Джозеф Файндер - Московский клуб

Вырвать провода! Отсоединить пластик от источника тока!

Но брикетов пластика было так много.

Этого не сделать за восемь оставшихся секунд. Вся эта штука взорвется. А вместе с ней и Мавзолей, и все они, и люди, стоящие на трибуне. Все будут испепелены.

В 11.09 минут 55 секунд один из милиционеров обнаружил место подсоединения и, нырнув к проводам, выдернул их.

Но поможет ли это?..

— Все назад! — раздался голос.

Счетчик замер. Милиционер, лежа среди перепутанных проводов, облегченно вздохнул. Бомба была размонтирована.

Дело было сделано.

Тут он увидел знакомое лицо, и двое людей подошли друг к другу. Они пожали один другому руки и первым словом, произнесенным задыхающимся милиционером, было слово «старообрядец».

А на трибуне Мавзолея стояли президенты США и СССР и приветливо махали толпе на площади. Рядом с ними выстроились в ряд члены Политбюро и самые почетные представители американской делегации. Американцы, замерзшие и усталые, думали о том, долго ли им еще придется торчать на холоде. Их советские коллеги, более привыкшие к продолжительным церемониям, изредка махали народу и стояли неподвижно, стараясь сохранить тепло тела.

Маленький белый листочек был незаметно передан милиционером-караульным офицеру госбезопасности в штатском, стоящему на трибуне, тот отдал его члену Политбюро Александру Яковлеву и дальше — Горбачеву.

Быстро прочитав записку, Президент спрятал листок и опять начал смотреть с трибуны вниз.

Президент США повернулся к нему.

— Случилось что-то серьезное? — вежливо спросил он.

— Нет, — ответил Горбачев. — Возникла небольшая проблема, но она уже решена.

Шарлотта, находясь под защитой двух милиционеров, стояла у пропускного пункта рядом с Историческим музеем, совсем недалеко от Красной площади. Крики, приветствия и воинственная музыка парада были оглушительны. Наконец к ним подъехала старая, ржавая «Лада», похожая на раздавленного жука. Она так надеялась, что милиция сможет отыскать их, и их нашли.

Сначала она увидела Стефана, затем Светлова. Шарлотта выгнула шею, стараясь угадать по выражению их лиц, что же произошло. Она была напугана. Неужели его?..

И тут из машины вышел Чарли. Измученный, усталый, он практически выполз, сполз с заднего сиденья. Он выглядел очень больным. Что случилось? Как все вышло? — спрашивал его тревожный взгляд.

Ей очень захотелось перепрыгнуть через железную ограду, подбежать к нему, сказать, что все в порядке. Сердце ее переполняли эмоции, напряжение отступило, нахлынуло чувство любви и жалости, сотни оттенков чувств… И тут самообладание оставило ее, и она расплакалась.

Чарли с трудом пошел навстречу к Шарлотте по мощеной дороге, но, увидев ее ответ, ее улыбку, говорящую, что все нормально, почувствовал, как все вокруг завертелось. Перед глазами замелькали круги, они двоились, троились, все тело стало легким и светлым, все стало прекрасным, спокойным, безмятежным и белым-белым.

Дальше события разворачивались полным ходом.

Первое, что ощутил Стоун после медленного пробуждения, было тепло и бархатная мягкость прижавшейся к нему голой спины Шарлотты. А затем — утренний свет яркого майского солнца, заливающий комнату.

Ее близость возбудила его, и он медленно просунул руку в уютное тепло между ее ног. Он начал нежно массажировать пушистые волосы на ее лобке, все усиливая давление. Она еще не совсем проснулась, но волосы повлажнели. Другой рукой Чарли ласкал ее грудь, соски стали твердыми и выпуклыми. Он поцеловал ее шею, прижался к плечам. Она зашевелилась и издала гортанный стон.

Прошло уже шесть месяцев, а тайна оставалась тайной.

Они знали, что Соня была убита на Красной площади; Яков и его сыновья наконец получили визу на выезд в США. Об этом распорядилось Политбюро.

Здоровье Абрама Крамера не улучшалось. Вернее всего, он уже никогда не выздоровеет и не станет нормальным.

Они знали также, что переговоры на высшем уровне дали больше надежд, чем практических результатов, что часто случается с переговорами подобного ранга. Но зато за время их ведения никто из советских или американских лидеров не пострадал. За одним, конечно, исключением. Американские репортеры в один голос окрестили эту встречу «безрезультатной и незначительной».

Единственным действительно важным событием они считали преждевременную смерть, вызванную ударом, председателя КГБ СССР. Но репортажи в массе своей были, конечно, ошибочными.

Фрэнк Парадизо получил новое назначение — поехал послом в Лиссабон. Директор ЦРУ Тэд Темплтон и его заместитель Рональд Сэндерс сразу после американо-советской встречи на высшем уровне объявили о своей отставке. Оба сказали, что делают это по семейным причинам и что они только ждали окончания переговоров.

Оба они очень выгодно пристроились работать в сфере частного бизнеса. Несомненно, это было лучшим, что они могли сделать, учитывая возможность того, что их роль в тайной операции может стать известной всему миру. В любой момент могли быть обнародованы губительные для них документы, извлеченные из сейфов Павличенко после его смерти.

Стоун не знал, что сверхсекретная группа, называющая себя «Санктум», самораспустилась. Остались лишь воспоминания в памяти ее выдающихся членов. Они, конечно, и словом не обмолвливались о прошлом, встречаясь на приемах в Джорджтауне или в Совете по внешним сношениям.

Стоун не знал также и того, что именно в этот момент, когда он лежал в постели с Шарлоттой, в одной из психиатрических клиник Москвы медсестра, выполняя приказ начальства, делала последнему поступившему пациенту укол раствора халперидола и коллоидного раствора серы. Курс лечения длился уже несколько недель. Медсестра знала, что этот состав вызывает сильный жар и вообще очень плохое самочувствие пациента. И еще она знала, что у ее пациента тяжелый случай шизофрении, и что он был арестован по распоряжению самого Политбюро, и что он бывший посол СССР в Вашингтоне. Произошло это 7 ноября, и его сразу доставили в Москву и поместили к ним в клинику.

Этот пациент, бывший дипломат высокого ранга Александр Маларек, бывший помощник бывшего председателя КГБ, получил хороший урок, который, несомненно, предостережет каждого, кто попытается совершить что-либо столь же безумное, как сделанное Малареком. Сейчас принимаемые им лекарства давали сильный побочный эффект: его интеллектуальные способности ненамного превышали интеллектуальные способности репы.

Чарли подлил себе еще кофе и сел за стол рядом с Шарлоттой.

Оба они пребывали в приятном расслаблении, которое бывает сразу после занятий любовью. Шарлотта теперь с большим удовольствием работала в разделе «Искусство и досуг» в «Нью-Йорк таймс». Она взглянула на мужа.