Игорь Озеров - Остальное от лукавого

Но тут же Алексей приобрел одну очень реальную болезнь – патологическую правдивость. После этого отношение к нему одноклассников еще больше ухудшилось. На вопросы учителей, кто организовал те или иные детские шалости и проказы, он всегда отвечал честно, за что был часто бит в школьном туалете.

Единственным человеком, кого он иногда все‑таки обманывал, была мама. Когда она спрашивала, откуда у него синяки, то он бодро и невозмутимо отвечал, что упал, играя в футбол. И потом мог долго и оживленно по‑мальчишески рассказывать ей про этот матч, хотя ни в какие игры его никто никогда не брал.

К старшим классам Леша сильно вытянулся, но оставался таким же худым. Светлые, чуть вьющиеся волосы, голубые, всегда грустные глаза и спокойный характер очень нравились девушкам. Какое‑то время он не обращал на это внимания, но в десятом классе влюбился сам.

До здания управления они подъехали за пару минут.

– Ты не забыл, что тебе надо сегодня заехать в супермаркет? – спросила Гену жена низким, казалось всегда недовольным голосом, уже открыв дверь автомобиля. – Холодильник пустой. Я тебе список продуктов скину на ватсап, – она поставила ногу на землю и добавила: – И забери мой ноутбук из ремонта. Уже неделю лежит. Ничего от тебя не дождешься.

– Дорогая, я же тоже тружусь в поте лица, – попытался оправдаться Геннадий.

Алексею было неловко за приятеля. Тот всегда пытался выглядеть перед знакомыми независимым мачо. Посещал спортзал, ездил на охоту, хорошо и дорого одевался. Всегда имел в запасе пару анекдотов. Но сейчас он выглядел обычным мужем‑подкаблучником.

Супруга молча вышла и закрыла дверь. Потом, подумав секунду, открыла ее опять и, не обращая внимания на Алексея, прошипела:

– Знаю я, на ком ты трудишься и на кого деньги тратишь. Смотри, не прекратишь, выгоню из дома и с работы. Будешь нищим, как этот… твой, – она кивнула в сторону Леши, вжавшегося в сиденье, – недоделанный приятель.

Когда она, захлопнув дверь, ушла, Геннадий, нервно постукивая холеными пальцами по рулю, пытаясь показать приятелю, что слова супруги его не задели, предложил:

– А может ты сегодня не пойдешь на работу? Возьмем пива, рыбки с креветками. Баню арендуем. Найдем девчонок симпатичных. Их сейчас в интернете «пучок на пятачок», как моя бабка говорила.

– Да неспортивно это… девчонки за деньги. Да и кто меня с работы отпустит? А вот все остальное как‑нибудь организуем… После зарплаты.

– Ну, звони, не пропадай… – не стал настаивать Геннадий. – Я финансирую. Такой карнавал устроим с танцами на столе, – быстро успокоившись, вальяжно пообещал приятель.

Алексей, вспомнив лицо его супруги, поежился, то ли вообразив ее своей женой, то ли от нежелания выходить под дождь. Потом, собравшись с духом, поблагодарил Гену и выбрался из машины.

Гена приоткрыл в машине окно и с улыбкой спросил:

– А чего у тебя с Настей? Вы встречаетесь?

– Да как-то все… – пожав плечами, ответил Алексей. – В общем‑то, встречаемся, но как‑то всё неопределенно…

– Ты держись за нее, – вдруг очень серьезно сказал Гена, – таких девушек, как она, очень мало… А желающих забраться к ней в постель полно.

Договорив, он, не дожидаясь ответа, закрыл окно и быстро умчался в сторону набережной.

Глава 2

Дмитрий захлопнул крышку ноутбука, резко поднялся из‑за стола и подошел к окну.

«Вот и еще один герой попался. Революционеры мамкины…» – подумал он, но вместо удовлетворения от удачного завершения дела, почувствовал лишь досаду. Он попытался понять, откуда взялось раздражение. Промелькнула мысль, что это связано с работой, но через секунду вспомнил, как утром, когда он выходил из дома, от его простого вопроса: «Какие планы на день?» – резко покраснела жена Маша. Он так и ушел, не дожидаясь ответа.

Сейчас Дмитрий не мог понять, что нашел в этой девушке. Первое время ему очень нравился ее маленький носик, всегда широко раскрытые зеленые глаза, вызывающе вздернутая, вечно влажная верхняя губа, и главное, постоянная готовность удивляться всякой ерунде и играть роль глупой девочки. Чтобы он не рассказывал, она слушала так восторженно, будто он говорил о великом открытии, которое совершил ради нее.

Но после свадьбы она изменилась. Милая симпатичная девушка превратилась в расчетливую, постоянно недовольную сварливую женщину.

По всей видимости, до свадьбы она была убеждена, что сотрудники ФСБ живут гораздо богаче, а теперь считала себя чуть ли не обманутой. Дмитрий надеялся, что если у них появится ребенок, то Маша изменится. Но она даже слушать об этом не хотела.

«Мы еще сами не пожили как следует и такую кабалу на себя вешать», – раздраженно говорила она, как только он затрагивал эту тему.

Почти каждый вечер она твердила, что квартира их слишком маленькая, машина слишком старая. Что ей приходится на всем экономить. Покупать дешевую еду и убогую одежду. А все ее подруги вышли замуж за нормальных мужиков, которые зарабатывают столько, что их жены ни в чем не нуждаются. Она была настолько убедительна и настойчива, что Дмитрию ничего не оставалось, как поверить в свою виновность.

Но недавно его отношение к ней резко изменилось. У Дмитрия была собака: старый пес, которого он завел задолго до того, как познакомился с будущей женой. Тогда еще были живы его родители. Собака напоминала ему о тех счастливых временах, когда утром мама будила его в институт, кормила завтраком, а отец‑пенсионер в это раннее время уже собирался в гараж заниматься своей любимой старой «Волгой».

Почему-то жена и собака сразу невзлюбили друг друга.

– Твой пес меня ненавидит, – жаловалась Маша. – Лежит целый день и смотрит на меня, как будто я без спроса влезла в его дом. Так и кажется, что сейчас набросится. Его уже давно пора усыпить: от него только шерсть и блохи по всей квартире.

Как-то раз, после одного похожего разговора, Дмитрий вернулся с работы и не услышал радостного лая своей собаки. Маша объяснила, что пес куда‑то убежал во время прогулки.

Это произошло месяц назад. Поиски собаки не дали никаких результатов. После этого случая он первый раз посмотрел на Машу не как любящий муж, а беспристрастным взглядом сотрудника серьезной организации. Но окончательно разобраться в своих чувствах Дмитрий тогда не успел, потому что его неожиданно перевели в другой отдел и появились другие проблемы.

Теперь ему надо было отслеживать все, что происходит в социальных сетях. Для этого необходимо было самому писать провокационные статьи и отслеживать реакцию читателей и их комментарии. Первое время он не очень понимал своей задачи. Через пару недель его вызвал начальник и разъяснил, что Дмитрию в месяц необходимо заводить как минимум десяток дел на выявленных в сети экстремистов. Иначе его просто уволят.