П. Лотинкин - ТАЙНЫ ТРЕТЬЕЙ СТОЛИЦЫ.

— Да тут некая бабуся неудачно упала, и перед смертью исповедовалась врачу, что кое-что прибрала от убитого. Борсетку с деньгами. Деньги она, мол, потратила, а борсетку оставила дома. Вот меня за ней и послали. Борсетки в кварти­ре не оказалось, но зато обнаружилась банда в камуфляже и масках, кричавшая, что они — ми­лиция. Потом меня куда-то отвезли, где молодые отморозки планировали, как бы меня половчее утопить по поручению именно губернатора Росси­ля. Потом милиция - уже без масок — их спугну­ла, а меня доставила к вам.

— Это все? — Кунгусов явно был взволнован. И коль это стало заметно по его вечно непроницаемо насупленному лицу, взволнован он был неслабо.

— Нет, конечно. Что я, бибикнутый, сразу все выкладывать? Откровенность — это всегда улица с двусторонним движением. А почему эта история так вас взволновала?

— Ну, во-первых, потому что... — видно, что Кунгусов не уверен, что ему нужно спешить с ответной откровенностью. Но все-таки решился. — Я был знаком с Артемом Затовским. Больше того. Он мне очень существенно помогал... Вы имеете представление о раскладе политических сил в Катеринбурге? Идет борьба между двумя основными силами. Прогрессивную, старающуюся активизировать реформы и обеспечить процветание города, возглавляет наш мэр Аркадий Михайлович. А ретрограды, мафиози, уголовники, коммунисты, красные директора и прочее отжившее, но не даю­щее жить молодым, старичье — поддерживают гу­бернатора Россиля. Причем, последние не чураются никаких методов. Они в полном смысле способны на все. Одно слово: мафия. И вот Артем Затовский, который в силу своей неподкупности и принципи­альности всемерно поддерживал уважаемого Арка­дия Михайловича... В общем, он что-то такое узнал о них. И, наверное, они сейчас испугались, что в его борсетке может быть некий компромат.

Кунгусов сделал паузу, и Быков откликнул­ся:

— А чего конкретно они могут бояться? Много чего. Понимаете в чем штука... Россиль

и его банда — это паразиты на теле нашего города. Они сосут из него деньги, чтобы держать на плаву всякое отребье и нищету. Казалось бы, какой им смысл дотировать поселки, в которых нет работы? Какой смысл поощрять подачками к пьянству на­селение деревень и бывших работников бывших заводов, которые так устарели, что их нет смыс­ла даже модернизировать? А я вам скажу какой! Именно эта шелупонь, бездельники и неудачники, и поддерживают на выборах Россиля и прочих старперов.

— Значит, это кто-то из компании губернатора забрался в квартиру старушки до меня, и забрал документы Затовского? Очень вероятно. А на кой мэр не послал за уликами своего помощника? Вас или Виктора? На кой ему я?

— Ну-у... Я надеюсь, что вы не из тех, кто обижается на правду? Понимаете... Думаю, вы бы на его месте тоже предпочли рискнуть не своими, а кем-то чужим. Ведь в квартире вполне могла оказаться засада.

— Которая там и оказалась... Так это что?! — разозлился Быков. — Он меня как живца ис­пользовал? Чтобы выявить тех, кто прибрал доку­менты Затовского?

— Возможно.

— Ну и что — выявил?

— В общем-то, да. Вы же сами сказали, что вас зацапали, и передали убийцам люди Россиля. Что и требовалось выяснить.

— Ну, выяснили? Теперь я могу уматывать?

— Еще рано, — возразил Кунгусов. — Знать это одно, а доказать — совсем другое. Поиски тех улик, которые раздобыл Затовский, надо продолжить. Я понимаю, шансы, что они еще целы, малы. Но пока они есть, сдаваться рано. Кроме того, вы нам нуж­ны до тех пор, пока мы не найдем тех, кто собирал­ся вас убить. Вы же теперь и жертва, и свидетель. Кстати, вы их запомнили?

— Только по голосам.

— Жаль. Вы что, не могли хоть чуть-чуть подсмотреть?

— Мог. Но тех, кто подсматривает, убивают в первую очередь.

— Резонно. Короче, вы пока отдохните. По­думайте, как бы вам найти то, что украдено из квартиры старушки. А мы пока посоветуемся, чем и как вам помочь.

— Мне бы очень помогло обещание хорошего гонорара.

— Да? А что, разве с вами об этом не говори­ли?

— Да как-то все некогда было.

— Ладно, я это учту. Все?

— Почти. Что такое вэсэнпо?

— Как? — удивился Кунгусов.

— Вэсэнпо.

— А может быть, ВэСээМПО?

— Может и так.

— Это Верхнесалданское металлургическое производственное объединение.

— Что это такое?

— Это предприятие в области. Оно поставляет на мировой рынок титан и изделия из него. Кстати, переживает сейчас очень трудные времена: цены на титан здорово упали после теракта в Нью-Йорке. Самолеты стали непопулярны. А почему вы о нем спрашиваете?

— Да так, слышал где-то. А какая связь меж­ду ВэСээМПО и Россилем?

— Самая непосредственная. Он давно спит и видит, кому бы этот комбинат загнать. Был слух, что он даже вел об этом переговоры с Бирезовс-ким.

— С тем, который в опале и в Лондоне?

— Да. Но тогда он был еще в силе. Впрочем, наш губер, ради своего кармана и власти, готов сотрудничать с кем угодно. Значит, мы все обсу­дили и договорились? — начальственно подытожил Кунгусов. — Вы отдохнете и с новыми силами — за поиски того, что пропало из той квартиры. Будьте здоровы.

— Спасибо, до встречи, — ответил Быков, нехо­тя вылезая из прохладного салона лимузина.

Они обсудили далеко не все. В частности, так и осталось в тумане: а на кой вообще этому Росси-лю или его подручным понадобилось похищать и убивать заезжего, ничего не знающего о местных делах москаля?

Рыжий хозяин

Вернувшись в предоставленную ему квартиру на Сурикова 40, Быков первым делом открыл кран горячей воды, чтобы спустить холодную. Он уже знал, что на это уйдет минут двадцать. Пробурчав самому себе, что при таких порядках потребление воды в Катеринбурге должно быть офигительным, он залез в холодильник и основательно прило­жился к припасенной бутылке красного сухого. Гадость конечно, но очень полезно для сосудов и расслабухи. А ему, после всех приключений, надо было основательно расслабиться.

Почувствовав легкое головокружение и убе­дившись, что вода существенно потеплела, он залез в ванную и просто сел под кран, подставив тугой струе затылок.

Так он и сидел, пока не ощутил, что вместе с потом, грязью и усталостью, смывается и сумбур в мыслях.

Его самого убить пытались редко. Грозили часто — те, мошенники, которым из-за него не уда­лось надуть страховщиков, но вот именно убивали всерьез — всего раза два. Но если судить по чужо­му опыту, убивают либо по серьезным причинам, либо от не фиг делать. Но последнее характерно для пьяниц и подростков, а те, кто собирался его утопить, ни на тех, ни на других — не походили.

Никаких серьезных причин кому-то из катеринбуржцев желать его смерти, Быков припомнить не смог. И, как ни странно, именно эта непонят­ность больше всего мешала ему сейчас плюнуть на все, и поскорее убраться из этого гадюшника. Но и задаром разбираться с мотивацией покушавшихся на его жизнь, Василий не хотел.