Джозеф Файндер - Московский клуб

Чарли повесил трубку и прислонился к стеклянной стенке будки. Ее поймали. Ее арестовали. Конечно, они пришли за ним, его не оказалось, и они арестовали ее.

Была половина первого ночи, но наступило время разбудить дряхлого старика и заставить его помочь им.

Аллея навела Стоуна на мысль. Во всех отелях, которые ему приходилось видеть, существуют служебные ходы. И русские гостиницы, конечно, не исключение: вряд ли они станут выгружать мешки с картошкой и ящики с яйцами с главного входа.

Тыльной стороной отель «Националь» выходил на узкий переулок, заставленный урнами с отходами, вонючей массой гниющей пищи. Чарли сразу заметил, что рабочие кухни проходили в здание мимо этих урн, через черный ход. Даже в это время суток люди входили и выходили, хлопая дверью. Видимо, это были работники ночной смены.

Чарли уверенно, даже нагло направился ко входу. Надо прикинуться русским или, на худой конец, — очень целенаправленным иностранцем. Тогда никто не станет задавать ненужных вопросов. А он и так привлечет внимание своей разутой ногой.

Но его никто не окликнул. Ну какой чужой пойдет в отель ночью через кухню?

Очутившись внутри, Чарли увидел, что, конечно же, попал не в центральный холл. Но в «Национале», как и в других гостиницах, была черная лестница, которой пользовались в основном горничные и дежурные. Чарли шел по коридору. Кто-то выставил на порог номера ботинки: их должны были почистить. Стоуну было очень стыдно, но он надел их и пошел дальше. Немного маловаты, но ничего.

На втором этаже он без труда отыскал ленинский номер-люкс. На нем висела медная табличка. В последние годы здесь селили почетных гостей, которым, однако, не хватило значимости для того, чтобы их разместили на Ленинских горах или в Кремле.

Телохранителя, видно, не было.

Старик в шелковом халате спал. Он долго не открывал дверь, а открыв, непонимающе уставился на непрошеного гостя.

На его лице не отразилось никаких чувств.

Сотрудник ЦРУ и пресс-атташе посольства США в Москве Фрэнк Парадизо сразу узнал в посетившем его человеке Чарльза Стоуна. Когда-то у него был кратковременный роман с Шарлоттой Харпер, и он случайно наткнулся на его фотографию, лежащую в ящике стола среди разных ненужных вещей. Фрэнк тогда спросил, кто это. Она сердито забрала фото, не ответив на вопрос.

Незадолго до их прихода в посольство Парадизо получил из Лэнгли закодированную телеграмму. Она была помечена знаком «Роял». Это означало, что речь идет о сверхсекретной операции, о которой известно очень и очень немногим. В ней сообщались подробные данные о внешности и биографии Стоуна, бывшего сотрудника ЦРУ, совершившего убийство. Телеграмма была подписана директором ЦРУ Тэдом Темплтоном и предупреждала, что Стоун, возможно, попытается перейти на сторону русских. Парадизо предписывалось сделать все возможное для поимки этого человека.

Сразу после ухода Шарлотты и Чарли Парадизо послал в управление сообщение о том, что они ему рассказали. Они сразу направили в Москву человека. Он приехал в составе делегации президента под видом служащего госдепартамента и сейчас беседовал с пресс-атташе.

— Насколько достоверна твоя информация, Фрэнк? — спросил он. Его звали Кирк Джиффорд. Это был полный пятидесяти летний блондин.

— Она более, чем достоверна, — ответил Парадизо.

— Каков же источник?

Парадизо заколебался и нехотя произнес:

— Забудьте пока об источнике. Мы только что…

Тут пресс-атташе покосился на стол, и в этот момент Джиффорд быстро ударил его по затылку тяжелым металлическим предметом, похожим на маленький ломик.

После этого он воткнул в предплечье Парадизо иглу шприца и ввел быстродействующий депрессант «Версед», более надежный, чем обычное средство, применяемое испокон веку в ЦРУ, — скополам. Когда Парадизо проснется, ошалевший и отуманенный, он забудет все, что случилось с ним за последние три дня. Кроме смутных деталей, все покажется ему сном.

Дверь «пузыря» открылась, и вошли двое с носилками. У обоих был ордер от федерального судебного исполнителя США.

— Его необходимо отправить в Штаты следующим самолетом, — приказал Джиффорд. — Можете даже отослать его посылкой. Только вывезите его из Москвы.

— Ты знаешь, почему я здесь? — спросил Леман, сидя в большом кресле. В просторном номере он казался еще меньше, и это впечатление усиливалось стоящим неподалеку роялем.

— Да. Из-за Сони. Вы передали Андрею Павличенко бумагу… ну, или несколько бумаг. Взамен он обещал освободить вашу дочь. Наконец-то освободить.

Казалось, что старик не расслышал ответа Чарли. Он медленно произнес:

— Итак, ты приехал в Москву для того, чтобы найти доказательства невиновности твоего отца и твоей невиновности, верно?

— Что-то вроде этого.

Похоже, Леману этот ответ показался очень забавным.

— Слушай, Чарли, не вмешивайся дальше. Ты и так влез в гораздо более серьезное дело, чем ты себе представляешь.

— Не в вашем положении указывать мне. Вы должны мне помочь. Хотя бы ради вашей дочери, — тихо произнес Стоун.

Леман слегка расширил глаза.

— Ради Бога, только обойдись без угроз.

— Мне бы не хотелось сообщать кому-нибудь что-нибудь такое, что могло бы расстроить ваши планы.

Леман секунду поколебался и произнес:

— Мне кажется, что ты сейчас в еще более безвыходном положении.

— Шарлотта и я, мы хотим только одного — выехать из Москвы. У вас есть связи и влияние. Вы можете устроить это.

— Не думаю.

— Что вы не думаете? Что у вас есть связи и влияние?

— Я не думаю, что вы сможете выехать из Москвы, оставшись при этом в живых.

Стоун немного помолчал. Он не мог не восхищаться самообладанием старика в такой сложной ситуации.

— Неужели? — немного улыбнувшись, произнес он наконец.

Леман улыбнулся в ответ.

— Да-а-а, — протянул он. Глаза его слезились, казалось, что он находит этот разговор страшно забавным. — Ты не очень-то меня жалуешь, верно? — Голос старика был слаб, но все же звучал внушительно, в нем слышался бархат гобоя.

Стоун ничего не ответил.

— Реальность часто отличается от того, что о ней думают люди, — лукаво произнес Леман.

Чарли задумчиво посмотрел на старика и спросил:

— Уинтроп, вы ведь подставили моего отца? Тогда, в 1953 году?

— Я сделал тогда все, чтобы помочь ему, — Леман сильно закашлялся тем кашлем, который способен вызвать рвоту. — Ты что, Чарли, пришел сюда за этим? Прослушать лекцию по истории? Это все, что ты хотел узнать?

— Частично из-за этого. Он ведь был совершенно невиновен, верно?

— Конечно, Чарли, он был невиновен, — насмешливо сказал Леман. — Боже мой, Стоун, что ты себе думаешь? Ведь ты же его сын! Сын должен свято верить в невиновность своего отца.