D.O.A. - Время скорпионов

Он повесил трубку.

На пороге гостиной появился Сильвен:

— Ну что, как первый денек? Все нормально? — Он присел на диван рядом с Амель.

— Умопомрачительно. — Молодая женщина прижалась к мужу. Почти касаясь губами его уха, она прошептала: — А ты как?

— Устал смертельно.

— Неужели? — Пальцы Амель скользнули вверх по бедру Сильвена. — Непохоже.

02.10.2001

Около часу ночи Линкс вернулся в подвал. Освободившись от непромокаемого комбинезона и шлема, он прервал наконец какофонию, в течение нескольких часов терзающую слух Делиля.

Агент открыл камеру, и в нос ему ударил острый запах мочи.

Пленный скорчился на полу возле металлической двери. Он дрожал. Линкс пнул его ногой и остался доволен ответной реакцией. Внезапно охваченный приступом явно неконтролируемых спазмов, ливанец взвыл и несколько минут бился в страшных судорогах.

Чрезмерное беспокойство: знак того, что состояние пленного изменяется, как задумано.

Пульс быстрый и ровный.

Не обращая внимания на крики и запах испражнений, агент на некоторое время задумался о следующем этапе. Накануне они трижды имели продолжительную беседу, каждый раз по полтора часа; допрос прерывали паузы разной продолжительности. Исключительно по-английски, чтобы немного усложнить задачу. Линкс мог сразу продолжить с того места, где они остановились. Они не слишком продвинулись. В какой-то момент Делиль принял решение молчать. Почти. Это не было ни удивительным, ни чреватым осложнениями.

На данный момент.

Начавшаяся между ними игра требовала скорее терпения, нежели большого ума. Многосоставный прием, проведенный с помощью многих одновременных действий, противоречащих и дополняющих друг друга. С одной стороны, установление доверительных отношений, которые понемногу приведут Делиля к «добровольной» выдаче требуемой информации. Как ни странно, но первое, с чего все началось, это фаза дестабилизации.

Так что Линкс сразу дал понять своему пленнику, что много о нем знает, но не стал раскрывать ни глубины, ни подлинного источника своих сведений. Он ограничился тем, что в некоторых фразах очень кстати упомянул кое-какие детали, чтобы усугубить беспокойство Насера и точнее определить для себя его человеческие качества.

Чтение предоставленной спецслужбами биографической справки дало несколько поводов для интересных соображений. Первоначальные впечатления агента подтвердились с первых же разговоров. Потеря семьи в Ливане оставила в жизни Делиля чувствительную пустоту, удвоенную неутолимой жаждой мести. На этой психологически благоприятной почве выросла сильная потребность в сопричастности и признании другими. Побуждаемый огромным эго, ливанец жаждал блистать и чувствовать свою значимость.

Теперь Линкс принялся препарировать его. Для начала он легкими штрихами обрисовал «достоинства» своего пленника, а затем «удивился», что его так «подставили», подвергнув риску работы с «необстрелянными любителями». Далее последовали разоблачения, посеявшие сомнение в душе Делиля.

Предательство, грубая ошибка его братьев, каждый период бездействия — все это послужило благоприятным предлогом для бесконечных расспросов, несмотря на то что со своим мучителем ливанец сохранял вызывающий вид. Он пытался расставить агенту ловушки, задавал вопросы, оскорблял его. Безуспешно. Линкс только отмахивался от этих расспросов и оскорблений, обращался с ним «корректно», кормил и заставлял пить.

Очень неравномерными дозами и через неравные промежутки времени.

Вскоре наступит момент перестроить их отношения и дать понять, что существует достойный выход, что его готова принять другая «семья».

Но прежде предстояло отшлифовать другой процесс: распада личности. Делиль должен совершенно сломаться, чтобы благодарно принять предложение, разрушающее его представления о чести. Такова цель лишений, которым он подвергался. Утрата чувственных и временных ориентиров. Усталость, холод, наркотик, голод, жажда, пресыщение, боль, отдых, дискомфорт, комфорт, отказ, отвращение, постоянно сменяющие друг друга.

Разрушение.

Два дня — этого слишком мало.

Линкс вышел из камеры и вернулся с водой и едой. Спокойным голосом предупредив ливанца, он аккуратно снял с его головы стереонаушники, а затем вонючий капюшон. На лбу агента по-прежнему горел фонарь, чтобы ослепить узника, словно выходящего из темного туннеля. Никакого риска быть узнанным.

Присев на корточки, Линкс помог Делилю напиться маленькими глотками, с удовлетворением отметив, что тот даже не потрудился проверить крышку на бутылке. Защита Насера дала трещину. Линкс небольшими порциями скормил ему кусок пиццы с сыром.

Закончив кормление, агент нарочито протянул руку к капюшону, а главное, к наушникам. Затравленный взгляд жертвы подтвердил, что он на правильном пути. Сегодня вечером можно поиграть в близость. Так что Линкс только поправил капюшон и связал Делиля, на сей раз более удобно.

— I’ll be back in two minutes with a blanket. [104] Через пару минут принесу одеяло (англ.). — С грохотом захлопнув дверь, Линкс вышел из камеры.

Он вернулся с обещанным одеялом только через час. Прежде чем снова уйти, агент наклонился к самой голове Делиля и едва слышно прошептал ему на ухо:

— Think about your family. [105] Подумай о своей семье (англ.).

03.10.2001

ТЕРРОРИЗМ: РАСКАЯВШИЙСЯ ДУБАЙСКИЙ ТЕРРОРИСТ ДАЕТ ПРИЗНАТЕЛЬНЫЕ ПОКАЗАНИЯ / АМЕРИКА ХОЧЕТ ГИБЕЛИ ТАЛИБОВ / ФРАНЦИЯ ВНУШАЕТ ДОВЕРИЕ МАГРИБУ / ВЫБОРЫ: ВЗЯВ ПЕРЕДЫШКУ ПОСЛЕ 11 СЕНТЯБРЯ, ЛЕВЫЕ ПЫТАЮТСЯ ПЕРЕХВАТИТЬ ИНИЦИАТИВУ / ЭКОНОМИКА: ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ПРИНЦИПЫ ЭКОНОМИИ В БЕРНЕ / ПРОИЗВОДСТВО ЕВРО НАРУШЕНО ЗАБАСТОВКОЙ / ФУТБОЛ: ПАРИЖ ПЫТАЕТСЯ ПОПРАВИТЬ СВОИ ДЕЛА / БЕСКОНЕЧНОЕ ЛЕТО…

— Среда, третье октября две тысячи первого года, шесть ноль семь. Допрос агента Феннека куратором, офицером Луи. Что там наш друг Джафар?

Вопрос застал Карима врасплох, он не был готов к такому началу.

— Живет как обычно, будто ничего не случилось. Днем работа, а по вечерам все чаще Незза.

Кодированный отчет, отправленный шефу после инцидента, происшедшего в выходные дни в девятнадцатом округе, не вызвал никакой реакции.

— Хорошо, продолжай слежку.

— А Делиль, новости есть?

Лицо Луи застыло.

— Приоритеты не изменились?

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Я получил приказ срочно обнаружить Насера Делиля. Три дня назад я сигнализировал вам, что он, возможно, находился в Париже и, по всей вероятности, похищен. — Карим глубоко вздохнул. — Как раз именно похищение, если это действительно так, должно было бы вас встревожить. Или Делиль все еще бегает на свободе, и я не понимаю, почему вдруг всем как будто стало наплевать на то, что с ним может случиться.