Игорь Озеров - Остальное от лукавого

Тут же вспомнив недавний рассказ Николая о террористах, он резко обернулся, как‑будто и впрямь ожидал увидеть на главном проспекте родного города бородатого мужчину с автоматом на плече. Но рядом с ним стоял сильно замерзший и растерянный пожилой мужчина в легкой серенькой куртке. В его худощавой склонившейся фигуре чувствовалось уважение к собеседнику, готовность услужить и оказаться чем‑нибудь полезным. Только черные узкие глаза смотрели изучающе и без всякого подобострастия.

– Чем могу помочь? – немного грубовато спросил Дмитрий.

– Я, брат, только из Душанбе приехал, мне надо в какой‑то центр для иностранцев срочно попасть, а где он находится, никто не знает, – произнес мужчина. – Да и какой я иностранец, если я в СССР родился…

– Это вам на автобус надо… Вон там остановка, – Дмитрий показал рукой на заклеенный рекламными картинками стеклянный павильон.

Он все еще думал о рассказе Николая, поэтому, сам не желая того, смотрел на гостя недоброжелательно. Ему не хотелось ничего объяснять и, чтобы не продолжать разговор, Дмитрий повернулся и быстро пошагал в сторону своего дома.

Пожилой мужчина, еще более растерявшись, оглядывался по сторонам, не зная, что ему делать. В этот момент к нему подошла молодая пара, которая слышала разговор. Высокая красивая девушка с прямыми длинными светлыми волосами, поздоровалась и спросила:

– Вам, наверное, в миграционный центр надо, чтобы зарегистрироваться?

Мужчина радостно закивал головой.

– Да-да. Мне так сказали. А дорогу не говорят.

Девушка повернулась к своему спутнику и спросила у него:

– Лешенька, разве ему нужно на автобус? Это же на Садовой?

– Нет. Конечно. Это совсем рядом, – ответил молодой человек. Он тоже ежился от холода и пытался спрятать подбородок в длинный синий шарф, обмотанный вокруг шеи. – Вам надо пройти по этой улице до светофора и повернуть направо. А там до реки. И на набережной за железным забором увидите красное кирпичное здание, – объяснил Алексей прохожему. – Там много ваших земляков на улице, так что не пропустите.

– Вот спасибо, дорогой. Какая у вас жена красивая и добрая. И детишки, наверное, красивые. Дай вам бог здоровья.

Фархат еще раз поблагодарил ребят и пошел по улице. Он прекрасно знал, где находится миграционный центр. Карту города он досконально изучил и запомнил еще в Афганистане. Ему просто хотелось поговорить с местными жителями, чтобы узнать их получше.

Собственно, и в сам миграционный центр ему было не нужно. Все необходимые документы ему выправили люди, у которых он остановился. Его больше интересовало здание отдела полиции, которое находилось рядом с этим центром.

– А интересно, какие бы у нас были дети? – задумчиво произнес Алексей, когда они отошли от незнакомца. – Вот если бы они были похожи на тебя, то точно красивые.

– Ну и на тебя в институте все девушки заглядывались, – Настя не хотела говорить о детях, поэтому решила сразу перевести разговор. – Я даже и не верила, что у меня есть какие‑то шансы, – добавила она с улыбкой.

– Не выдумывай, – Алексей чуть покраснел от лести, хотя прекрасно понимал, что Настя сильно преувеличивает его мужскую привлекательность. Со своим материальным положением, которое легко можно было определить по потрепанным китайским кроссовкам, в которых он ходил почти круглый год, и по дешевому телефону с разбитым экраном, Леша никогда не интересовал своих однокурсниц. – Я и сейчас, через столько лет, так и не понимаю, почему ты на меня внимание обратила.

Настя остановилась. Она была почти одного роста с высоким Алексеем. Такая же худая, как он. И может быть, для молодой девушки это было бы большим плюсом, если бы не какая‑то нескладность и угловатость во всей ее фигуре.

Еще в детстве в школе она всегда была выше всех ровесников и очень этого стеснялась. Ей казалось, что они смеются над ее тонкими ногами и длинными руками. Когда у всех девочек уже начали оформляться женские формы, она продолжала оставаться долговязым худосочным подростком. Из‑за этого она всегда сутулилась, прятала руки в карманы, потому как не знала, куда их деть, носила неяркую и объемную одежду, которая скрывала ее худобу. И даже в теплое время одевала по несколько колготок, чтобы ноги не выглядели такими тонкими.

Сейчас она смотрела на Алексея, прекрасно понимая, что он влюблен в нее по уши и будет любить всю жизнь. Но она не знала, что ей со всем этим делать.

– Помнишь, ты на втором курсе на каком‑то студенческом собрании обвинил нашего декана в том, что он берет взятки? – спросила Настя. – Этот старый похотливый мерзавец за два дня до этого пытался с меня тоже взятку получить… – тихо сказала она, глядя на витрину магазина мимо которого они шли, – только не деньгами. Тогда уже все в институте знали и про взятки, и про домогательства, но молчали… А ты не испугался, – она рассмеялась и повернулась к Алексею. – Вот тогда ты мне и понравился. Красивый, умный и, главное, смелый, – Настя наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Столько лет прошло… – чуть отодвинулся от нее Леша, решив сегодня для себя все выяснить. – Так почему тогда у нас нет красивых и умных детей? – еще пять минут назад он и не думал, что спросит об этом, но слова приезжего невольно подтолкнули к откровенному разговору. – Почему мы не муж и жена?

Настя взяла его под руку и потянула за собой вдоль бульвара. Она ответила не сразу. Пытаясь оставаться веселой, произнесла:

– Сегодня прямо‑таки вечер воспоминаний… Мне кажется, мы свой шанс прошляпили, – вдруг честно выпалила она.

– Это как? Когда? – растерялся Алексей.

– Когда ты ко мне в деревню приезжал.

На последнем курсе института, когда все готовились к госэкзаменам и дипломным работам, Лешина мама узнала о серьезных отношениях её сына с Настей.

Для неё, для матери, которой пришлось в одиночку воспитывать очень болезненного ребенка, он стал смыслом существования. Ничего другого у неё не было. И когда она представила, что ей придется своего любимого сыночка делить с кем‑то еще, на нее напал страх. Чтобы успокоиться, она решила втайне от сына встретиться и поговорить с девушкой, чтобы узнать ее получше и тем самым попытаться унять свою материнскую ревность.

Но получилось все наоборот. После первых минут разговора Лешина мама почувствовала, что Настя, несмотря на свою доброту и приветливость, обладает очень твердым характером и ни с кем Алексея делить не намерена. Их встреча, начавшаяся с улыбок и взаимных комплиментов, закончилась непониманием и раздражением. В результате, мама, посчитав себя оскорбленной, ушла, даже не попрощавшись.

Настя, у которой и в голове не было ее обидеть, сразу же позвонила Алексею и рассказала о произошедшем, ожидая, что он ее поддержит и будет на ее стороне. Но Леша начал мямлить, что мама очень одинока, что надо отнестись к этому с пониманием и обязательно ей перезвонить и извиниться непонятно за что. В результате Настя бросила трубку и в этот же день уехала в деревню к бабушке.