Игорь Сотников - Палиндром. Книга вторая

– А если это будет не конгрессмен, а какая-нибудь суфражистка? – вопрошает внутренний голос Шиллинга, ставя Шиллинга в полное непонимание того, откуда он таких заумных, и не поймёшь что значит слов, набрался. – Не сбивай с мысли. – Огрызнулся Шиллинг, минуя поворот и, оказываясь на финишной прямой, где вот оно, ждёт, не дождётся его прихода, здание конгресса.

– Всё решено, чей партийный представитель мне встретится, то так тому и быть. – Решительно сжав кулаки, Шиллинг было собрался сделать первый шаг по направлению к конгрессу, – до подъёмной лестницы ведущей ко входу в конгресс, ему оставалось лишь преодолеть лужайку, – как к полной для себя неожиданности обнаруживает и не пойми откуда здесь взявшегося чёрного кота. Который не просто смотрит на него, а как бы всем своим видом показывает Шиллингу, что собирается перебежать ему дорогу. Что и в самых обычных случаях заставляет три раза через плечо плеваться даже самых неверующих в суеверия, самоуверенных людей, тогда как сейчас, когда Шиллинг так настроен видеть во всём знаки и знамения, это появление чёрного кота, да ещё и с намерением перечеркнуть все его планы на сегодняшний день, не может не потрясти все основы Шиллинга, в результате чего он замирает на полпути к своему шагу, впав в нервный ступор.

И хотя Шиллинг оказался в крайне неловком для себя положении – одна его нога занесена для шага, голова повёрнута в сторону кота, а одна рука отталкивается от воздушной стены, чтобы сделать этот шаг – он стоит как влитой и не сводит своего взгляда с кота, пытаясь переубедить его идти наперекор ему. Но тот не бежит перебегать дорогу Шиллингу не оттого, что он прислушался к его виду, а он скорей всего, решил поиздеваться над этой ещё одной жертвой мистицизма, чьим верным проводником является чёрный кот. И при этом кот смотрит на Шиллинга не с тем опасливым трепетом, прижав голову и уши к земле, которые демонстрируют все коты, чувствуя опасность, а он с каким-то прямо вызовом смотрит на него и, ощетинившись в злости, ждёт, когда Шиллинг даст старт его забегу.

Что, видимо, понимает и Шиллинг, и оттого он не может шелохнуться, ни рукой, ни ногой, а вот посмотреть по сторонам в поиске помощи, то это он может, и смотрит. Где к своему новому удивлению натыкается обращённый на него, очень внимательный взгляд конгрессмена Альцгеймера. И как видится Шиллингу, то Альцгеймер не просто в любопытстве уставился на него, а он как будто заворожен всем с ним происходящим, что даже не замечает того, что происходит вокруг него. А там, у одного из дорожных ответвлений, ведущих в глубину парка, между тем было не безлюдно, и один неприметливый господин отделился от группы прохожих и направился к Альцгеймеру. После чего он, подойдя к Альцгеймеру, с чем-то к нему обратился.

И хотя отсюда, где находился Шиллинг, было не разобрать и не слышно, с чем этот неприметный господин обратился к Альцгеймеру, всё же Шиллинг по ответным действиям, как будто очнувшегося от забытьи Альцгеймера, понял, что спрашивает этот подошедший к нему господин – он попросил у него огоньку, чтобы прикурить. На что Альцгеймер в ответ начинает ощупывать свои карманы на предмет присутствия в них чего-то подходящего под это дело. Но видимо там сегодня ничего такого нет, и он, разведя в сторону руки, вынужден не обрадовать этого неприметного господина.

Тот же со своей стороны ведёт чрезвычайно странно. Так он вместо того, чтобы ответно пожать плечами и откланяться с заверениями о том, что не хотел беспокоить по пустякам столь отзывчивого господина, лезет в карман своей куртки и достаёт оттуда некий предмет. Которым как совсем сейчас выясняется, оказывается зажигалка, с помощью которой он прикуривает сигарету и, пустив дым в лицо Альцгеймеру, оставляет того в полном непонимании происходящего. Что можно сказать и о Шиллинге, за всем этим наблюдением совсем забывшим о своей проблеме. К которой он бы сейчас и вернулся, если бы на этом закончились все эти странности с Альцгеймером.

И не успевает Альцгеймер собраться с мыслями и понять, что всё это сейчас было, – это всё так видит и понимает Шиллинг, тогда как с его стороны всё быть может было по-другому, – как ему начинает чувствоваться, – хотя на один момент создалось такое ощущение, что Альцгеймер как будто спохватился и что-то для себя очень понял, – а Шиллингу это всё видится, что сзади, со стороны здания конгресса, по направлению к нему решительно идут несколько крепких людей во всём чёрном. Что заставляет Альцгеймера одной головой обернуться и убедиться, что предчувствия его не обманули – по его душу уже идут. Идущие же к нему люди, со своей стороны обнаруживают не только свою замеченность Альцгеймером, но и то, с каким он понятливым взглядом смотрит на них, что вынуждает одного из них, скорей всего самого главного, громко обратиться к Альцгеймеру: «Конгрессмен Альцгеймер! У нас к вам пару вопросов!». Чего, как оказывается, вполне достаточно Альцгеймеру, для того чтобы не дожидаться подхода этих людей в штатском, а сорвавшись с места, резко броситься бежать прочь от них, в сторону лесного массива.

В свою очередь люди в штатском, явно были готовы к такому развитию ситуации, и они, в одно мгновение вынув из внутренних карманов костюмов пистолеты, со всех ног бросились в погоню за Альцгеймером.

Шиллинг же, ничего не понимая, смотрел им вслед до тех пор, пока они не скрылись в зарослях кустарников, а когда он пришёл в себя, то он уже стоял перед лестницей, ведущей в здание конгресса. Где он оглянулся по сторонам, затем посмотрел назад, и так и не вспомнив, куда же девался кот, опять было собрался сделать шаг по направлению входа в здание, как появление в поле его зрения, на выходе или входе в здание конгресса, человека неуловимо похожего на тех людей в штатском, которые бросились за Альцгеймером, заставляет его напрячься и остановиться в полном внимании к этому человеку. Который, как это видно Шиллингу, заметил его и, без лишних трат времени на раздумье, выдвинулся по направлению к нему.

И теперь Шиллинг при виде спускающегося по ступенькам, идущего по направлению к нему человека, не просто в штатском, а однозначно с наличием лицензии на арест и убийства, в виде удостоверения и пистолета в кармане, с дрожью в сердце не знает, что ему сейчас делать – последовать примеру Альцгеймера и подставить свой затылок пуле, которая явно быстрее летит, чем он бегает, или же сдаться на милость тех, кто послал этот инструмент закона по его душу.

И Шиллинг, чьи ноги, одеренев, прямо вросли в землю, выбрал второй вариант.

– Господин, вице-президент Шиллинг? – приблизившись насколько можно было близко, при этом не нарушая зону комфорта Шиллинга и, оставляя для себя возможность на манёвры, обратился к Шиллингу человек в штатском. – А я ещё переживал за документы. – С горечью усмехнулся про себя Шиллинг, сказав вслух, что это он.