Михаил Задонский - Посыльный «серой стаи»

Упреки были определенно незаслуженными. Да, под руку генералу лучше было бы не попадаться, но начальственные громы и молнии отскакивали от Квасова, как дробь от танковой брони. Он делал свое дело, а что об этом думают наверху или внизу, или вообще где бы то ни было – его совершенно не волновало.

Дурное расположение духа начальника управления было вполне объяснимо. В последние дни неприятности посыпались одна за другой. Лейтенант-гаишник, напившись до умопомрачения, не поладил со своим сослуживцем – самогонщиком – разошелся в определении стоимости продукта, после чего хотел попугать табельным пистолетом, спьяну выстрелил, отправив на больничную койку. Это раз. На улице хулиганы налетели на подвыпившего участкового, и пока тот пытался объяснить – мол, не надо грубить, драться, – его отколотили и оставили без «черемухи» и пистолета. Это два. Ну а третье – утром угнали оперативный уазик с рацией, радиотелефоном и двумя задержанными в кормовом отсеке машины.

– Ну что, досталось тебе от маршала нашего? – спросил Кононенко, скучающе щелкающий семечки.

– Плевать хотелось, – отмахнулся Квасов.

– Кир, у тебя еще сотню тысяч рублей на мою бедность не найдется? – перевел разговор Кононенко.

– Что, Леночка и мою сотню успела оприходовать?

– Нет. Жена софу купила.

– За полтинник?

– Остальные теща дала.

– Ясно, – Квасов достал из кармана пять мятых десяток.

– Вместо мальчишки ты софу искал.

– Нет, мальчишку я тоже искал. Мы искали. И ищем.

Дениса на самом деле искали. Искали профессионально. Ориентировки, работа по связям, подключение гласных и негласных возможностей милицейского механизма. Этих самых возможностей вроде бы и немало, но пока все было впустую.

– Работать надо, как пчела, – поддел напарника Квасов. – Ас сыска. Придумай что-нибудь.

Кононенко работал в розыске почти что с детства с двадцатилетнего возраста. Шестнадцать годков службы, опыт и отличная зрительная память снискали ему славу человека – компьютера. Преступный мир он знал, пожалуй, лучше всех в отделе, не раз выручал при раскрытии опасных преступлений.

– О, елки—палки! – Кононенко с размаху хлопнул себя по лбу ладонью. – Пчелка, точно!

Пчелку Кононенко знал хорошо. И Пчелка знал старшего оперуполномоченного тоже неплохо. А еще лучше знал, чем он ему обязан. Однажды, будучи совершенно невиновным (правда, лишь в том преступлении), карманник подозревался в серьезном деле. Блестяще разобравшись в этой истории, Кононенко выручил его. А еще помнил Пчелка, что после этого был вынужден делиться сведениями строго конфиденциального характера. В результате этого бешеный Чингиз, на совести которого было пять убийств, был пристрелен при задержании, а группа Салаяна, трясшая подпольных миллионеров Корейко, получила долгую «прописку» в местах лишения свободы. За подобные услуги уголовному розыску Пчелке полагалось наказание, вовсе не относящееся в преступном мире к разряду исключительных – смерть.

Пчелка не получал с угрозыска денег и на бутылках зарабатывал поболе, предпочитал хитрить и морочить оперативников. Но при нажиме из него можно было порой выдавить ценные сведения.

Узнав, кто такой Пчелка, Трика пожал плечами недоверчиво:

– Думаешь, он может что-то знать?

– Не знает, так узнает. Такой жучок и проныра, каких поискать… Загружаемся в «БТР» и понеслись.

Когда зеленые «Жигули» остановились у добротного, восьмиэтажного, пятидесятых годов постройки, дома, которые в народе именуются генеральскими, Квасов удивился:

– Этот ханыга в таком доме проживает?

– Ну, да. Тут еще крутые новорусские бизнесмены и директор «почтового ящика» живут. Это опера в хрущобах ютятся, а карманнику не положено.

На звонок в дверь долго никто не открывал. Наконец-то послышались шаркающие шаги, и дверь медленно, со скрипом открылась.

– О, Василий батькович, извините, запамятовал отчество, как я рад тебя видеть! – Пчелка покачивался, от него несло перегаром, под глазами лежали синие тени. Он попытался придать своему помятому лицу счастливое выражение.

– Привет, Пчелка.

– А товарища твоего что-то не узнаю.

– Еще узнаешь, – успокоил его Квасов.

В комнате, пригласив незваных гостей сесть, Пчелка как бы невзначай положил газету на край стола. Кононенко заметил этот маневр, приподнял газету и ткнул пальцем в пять хрустящих сотенных купюр нового образца.

– Откуда?

– Да так, отдают люди старые долги.

– Помощь твоя требуется. Не откажешь?

– Как можно, – наигранно бодро отозвался Пчелка.

– Надобно одного человечка найти.

– Все кого-то ищут.

– Кто «все»?

– Да так, к делу не относится. Кого искать? – спросил Пчелка, поднимаясь с кровати. Он плеснул себе в стакан воды из литровой банки с этикеткой «маринованные огурцы» и начал жадно глотать.

– Соседа твоего, – Кононенко положил на стол две фотографии парня. – Дениса.

Пчелка поперхнулся и судорожно закашлялся. Откашлявшись и вытерев рукавом лицо, пряча глаза, он покачал головой:

– Я его плохо знаю. Где искать? Я человек старый, больной, всеми позабытый – позаброшенный.

– Не прибедняйся. Пчелка, а то у меня сейчас слезы на глаза навернутся, – усмехнулся Кононенко.

– Не, тут глухо. Хотя, конечно, можно попытаться, но я не гарантирую, потому что… – начал вяло тянуть волынку Пчелка, и стало понятно, что искать никого он не намерен.

– Значит, считай, что тебе не повезло, – негромко произнес Квасов.

– Это почему? – насторожился Пчелка. Этот человек ему не нравился. Похоже, он относится к худшей категории легавых – угрюмым фанатам. Такие, чтобы раскрутить дело и запихнуть какого-нибудь беднягу – урку за решетку, готовы земной шар перевернуть вверх ногами.

– Потому что я человек трепливый, – Квасов вытащил сигарету, подошел к окну, распахнул форточку, чтобы проветрить комнату, и затянулся. – Могу невзначай проболтаться кому-нибудь, о твоих «подвигах» на благо правосудия.

– Василий батькович, что он говорит? Это же нечестно! Мы же всегда с вами по-человечески.

– Мне очень жаль, Пчелка. Я к тебе со всей душой, – развел руками Кононенко и, придвинувшись к Пчелке, прошептал. – Как раз сейчас прокурор проводит пресс-конференцию. Все ребята уже там.

Старик внимательно посмотрел на оперативников, что-то обдумывая в своей голове.

– А, ладно, – махнул он рукой. Достал из шкафа школьную тетрадку и ручку и стал что-то быстро писать – память у старика была отменной.

Оперативники, прочитав записку, в безмолвии и удивлении уставились на карманника. А тот, предвосхищая вопросы, рассказал все, что знал о Денисе.

Когда потрясение прошло, Трика спросил Пчелку:

– Так мог этот парень совершить эти страшные преступления?