Братья Швальнеры - КГБ против СССР

Следователь вышел из своей машины, из сопровождающей – а вернее, преследовавшей, навстречу ему вышел человек в форме полковника милиции.

– Товарищ Колесниченко?

– Он самый.

– Полковник Макаров, адъютант министра.

– Очень приятно.

– Скажите, вы дежурили ночью по городу от Прокуратуры СССР и выезжали на пожар в гостинице «Россия»?

– Я.

– С вами хотел бы поговорить министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков.

– Пожалуйста, я утром могу к нему приехать.

– Если возможно, сейчас. Моя машина к вашим услугам, после беседы мы вернем вас к вашему дому.

Колесниченко с шофером прокурорской машины переглянулись – ночь следователю все равно предстояла бессонная, так уж лучше провести ее в сборе информации, чем в переливании из пустого в порожнее, ведь пока ему удалось выяснить практически мало. Он кивнул головой и шагнул навстречу министерскому адъютанту.

Через полчаса они поднимались по лестнице в здании МВД на улице Житной, где ночного гостя ждал Николай Щелоков.

Он принял его в комнате отдыха – ночной пожар застал министра дома, как пожилому человеку ему сложно было подорваться с места и сразу приступить к работе в кабинете, а может быть, он просто не хотел, чтобы все подчиненные понимали, что случилось ЧП. Хотя, Колесниченко показалось, что спящее министерство давно всю ночь стоит из– за произошедшего на ушах.

– Здравствуйте, Владимир Иванович, – министр протянул руку следователю, обратившись к нему очень уважительно, чем немало удивил его.

– Здравия желаю, товарищ генерал армии!

– Вольно. Садитесь.

Министр указал ему на резной стул напротив небольшого столика у дивана, на котором сидел сам. На столике расположились две чайные пары, сахарница, нарезанный лимон.

– Чаю, кофе?

– Нет, спасибо. Если можно, ближе к делу. Зачем вы меня вызвали?

– Я вас не вызывал, это не в моей компетенции. Я попросил вас приехать с тем, чтобы услышать ваши впечатления от пожара… Каковы ваши предварительные выводы, если, конечно, это не тайна следствия…

– Ну что вы, товарищ министр… Вывод сделать сложно. Инспектор пожарной охраны – единственный разумный человек, с кем мне удалось переговорить на месте происшествия, – утверждает, что речь идет о трагической случайности. Хотя много в его рассказе и нестыковок…Основной вопрос все же в том, что именно было включено на трех этажах гостиницы и что, в конечном итоге, и повлекло возгорание? Инспектор утверждает, что в момент замыкания на всех трех этажах работали какие– то сверхмощные электроприборы, запитка которых и не дало системе выключиться при перепаде напряжения. Они работали, как я понял, принудительно, но от общего гостиничного генератора…

– Я вам расскажу, что там стояло.

Колесниченко опешил, но прервать министра не решился.

– Понимаете, несколько месяцев назад я, вместе со своими заместителями Крыловым и Папутиным, заручившись поддержкой Леонида Ильича, создал под эгидой Министерства своего рода особый отдел – эдакое подразделение контрразведки, которое запустило, если можно так сказать, щупальца в дела криминальных структур. За несколько месяцев раскрываемость выросла в разы, мы окончили фактом ряд давно подвисших уголовных дел…

– Вы сказали «контрразведка». Но это же дело КГБ!

– Именно. Мы тогда задумались – если преступность в стране так высока, то не может быть, чтобы не покрывалась она со стороны силовых министерств и ведомств. Вскрыли очень много коррупции в собственных рядах, что доселе недоступно было органам КГБ – еще в начале 1970– х я ходатайствовал перед ЦК о принятии постановления, запрещающего КГБ вербовать сотрудников в рядах МВД. ЦК тогда пошел мне навстречу. Так вот. За это непродолжительное время, что существовал спецотдел, мы выявили также преступления коррупционной направленности в высших сферах Комитета…

– Ну и ну…

– Именно. И отдел этот, скрытый от посторонних глаз, находился как раз на 10, 11 и 12 этажах гостиницы «Россия». Теперь вы понимаете, какие приборы там стояли и почему они не могли быть выключены?

– Да. Также понимаю и слова инспектора о том, что сотрудники вашего министерства сразу же произвели выемку всех останков сгоревших помещений…

– Верно. Но вы не знаете главного – неделю назад мы добыли… практически добыли доказательства причастности высшего руководства КГБ к беспрецедентному хищению государственных средств. Как и откуда и кем они похищались, я вам рассказывать не буду, ради вашей же безопасности. Но я думаю, что Андропову стало известно о нашем расследовании…

– …как, наверняка, ему было известно и место дислокации отдела.

– Совершенно верно.

– Потому случайно и был подан ток высокого напряжения именно в сторону проводки северного крыла, соединяющей 10, 11 и 12 этажи…

– Комментарии излишни.

– А зачем тогда вы меня сюда пригласили?

– Чтобы предостеречь от ошибки, которую вы можете совершить, объективно и беспристрастно расследуя это дело. Следов сотрудников КГБ там оставлено великое множество – Папутин и Крылов мне уже доложили, что за несколько минут до пожара по пожарной же лестнице проследовали несколько человек, не проживавших в гостинице, согласно показаниям администратора. Но все другие сотрудники отеля это упорно отрицают – значит, понимают, о ком идет речь. Казалось бы, дело за малым – провести оперативные мероприятия внутри КГБ и усадить виновных за решетку. Но я не дал им этого сделать и вас предупреждаю – не надо. Андропов заявил о себе очень громко, он сказал, что пойдет на любые жертвы, ни перед чем не остановится, чтобы спасти свою репутацию. И вас прошу – если хотите сохранить себе жизнь и работу, утром доложите Роману Андреевичу, что речь идет о бытовом возгорании. Он очень влиятельный человек, и своим расследованием вы можете навредить и себе, и нам.

– Но ведь, создавая отдел, вы понимали, что натолкнетесь на его противодействие… Изначально это было попыткой выхватить из рук КГБ часть их функций, а значит, часть их власти.

– Да, но я не думал, что все зайдет так далеко. Обычное противостояние двух силовых ведомств – когда такого не было? Социалистическое соревнование, подстегивание друг друга – во всем мире такой противовес рождает только новые успехи в борьбе с преступностью. Но, как видно, не у нас. Недооценил я врага. Для него человеческие жизни ровным счетом ничего не стоят…

– Согласитесь, странно слышать это из уст министра внутренних дел о начальнике контрразведки.

– Согласен, но это странно при обычных обстоятельствах. А мы с вами давно уже поставлены за их рамки. Понимаете, о чем я говорю?

Колесниченко подумал и тихо произнес: