Олег Дудинцев - Парниковый эффект

– Дворников не видать, а кругом чистота, – подивился увиденному вокруг Ланцов. – Кто же им все это убирает?

– Снова ты о работе, Василич! – шутливо прикрикнула на него Лариса.

Через час промерзшие до костей, но полные впечатлений они с прихваченной по дороге в винной лавке бутылкой ирландского виски вернулись в номер отеля и полезли отогреваться в душ, радуясь качеству и надежности местных теплосетей.

Уже заполночь по завершении интимной близости Ланцов, лежа в постели и цедя из стакана через соломинку виски со льдом, снова задался вслух не отпускавшим его вопросом: «Кто же им все-таки снег чистит?», но так и не дождался ответа, поскольку Лариса уже крепко спала, и он, допив одним глотком виски, погасил висевшее над головой бра и вытянулся под одеялом.

Утром за завтраком в ресторане отеля они плотно и калорийно поели, настраиваясь и готовя себя к покорению горнолыжных альпийских трасс. Точнее сказать, к этому стремилась полная решимости и пыщущая здоровьем Лариса, в то время как Василия Васильевича эта затея ее не радовала, но он, не желая терять лицо в глазах молодой с первым разрядом любовницы, решил все же разок рискнуть в надежде, что все как-нибудь обойдется без существенного ущерба для его здоровья и мужского авторитета.

Переодевшись после завтрака в спортивные костюмы и подобрав в пункте проката необходимый для катания с гор инвентарь, они с лыжами на плечах и в шлемах на головах направились к станции подъемника, являвшейся местом сосредоточения всех отдыхающих.

Уже первые неприятные ощущения вызвал у Василия Васильевича подъем на гору в открытой всем ветрам люльке, уж слишком стремительно и неотвратимо уходила у него из-под ног земля. «Прямо как на Голгофу везут», – засомневавшись в правильности своего решения, подумал Ланцов, после чего еще больше занервничал и робко, что было ему несвойственно, предложил своей спутнице:

– Может, вернемся? Праздник спокойно встретим.

– Поздно уже, – рассмеялась Лариса, пребывавшая в отличие от него в прекрасном расположении духа.

Пришлось Василию Васильевичу прикрыть на время глаза, когда же люлька подъемника доставила их на стартовую площадку, и он почувствовал под ногами твердь, от сердца у него слегка отлегло, и к нему снова вернулась надежда на благополучный исход.

Встретил их русскоговорящий инструктор – молодой парень по имени Володя, как выяснилось при знакомстве с ним, родом из Старой Ладоги. Кто его к ним приставил, Ланцов так и не понял, но улыбчивое и добродушное лицо парня внушало доверие, а открывшийся ему сверху завораживающий своей красотой вид и многочисленные легко спускавшиеся по снежному склону лыжники, успокаивающе подействовали на его психику и отвлекли Василия Васильевича от дурных мыслей.

Под присмотром Володи они пристегнули лыжи к ботинкам и принялись, следуя его указаниям, осваивать технику горнолыжного спуска и правила безопасности, что заняло в общей сложности минут сорок, и более продвинутая в этих вопросах Лариса, быстро усвоив уроки инструктора, стала рваться на старт, стремясь полученные ею знания реализовать на практике.

Ланцов же, напротив, с этим не торопился, тянул как мог время и тщательно шлифовал технику правильного падения, и Лариса, не выдержав этого зрелища, решительно заявила, что не намерена больше стоять и мерзнуть, а желает сейчас же спуститься вниз, и Володя, пойдя навстречу пожеланиям дамы, предложил ей первоначально испробовать свои силы на небольшом отрезке дистанции.

Следуя его команде, они, оттолкнувшись лыжными палками и перекладывая из стороны в сторону корпус, плавно зигзагами заскользили по снегу, а через сотню метров инструктор изящно и резко остановился, подстраховав затормозившую следом за ним Ларису.

– Для начала неплохо, – похвалил он ее. – А с мужем вашим как быть?

– Он мужик крепкий, и не такое видел, – успокоила его Лариса.

– Уверены?

– Не на пятой же точке ему спускаться.

Лариса повернулась к застывшему наверху «супругу» и крикнула ему:

– Василич, ты как?!

– Пока ничего! – отозвался Ланцов.

– Ехать надо! Новый год скоро!

– Я сейчас поднимусь! – крикнул ему Володя и стал взбираться наверх, Лариса же, пользуясь паузой, засняла застывшего на склоне горы, словно античная статуя, шефа на свой телефон.

Наблюдая за восхождением к нему инструктора, Ланцов вдруг вспомнил историю более чем двадцатилетней давности, когда будучи еще мастером участка, он вылез на обледеневшую крышу многоэтажки и застал там своих подчиненных сидящими возле теплой трубы с краюхой хлеба и «чекушкой» водки в руках. Их наглость застила ему в тот момент глаза, и он рванул к ним с намерением начистить рожи, но заскользил по не сколотому еще льду и стремительно покатился вниз, и только поставленная за месяц до этого новенькая ограда спасла его от неминуемой в тот день гибели.

– Готовы? – отвлек его от неприятных воспоминаний Володя.

– Готов, – крепко сжимая палки, выдавил из себя сквозь зубы Ланцов.

– Главное, не волнуйтесь. Если что, на бок падайте.

По команде Володи они оттолкнулись одновременно палками, и инструктор уверенно скользнул вниз, Ланцов же первые метров двадцать ехал на полусогнутых ногах по прямой, а затем, попытавшись перенести центр тяжести на левую ногу, зацепился одной лыжей за другую и тут же досрочно сошел с дистанции.

– Ух, еп… – были последние его слова, после чего он кубарем покатился вниз, выделывая на ходу замысловатые пируэты.

Володя встал грудью на его пути, что привело только к еще более тяжким последствиям. Ланцов всей своей массой снес его, словно ржавое заграждение, и продолжил движение, получив в качестве внушительного довеска удар по шлему его массивным лыжным ботинком, после чего лишился сознания. Его подчиненное физическим законам свободное падение прекратилось лишь через несколько десятков метров, и, совершив последний кульбит, он распластался на снежном склоне с устремленным в бескрайнюю лазурную высь неподвижным взглядом.

Тут же подъехав к нему, Володя встал на колени перед безжизненным телом, снял с головы Василия Васильевича шлем, поднес к его посиневшим губам ладонь и, ощутив теплое дыхание, с облегчением объявил подбежавшей уже без лыж на ногах Ларисе:

– Жив, слава богу.

Та, не зная, что предпринять, с побелевшим лицом молча застыла рядом, тогда как Володя, приложив ко лбу неудачливого ученика пригоршню снега, достал из кармана куртки миниатюрную рацию, включил ее и заговорил по-немецки.

Вскоре над их головами послышался шум пропеллера, и в результате четко проведенной спасательной операции все трое быстро оказались на борту маленького юркого вертолета, прямиком доставившего их в местную клинику, где Василия Васильевича уже на тележке покатили в реанимацию, и на пороге ее он подал первые признаки жизни, когда, не открывая глаз, еле слышно сказал: «Хорошо, бля, ограду сменили», и все сопровождавшие его с облегчением выдохнули.