Максим Теплый - Остров Сердце

– Убивать пришел? – спросил Дибаев, безмятежно разглядывая Фомина. – Сразу или поговорим?

Фомин сел к столу и вежливо спросил:

– Курить можно?

– Валяй!…Что скажешь?

– Удачника Петра Анатольевича ваши люди убили?

– Мои! – кивнул Дибаев. – А Долецки твоя работа?

Фомин тоже утвердительно качнул головой.

– А теперь, значит, моя очередь?

Фомин опять кивнул.

– А за что? – искренне удивился Дибаев. – Я твоего отца всего раз видел, когда его в Ново-Огорево чекисты арестовали. Если ты пришел за него поквитаться, то, видит Бог, в его гибели я не виноват.

– Я все про вас знаю, Дибаев. Год потратил на сбор информации.

– Тогда за что?! – неожиданно взорвался Дибаев.

Он схватил бутылку и хватанул огромный глоток из горлышка.

– Гани! – истерично заорал он.

Маленький узбек, как по мановению волшебной палочки возник рядом с креслом, в котором сидел Дибаев.

– Совсем ничего? Стреляющей авторучки? Ножа в ботинке, а?

– Все чисто, Николай Алексеевич! Я его лично обыскивал!…Можно, я все-таки останусь…пожалуйста?

– Пошел вон!…

Гани испарился.

– Скажи, Фомин, за что? Ты же знаешь, что даже самому отъявленному злодею перед смертью приговор зачитывают! Зачитай и мне!!! Чем я, к примеру, перед папашей твоим провинился? Перед родиной, будь она неладна!…Хотя нет! Давай про родину не будем! Пошла она в… эта родина! И тебе она никакая не родина! Я же знаю! Тогда за что ты пришел меня казнить?! За жизнь свою поломанную мстишь? Только при чем тут я? Или, может, за Каленина? Так ведь не прикончили же его тогда! Я слышал, он теперь в шоколаде, в Думу избрался…

Фомин молчал.

– Нет у тебя ответа, товарищ Фомин! Нету! И поэтому я тебя совсем не боюсь! Ты еще не вошел, а я уже знал, что убивать меня идешь! И все равно впустил! – Дибаев плеснул водки в свою пустую рюмку и добавил до краев в нетронутую Фоминым. -… Выпей!

Фомин отодвинул рюмку и снова закурил.

– Брезгуешь? А я выпью!…

Дибаев опрокинул в себя водку и, явно пьянея, бесшабашно погрозил Фомину пальцем:

– А может, ты меня на вшивость проверяешь! Мол, Колька Дибаев пощады запросит, как твой америкос из Доминиканы? А ты будешь наслаждаться моим страхом…

– Пойду я! – неожиданно сказал Фомин, будто на что-то решившись. Он плотно прижал только что зажженную сигарету к днищу золотой пепельницы, выполненной в форме мухи. – Посмотрел на вас, и хватит! Тошнит… Я вам не судья. Вы сами себе каждый миг приговор зачитываете и в исполнение приводите. Больше никто не нужен…

Фомин решительно поднялся, и в ту же секунду рядом с ним возникли три рослых черноволосых парня, которые не дали бы ему даже рукой шевельнуть, если что.

– Хорошая работа! – Фомин кивнул на картину, висящую на стене возле входной двери. – Подлинник?

Дибаев тоже поднялся. Его качнуло, но он удержался на ногах и нетвердо подошел к картине:

– Это Саврасов! Я копий не держу!…Там вон Левитан. – Дибаев кивнул на другую стену. – А это Серов, мой любимый художник. Здесь купил, в Лондоне, на аукционе. Полмиллиона долларов заплатил!…А н-не жалко! Кусочек родины, будь она проклята!…Слышь, солдат удачи, а может, еще посидишь? Давай Родину вспомним, если хочешь!? А?… Или вот что: давай, покажи класс!!! Был же у тебя замысел! Не покурить же ты сюда пришел… Вон вилка, к примеру! А?! Один удар в шею – четыре дырки и, как говорят узбеки, ульди … .А ну, пшли вон!!! – заорал Дибаев своей охране. – Пусть покажет, на что способен!…

У него разгоралась очередная пьяная истерика.

– А зачем? – пожал плечами Фомин. – Это уже не имеет значения.

– Имеет! – Дибаев двинулся к своему креслу с явным намерением плюхнуться в него и еще выпить.

– Минуточку! – Фомин придержал его за локоть, достал из кармана мобильный телефон, набрал номер и нажал кнопку вызова.

В доме напротив, на подоконнике, были закреплены тиски, зажимавшие самодельное стреляющее устройство, и телефонный вызов замкнул два тоненьких проводка. Между ними пробежала крошечная искра, которая воспламенила пороховой заряд, а тот, в свою очередь, почти разорвав мощную стальную трубку, выплеснул наружу смертоносную шрапнель, которая с бешеной скоростью преодолела тридцать метров, разнесла в клочья оконную раму и практически начисто срезала спинку кресла, в котором очень любил сидеть хозяин кабинета…

– Стоять!!! – заорал тот через секунду, когда пришел в себя и понял, что произошло. – Назад!!! – визжал Дибаев, оттаскивая охранников, вцепившихся в Фомина и пытавшихся повалить его. – Отпустите!!!

Когда борьба прекратилась, он подошел к креслу, внимательно осмотрел отвалившуюся спинку, густо посеченную шрапнелью, и потрогал стену, на которой виднелись многочисленные глубокие выбоины.

Наконец он повернулся к Фомину, намереваясь что-то спросить, но тот уверенной походкой уже шел к двери, возле которой на секунду остановился и сказал:

– Прощайте, Дибаев! Теперь, кажется, действительно все!… Встретитесь там с отцом, скажите, что я его помню и люблю!…

Москва – Калуга – Москва

Декабрь 2010 года

Ручная граната наступательного действия. Радиус разлета осколков около 25 метров.

Бахтин Михаил Михайлович (1895 – 1975) – русский, советский ученый, философ, литературовед, теоретик искусства, автор ряда работ о творчестве Ф. Рабле и Ф.М. Достоевского.

"Маховая сажень" – мера длины, равная 176 сантиметрам.

Государственное Управление исполнения наказаний

В июне 2004 года более 200 боевиков атаковали столицу Ингушетии. Были захвачены здания РОВД и МВД. В ходе штурма были убиты 98 человек, в основном сотрудники милиции, 104 получили ранения.

Джадидизм (от арабск. джадидия – обновление) – проевропейское течение в исламе, возникшее в 19 веке и разъясняющее преимущества современной цивилизации, в частности, ратующее за развитие науки, просвещения и культуры, провозглашающее равноправие женщин и мужчин, критикующее религиозный фанатизм и постулаты ваххабизма.

Видимо, имеется в виду бывший президент Украины Кучма

Взять "баланс белого" – профессиональный термин, означающий настройку телекамеры

Умер (узб.)