Дёрдь Фалуш - Венгерский политический детектив

Еще один поворот — на этот раз последний. Лейтенант Хорн отчаянно крутит руль, и камион, трясясь и подпрыгивая, мчится дальше. Очередная табличка на краю дороги указывает, что до причала осталось двести метров...

— Сейчас вы выйдете на прямую, — предупреждает капитан Вольф, и голос у него тоже срывается.

Лейтенант Хорн понимает смысл этого предупреждения.

— Скажите, когда прибавить скорость, — просит он.

Маленькая колонна мчится дальше в непроглядной тьме.

Плюме дрожащей рукой тянется к стакану, куда один из коллег налил ему кока-колы.

Господин Тисс, уединившись в углу диспетчерской, говорит по местному телефону с руководителями вспомогательных служб. Он не скрывает своего недовольства: ему хотелось бы как можно скорее вновь запустить тоннель в эксплуатацию, однако полиция не согласна на это. Пока что даже уборочная бригада не допущена на девятый участок, где по-прежнему валяются обгорелые остовы двух машин, груды разбитых деталей, осколки стекла. Тела убитых полицейских и бесчувственного водителя камиона уже увезены, однако обследование места происшествия длится гораздо дольше, чем рассчитывал господин Тисс. К тому же и тесть без конца обрывает провода, извольте и его успокаивать. У выхода со стороны Вигау в бездействии дожидается аварийная машина бригады электриков — надо бы заменить телевизионные камеры, поврежденные выстрелами террористов. Вот разве что на вентиляцию нельзя пожаловаться: эта система действует безукоризненно.

На экранах камер, расположенных поблизости от выхода к Штайгу, видно, какое там царит оживление. Петра Набер и инженер Манакор наблюдают за тем, как две кареты «скорой помощи» направляются к городу, а полицейская машина с синей «мигалкой» прокладывает им путь: в больницу везут спасенных, но пока еще не пришедших в себя после газовой атаки заложников. Затем к тоннелю подкатывает низкий черный фургон с плотно занавешенными окошечками. Петра не догадывается, что это за машина, а Манакор знает, но помалкивает. Это фургон для перевозки трупов.

Жак Брокка тянется к стоящим на столе бутылкам с кока-колой. Господин Тисс, покончив с телефонными переговорами, присаживается к столу и принимается по привычке нервно барабанить пальцами. Плюме уставился на квадрат экрана прямо перед собою, хотя там вроде бы и видеть нечего: совершенно безлюдный участок тоннеля, темный асфальт, облицованные голубовато-зеленой плиткой стены, ровная цепочка ламп.

Мыслями старший техник перенесся на берег Линардского озера. Он хорошо знает те места, нередко бывал и у причала. Вот и сейчас он словно бы ощущает на лице дуновение прохладного, влажного ветерка. Плюме рад бы помочь молодому симпатичному лейтенанту, который снова — который раз за сегодняшний день! — берет на себя самый большой риск. Но как тут поможешь на расстоянии...

Петра Набер не сводит глаз с мегафона — бездушной круглой коробки, откуда в любой момент может раздаться голос. Какими будут следующие фразы — предугадать невозможно. Обнадеживающие сообщения, дурные вести? Или вместо людской речи прогремит автоматная очередь, отдаваясь в сердце щемящей болью?.. Девушка чувствует, как при одной мысли о такой возможности леденящий холодок пробегает по спине. Сердце ее колотится учащенно. Она даже кинофильмы не умеет смотреть равнодушно, всегда волнуется в напряженный момент, хотя и понимает, что все экранные коллизии придуманы. А сейчас сюжет пишет сама живая реальность, и какой финал ей будет угодно предпочесть, никому не известно заранее. Вполне возможно, что восторжествует зло, а не добро. Какие сюрпризы готовит следующая минута, какие события развернутся через пять минут, через полчаса? Чем завершатся эти невообразимые переживания? Ответа на все эти вопросы ждать не от кого. Сценарий событий не был написан заранее, не был отрепетирован режиссерской рукой, не был увековечен на целлулоидной пленке.

Даже Вальтер Белль и оператор оставили свои перешептывания. Все присутствующие умолкают. Гнетущее напряжение висит в воздухе, оно растет, заполняет весь зал подобно неукротимому потоку наводнения.

Ожидание всем изматывает нервы.

— Сейчас мы от вас отстанем, — говорит в микрофон сержант Клод. Голос его спокоен: это не первая операция, в которой сержанту приходится участвовать.

— Хорошо, Клод! — Лейтенант Хорн вновь обретает хладнокровие. Он знает, что на карту поставлено очень многое, риск слишком велик. И знает также, что не имеет права на ошибку. Для проб и прикидок у него тоже возможности нет. Сейчас, несколько мгновений спустя, ему представится первый и единственный шанс, и упустить его попросту невозможно.

Хорну вспоминается майор Аргентер. Этот сдержанный на вид, почтенный господин с благородной проседью требовал от лейтенанта непреклонной твердости, хотя ни разу не сказал об этом на словах. Ведь террористам в упорстве и жестокости не откажешь. А значит, в борьбе против них требуется столь же неколебимая твердость.

Лейтенант кладет на колени трофейный автомат. Он больше не слышит гула мотора, не ощущает толчков под кабиной; все его помыслы прикованы к грядущей задаче.

— Хорн, до причала двести метров! Дорога прямая как стрела! — восклицает капитан Вольф, которому сверху все видно как на ладони.

Лейтенант Хорн не тратит времени на слова. Левой рукой он открывает дверцу кабины, но не распахивает ее, и дает газ. Красный микробус идет далеко впереди; он как раз замедляет ход, собираясь свернуть влево.

Пирс, в сущности, представляет собой серый бетонный прямоугольник, с трех сторон окруженный водой. По краям его вертикально свешиваются уходящие под воду деревянные балки; их назначение — защищать от удара корпуса причаливающих судов. В центре пирса стоит металлическая будка в окружении нескольких цветочных клумб. Разумеется, в темноте не разглядеть таких подробностей, но в памяти лейтенанта запечатлелась эта картина, когда он днем производил рекогносцировку местности с вертолета.

Красный микробус исчезает из поля зрения, свернув налево, к причалу. Хорн опять прибавляет скорость. В открытое окно кабины со свистом врывается ветер.

— До воды еще сто метров! — кричит капитан Вольф. Вертолет выписывает круг над причалом.

Затаившиеся поблизости на палубах прогулочных катеров снайперы поудобнее устраиваются на локтях. Приклады у винтовок теплые — стрелки, находясь в боевой готовности, вот уже больше часа сжимают их в руках. Полицейские заняли места у нацеленных на причал прожекторов. Едва только по радио будет отдана соответствующая команда, здесь станет светло как днем.