Гюнтер Карау - Двойная игра

— Но отчего, по-твоему, это происходит? — прерывает его Йохен.

— Самолет U-2, совершая свои шпионские полеты, тоже оставался невидимым, но только потому, что летал на громадных высотах. На этом все а строилось, пока U-2 не был засечен более сильным радаром и сбит.

— Ясно! — говорит Холле. — Тогда проблема заключалась в дальности действия радаров. Сейчас она, по-видимому, заключается в качественно новом решении. Во-первых, речь идет не о разведывательном, а о боевом, наступательном самолете. Техническое превосходство может превратиться в военное и породит в некоторых головах мысль о возможности нанесения ядерного удара первыми. Во-вторых, следует отметить и само техническое решение. Все должно базироваться на комбинировании неметаллических, то есть не отражающих радарные лучи, материалов и совершенно новой формы самолета, снижающей радарное эхо до минимума. Электронные помехи создают своеобразную шапку-невидимку вокруг летящего объекта, в результате чего ракета по лучу наведения полетит в цель, видимую на экране радара, но не существующую в действительности. В бомбардировщик, превращенный таким образом в невидимку, ракета не попадет.

— Мы трое, пожалуй, никогда не узнаем подробностей, — заявляет Вернер подчеркнуто бодрым голосом. — Мы заполучили материалы, и на том наша роль закончилась.

— Не забудь, нас было не трое, а пятеро, — уточняет Йохен. — А может, был еще кое-кто.

— Ты прав: этого нельзя забывать.

Тут Эрхарда Холле вызывают к большому начальству. они быстренько договариваются о встрече, чтобы составить наконец доклад по делу «Шаденфойер». А еще Эрхард Холле хочет научиться играть в го.

Поднимаясь по лестнице домой, Йохен Неблинг чувствует, как гудят от усталости ноги. Рената встречает его в дверях и прикладывает палец к губам: Виола, очень долго мучившаяся от бессонницы, наконец уснула. Как в давние времена, Рената и Йохен присаживаются на полчаса в кухне, и Рената рассказывает о том, как прошел день. Завтра приезжает в отпуск их мальчик. Поскольку в его комнате спит гостья, надо подумать, как переставить кровати. Рената отложила в магазине безумно дорогую кружевную блузку и уговаривает Йохена не скупиться. В ванной течет кран. А еще звонили из отдела кадров, сообщили, что отпуск Йохену продлили, — теперь он сможет отоспаться.

Йохен отвечает односложно. Его мысли занимает тягостная весть, которую через кузину передал ему партнер. Невидимый самолет — как безобидно это звучит! Это вызывает представление о техническом чуде, о чем-то вроде вечного двигателя, о какой-то старой сказке. А что в действительности? Неужели разум на земле зародился для того, чтобы совершить в конце концов акт безрассудства и уничтожить не только все живое на земле, но и саму землю?

Потом on стоит под горячим душем, полусонный, пьет магенбиттер [65] Ликер, настоянный на травах, снимающий ощущение тяжести в желудке. Обычно его пьют после еды. и с наслаждением ощущает во всем теле приятную теплоту. Как раз в этот момент его снова зовут к телефону.

Звонит Холле.

— Йохен, — говорит он каким-то странно севшим голосом, — нам нужна твоя кузина.

— Исключено, ей только что наконец-то удалось уснуть.

— Мне самому страшно неудобно, по это необходимо.

— Что случилось?

— Только что получено сообщение: найден труп у автострады. Твоя кузина нужна нем для опознания.

— Стоп! — Теперь садится голос у Йохена. — Я понимаю, но кто сказал, что это… Это может быть совсем другой труп.

— Труп худощавого мужчины, рост метр восемьдесят — метр восемьдесят пять. Лицо сильно изуродовано ожогами. Я думаю, тебе знакомо это описание.

— А что, если это просто совпадение? — кричит Йохен в трубку.

— Труп лежал под мостом — там, где трасса для мусоровозов пересекает кольцевую автостраду. Положение тела и следы указывают на то, что труп, вероятно, был сброшен сверху.

— Да, понимаю… — сдается Йохен.

— Разбуди ее и вези. Я буду на месте раньше вас.

— Оставь ее в покое. Я приеду один. Я могу это сделать вместо нее.

Когда Йохен приезжает, следствие уже идет полным ходом. В одном направлении автострада закрыта. Горят прожектора. Оглушительно ревет дизель передвижной электростанции. Вверху, на мосту, тоже работают трассологи. Лучи прожекторов обшаривают парапет моста.

Эрхард Холле стоит чуть в стороне, в тени. Вместо приветствия он говорит Йохену Неблингу:

— Эти мстительные псы! Зачем им это понадобилось? Что им это дало? Какая подлость! — И он указывает в сторону небольшого откоса.

Йохен поворачивается туда и видит, кто там сидит и как сидит: почти небрежно, опираясь на локти, длинные ноги с невероятно большими ступнями слегка согнуты в коленях, а голова даже сейчас высокомерно склонена набок, как будто сидящий просто наблюдает за этой жуткой сценой, а не является ее главным действующим лицом. Лицо ужасно изуродовано сильным огнем, но даже под струпьями и пузырями узнаваемо характерное выражение — меланхоличное и насмешливое.

— Закрой ему глаза, — просит Йохен.

— Ты сначала погляди на них, — говорит Эрхард Холле. — Все ясно?

— Да, все ясно, — кивает Йохен.

В это время в глаза ему бросается, что левая рука трупа, сжатая в кулак, прижата к телу, будто только что вынута из кармана прожженного пиджака. Йохен наклоняется и медленно, осторожно разжимает судорожно сжатые пальцы. Когда он разгибает большой палец, на траву выкатываются два маленьких линзообразных кругляшка — черный и белый.

Го представляет собой боевую комбинационную игру для двух человек и отличается простотой правил и утонченностью игрового маневра. Го считается старейшей настольной игрой мира. Она появилась приблизительно четыре с половиной тысячелетия назад в Китае, откуда примерно в седьмом столетии попала в Японию, где быстро распространилась и модифицировалась. В Германии го известна около ста лет, с тех пор как в Лейпциге вышла книга Шуриха «Го — национальная игра японцев». Но лишь после того, как доктор Эмануэль Ласкер, крупный немецкий шахматист и математик, чемпион мира по шахматам, в двадцатые годы нашего столетия проявил интерес к го, эта игра стала распространяться и у нас.

Существует мнение, что первоначально игра го была культовым действом, сопряженным с восточноазиатским искусством поклонения богам, а также использовалась для счета. Древнее китайское философское учение о двойных космических силах имеет нечто общее с диалектической философией Гераклита. Согласно этим воззрениям все происходящее может быть объяснено противоборством двух сил, взаимозависимых и взаимообусловленных: свет и тьма, небо и земля, мужчина и женщина, добро и зло. В этом смысле доска го представляла собой вселенную, а белые и черные фишки — положительные и отрицательные силы, действующие в ней.