Андрей Завадский - Вечер потрясения

Американские пилоты даже не включали свои мощные локаторы AN/APG-77. Всю необходимую информацию давали сенсоры системы радиоэлектронной борьбы, пеленговавшие источники излучения, вражеские радары, с высочайшей точностью, и немедленно переводившиеся в активный режим, хлеща направо и налево бичами электронных помех, слепивших бортовые радиолокационные станции русских истребителей и радары управления огнем зенитно-ракетных комплексов. Во внутрифюзеляжных отсеках "пробуждались" ракеты AIM-120C. Инерциальные системы наведения принимали указание от бортовых компьютеров F-22A, нацеливаясь на ту точку, в которой за время полета ракеты предстояло очутиться русскому истребителю, выбранному жертвой.

– Всем приготовиться! Огонь!

Командир эскадрильи первым нажал кнопку пуска. Створки в днище "Раптора" раскрылись, выпуская разом все шесть ракет средней дальности AMRAAM, "главный калибр" американского истребителя. Каждая из ракет, едва отделившись от носителя, ложилась на боевой курс, направляясь к своей цели. Сразу шесть русских истребителей оказались под прицелом, и теперь их пилотам пришлось забыть об атаке, пока сосредоточившись на одном – выжить.

Американские летчики видели, как мечутся по всему полю экраном отметки вражеских машин – русские пилоты проявляли чудеса летного мастерства, пытаясь оторваться от ракет, стряхнуть их, продолжив бой. И навстречу AIM-120C уже мчались, рассекая воздух плоскостями стабилизаторов, грозные Р-27Р и Р-27Т с радарным и тепловым наведением.

– Они выпустили ракеты, – предупредил командир эскадрильи. – Это "Аламо"! Выполнить маневр уклонения!

Строй "Рапторов" распался, истребители ныряли к земли или, напротив, взвивались в зенит, срывая захват русским ракетам. Р-27Р с полуактивным наведением, ослепленные потоком помех, почти тотчас потеряли цель, да и пилоты "Сухих" не могли подсвечивать цели своими радарами. Но оснащенные тепловыми головками наведения Р-27Т, несмотря на все ухищрения заокеанских инженеров, видели тепловой след "Рапторов", преследуя их и взрываясь по команде неконтактных детонаторов, обрушивая на фюзеляжи чужих машин поток шрапнели.

– Дьявол! – Командир эскадрильи видел, как вспыхнул, устремляясь к земле, один из его истребителей, пораженный русской ракетой точно в двигатели. И далеко на горизонте еще одна машина, кажется, это был F-15C "Игл", тоже падала, охваченная огнем. – Русские ублюдки!

В первые же мгновения боя обе стороны открыли счет. В воздухе завертелась огненная карусель, но пилоты под завязку нагруженных бомбами "Страйк Иглов" и "Файтинг Фалконов", с тревогой поглядывая по сторонам, шли прежним курсом – на Москву.

Пилот Су-27 рычал сквозь зубы, отжав до предела рычаг штурвала. Только что он был охотником, залпом выпустив все четыре ракеты Р-27 – две с тепловым и две с радиолокационным наведением – по ближайшему американскому истребителю, оказавшемуся в конусе луча бортового локатора "Меч". И вот уже откуда ни возьмись появились ракеты "воздух-воздух", выпущенные уже янки, и "Сухой" закрутился в каскаде виражей, рассыпая за собой ворох дипольных отражателей, выстрелянных пиротехническими устройством АПП-50, кассеты которого находились в хвостовой балке.

– Земля, земля, я ноль-пятнадцать, – сообщил в пустоту, надеясь, что диспетчер в Раменском все же слышит его, пилот, слова которого бесстрастно записывали "черные ящики" системы автоматической регистрации параметров полета. – Я в захвате! Повторяю, я атакован! Выполняю противоракетный маневр!

Русскому летчику удалось почти невозможное – он стряхнул с хвоста ракеты AMRAAM, сразу два управляемых снаряда, летящих намного быстрее самого "Журавля". Самолет едва не рассыпался в воздухе от перегрузок, сам пилот на мгновение и вовсе лишился сознания, но ракеты, потеряв цель, ушли в сторону, а прямо по курсу "Сухого", вдруг выпавшего из бешеной круговерти боя, оказавшегося в стороне от общей свалки, мелькнули серые силуэты вражеских машин.

– Гребаные суки! – прорычал пилот, в упор уставившись на ближайший из четверки истребителей F-16C "Файтинг Фалкон", шедших на малой высоте крыло в крыло. Летчик смотрел, не отрываясь, и дело было вовсе не в ненависти к врагу – нашлемная систему целеуказания "Щель-3УМ" передала направление на цель головкам наведения ракет Р-73, и, как только в кабине прозвучал сигнал захвата, пилот нажал кнопку пуска.

Выбросив языки пламени стартовых ускорителей, две ракеты с тепловым наведением сорвались с пилонов, скользнув к находившимся ниже "Сухого" американским машинам. Пилоты "Соколов" слишком поздно заметили опасность – первый F-16С, превратившись в огненный шар, рухнул вниз, рассыпая за собой горящие обломки обшивки, а три оставшиеся машины даже не изменили строй.

– Жрите, пиндосы! – Пилота охватил дикий восторг, он был сейчас хозяином сразу нескольких жизней, в его власти было решить, сколько еще протянут враги, что сидели в кабинах тройки "Файтинг Фалконов", брызнувших во все стороны, уходя на предельно малые высоты.

Американские летчики, поняв наконец, что атакованы, и не думали о том, чтобы сопротивляться. Их самолеты, маневрируя со странной неуклюжестью, прижимались к земле, меня курс, отворачивая прочь от первоначальной цели. Не сразу русский плот понял, почему враг трусливо бежал, а когда понял, ощутил еще большую ярость – свято уверенные в своей безнаказанности янки в этот вылет отправились даже без ракет "воздух-воздух". И за это их следовало наказать с предельной жестокостью.

– Сука, куда?! – Русский пилот видел в перекрестье прицела корму "Файтинг Фалкона", летевшего неровным зигзагом, опускаясь все ближе к земле. – Бежишь?! Сдохни, мразь!

Самолеты разделяло километра полтора, слишком мало, чтобы тратить на беззащитного "янки" одну из двух оставшихся ракет Р-73, но был и более дешевый вариант. Луч лазерного дальномера уткнулся в фюзеляж F-16C, тяжело метавшегося из стороны в сторону – гроздья бомб тянули к земле, лишая свободы маневра, но избавляться от внешних подвесок американец отчего-то не спешил – и пилот "Сухого" нажал гашетку. Пушка ГШ-301, укрытая в приливе крыла, выплюнула длинную очередь, и летчик видел, как трассеры точно пилой срезали левую плоскость "Файтинг Фалкона", перевернувшегося на бок и камнем ушедшего вниз.

Поглощенный погоней, летчик понял, что сошедшиеся в схватке истребители, и свои, и чужие, остались далеко в стороне, а в наушниках были слышны почти одни только помехи, перемежавшиеся чужеземной речью – наверное, что-то сбилось в настройках бортовой радиостанции Р-864. Рванув на себя штурвал, пилот заставил Су-27 взмыть высоко в небо, пронзив тонкий слой облаков, поднявшись на такую высоту, откуда обстановка на много верст окрест была видна и без радара.