь в кабинете и за рабочим столом господин, что указывает на то, что этот господин со злобным взглядом и есть тот самый вице-президент Шиллинг, к тому же смотрящий на Джейн с фоторамки, стоящей на полке шкафа, портрет улыбающегося господина, точь-в-точь, окромя только улыбки, похож на этого грозного господина, своим резким окриком: «Что надо?!», – сбил с хода Джейн и тем самым остановил её на полпути к нему. И теперь Джейн в растерянности стоит и потерянным взглядом смотрит на этого столь грозного господина.

Что, видимо, смягчает его, и господин вице-президент становится похожим на самого себя улыбчивого с рамки. – Не стоит так стоять в дверях, а то начинает сквозить слухами. Вы, я надеюсь, понимаете, о чём это я? – искоса посмотрев на Джейн, сказал вице-президент Шиллинг.

– Угу. – Кивнула в ответ Джейн, закрывая за собой дверь.

– А теперь спокойно скажите, с чем вы ко мне пришли. – Плотоядно посмотрев на Джейн, после того как она закрыла за собой дверь, обратился к ней Шиллинг.

– Я бедная овечка, заблудившаяся в этом вместилище хищников. – Поглядывая на Шиллинга исподлобья, проговорила Джейн. Что вызвало замешательство на его лице, и как казалось, то он принялся прислушиваться к тому, что происходило за закрытой Джейн дверью, которая по его же оплошности, к огромному сожалению оказалась закрытой. И что теперь ему делать, когда ситуация, в которой он сейчас оказался, – заперт в своём же кабинете, – не просто неоднозначная, а грозит ему такими последствиями, что, как минимум, он из неё сухим не выйдет.

– Ведь я же её сам спровоцировал на действия, и спроси меня затем под присягой судья: «Кто был инициатором закрытия двери для создания обстановки неимоверной близости?», – то что мне останется сказать, как только признаться в содеянном. А если я попытаюсь отнекиваться, заявляя, что её никто не принуждал, то стоит ей сказать: «Разве я могла посметь отказать вице-президенту», – то приставка –экс, мне до конца тюремного срока обеспечена. – Накалился мозг Шиллинга от всех этих мыслей, что и привело его к срыву своих обязательств перед своим вице-президентством.

– Иди же ко мне, папочка тебя утешит. – Протянув руки навстречу Джейн, этой фразой из кино, которую всегда используют скользкие и грязные типы для достижения своих гнусных целей, пригласил Джейн к себе Шиллинг. На что следует совсем уж неожиданное при данных обстоятельствах действие.

– Стоп! – вдруг истошно заорал режиссёр, с полным ярости лицом выскочив из-за своего режиссёрского пульта, который, как и многое другое, что и кто участвует в съёмках кино – от кинокамеры до последнего ассистента – на этой съёмочной площадке располагался в эпицентре съёмочных событий, на переднем крае сцены. – Это что за самодеятельность? – подскочив теперь уже и непонятно к кому, к настоящему вице-президенту или отлично на него похожего или загримированного под него актёра, типа Тута Недотута, уперевшись в него взглядом полным изничтожества, призвал его к немедленному ответу этот нервный режиссёр.