Ант Скаландис - Спроси у Ясеня [= Причастных убивают дважды]

3. Согласно данным медицинской экспертизы, смерть Глызина наступила между 2.00 и 5.00 17.08.95 от ранения острым стальным штырем, вошедшим точно в сердце. Непосредственно перед этим Глызин потерял сознание от удара, нанесенного тупым предметом в затылок.

4. Корягин выезжал на место убийства в районе аэропорта. Пользуясь связями Глызина на уровне генералитета ФСБ, Корягин запретил какое бы то ни было расследование и лично организовал доставку тела в ИТК-17, переодевание и т. д. — словом, полную имитацию убийства в помещении колонии.

5. После разговора с Горбовским (номер — Третий позывной — Тополь) в ходе планового сеанса связи (запись прилагается) Корягин подвергся нападению неизвестных лиц на вокзальной площади и, нанеся всем трем телесные повреждения, не помешавшие преступникам скрыться, уехал на их машине. И с этого момента (около 10.00 18.08.95) о местонахождении и конкретных действиях Корягина ничего не известно.

6. В квартире Корягина в Екатеринбурге найден шифровальный блокнот, с помощью которого можно почти однозначно утверждать, что бессмысленная фраза «Чайки летают над морем и машут крыльями», переданная Корягиным по телефону и записанная Любовью Гуревич (номер — Пятый, позывной — Пальма), означает: «Осокорь пытался предупредить Ясеня».

7. Перед внедрением Глызина в ИТК-17 он неоднократно разучивал с Малиным целую систему паролей, шифродиалогов и условных сигналов, смысл которых был известен исключительно им двоим, и только частично во все это был посвящен Фернандо Базотти.

8. К убийству Малина, по оперативным данным, полученным в результате операций «ЛАЙЗА» и «ЗОЛТАН», оказались причастны, помимо генерала Григорьева, некоторые другие высокопоставленные сотрудники ФСБ, а также МВД, СБ президента, правительства, Администрации президента и генпрокуратуры (список фамилий прилагается). Именно эти люди оказались в курсе того, что Малин был сначала убит, а затем вновь появился живым. Первая информация поступила от Золтана к Григорьеву через Шайтана, а вторая была передана Высокому Шефу. Кого из вышеприведенного списка Золтан называл Высоким Шефом, достоверно установить не удалось.

9. Прямое расследование обстоятельств убийства показывает, что в нем были замешаны как минимум три крупные группировки: Шайтана, Горца и Банкира. Установлены личности всех четырех сообщников Золтана, а также подробно разработаны их связи (см. Приложение).

10. Малин убит из револьвера «таурус-44 магнум» тремя выстрелами в голову. Первая пуля вошла…

В этом месте Верба перестала читать и подумала: «Странно. А ведь за все два месяца я ни разу не спрашивала, из какого оружия убили Ясеня. „Таурус магнум“ 44-го калибра… Случайное совпадение?»

В ее жизни было так мало случайных совпадений! Верба встала и открыла сейф. Револьвер лежал На месте. Да и куда ему было деться? Полковник Борисов украдет, чтобы продать на рынке? Верба погладила блестящий ствол, крутанула пару раз барабан и вдруг решила забрать револьвер домой. На всякий случай.

Убрав оружие в сумку, снова села к столу, включила монитор. Вошла в текущую директорию на главном компьютере, полистала свежие файлы, сброшенные по модему из Колорадо, загрустила и, запустив любимый «Цветной тетрис», сработанный тульским умельцем Сергеем Сотниковым, принялась увлеченно бросать кубики.

За этим занятием ее и застали вошедшие без предупреждения Тополь и Платан.

— Товарищ генерал-майор Лозова, — строго произнес Платан уже после того, как они оба, постояв за спиной и даже иногда пытаясь подсказывать, дождались окончания игры с весьма неплохим результатом в шестьдесят шесть тысяч очков, — объявляем вам выговор за легкомысленное поведение в рабочее время.

— Хочешь поиграть, Стас? — предложила Верба.

— Потом. Собрались же поговорить о делах.

— Зря мы Татьяну сюда вытащили, — сказал Тополь как будто Верба не принимала участия в разговоре. — Ей надо поехать куда-нибудь отдохнуть.

— Куда еще? — удивилась Верба. — Я же только что из Хайфы.

— Два дня — это разве отдых? Кстати, как тебе Мишка — Разгонов — молодчина! Удивительно способный парень. Когда он был на Лубянке? Числа двадцатого октября, да? Только Шишкин меня спросил: «Чего это твой благоверный сегодня странный такой?» А теперь приедет я думаю, уже не одна сволочь не заметит подмены.

— Ну вот и отлично. А тебе все-таки надо отдохнуть. Как следует. Без всякого Разгонова и в каком-нибудь таком месте, где ты ни разу не была. Подумай, куда тебе хочется?

— Ребята, генуг трепейшн. Замолчали, сели и начали быстро слушать, — уже сердился Платан.

Тополь наклонился к Вербе и сказал:

— Заметь, Танечка, отличное выражение: «быстро слушать». С какого языка перевел, Стас: с польского или венгерского? На каком ты сейчас думаешь?

Платан не удостоил его ответом, и словесная разминка на этом окончилась. Начался мозговой штурм.

Вначале Платан рассказал все, что узнал к этому моменту о Тихоне Скобякове. Типичный для нынешних времен случай вора в законе, оторвавшегося от братвы в большую политику и за это поплатившегося. Не вызывало никаких сомнений, что убирали Шайтана свои, а Зарайский действительно погиб заодно с ним, но политический оттенок все же просматривался. Связь Шайтана с Золтаном, с его заказными убийствами, в частности того же Малина, позволяла предположить взаимодействие с Григорьевым и другими высокопоставленными чинами в государстве. Однако ни одного прямого свидетельства таких встреч найти не удалось. Разве что августовский визит в Кремль, когда Скобяков, принявший решение баллотироваться в Думу от «Нашего дома России», консультировался с кем-то из «партии власти». С кем именно — такую информацию, тем более задним числом, даже агенты РИСКа не всегда могли получить.

Особый интерес вызывала трастовая компания «Экодром», прекратившая свое существование со смертью хозяина. Платану удалось отследить, что основные капиталы «Экодрома» перекочевали в могучее АОЗТ «Кузьмин и сыновья». РИСК и прежде наблюдал за этой фирмой, теперь же Платан счел нужным внедрить в совет директоров Кузьмину своего человека. Поразительным образом в это же время членом совета директоров стала вдова Разгонова — новая любовь Кузьмина и, по всеобщему мнению, его будущая супруга. Совпадение, конечно, нехилое.

Еремеев демонстрировал чудеса шпионского искусства, ведя теперь наблюдение не только за Ольгой, но и за службой безопасности финансового магната. Платан, являясь сам президентом одного из крупнейших банков, не раз и не два встречался с Кузьминым лично по самым разным поводам. Узнал массу нового о его связях с блатным миром, однако так и не сумел доказать, что Кузьмин может быть в курсе причастности Разгонова к большим политическим играм. Знакомство Ольги с Зарайским и «присутствие» ее машины при убийстве Шайтана было явно недостаточным основанием для введения в совет директоров. Так что версия о случайном совпадении и страстной любви к Ольге оставалась единственной.