Рина Хаустова - Дело об убийстве Распутина

Заговор и интрига заговора раскрылись в начале 1916 года. В России разразился скандал. Хвостов дал интервью газете, история получила огласку и вышла безобразная, но увлекательная, как бульварный роман. Шутка сказать! Министр внутренних дел, «толстопузый Хвостов», полетел со своего министерского кресла за то, что покушался на жизнь «царского временщика» Григория Распутина. Обыватель изумлялся: мир, должно быть, действительно сошел с ума, если в нем такое возможно! А какие подробности! На любой вкус! К покушению пытались привлечь Сергея Труфанова, бывшего иеромонаха Илиодора, которому сулили хорошее вознаграждение. Был план заманить Распутина в поезд, напоить вином и сбросить на полном ходу с площадки вниз головой, и план об избиении Распутина до полусмерти. И, что весьма интересно, план отправить на тот свет Распутина с помощью яда … был даже яд, который сообщники Хвостова подменили безвредными жидкостями и порошками — мотивы, подозрительно знакомые по юсуповской истории. Был у Хвостова и план утопления Распутина в проруби .

Но убийство не заладилось, и все планы министра провалились. Хвостова выдали сообщники — бывший директор Департамента полиции Степан Белецкий и Михаил Коммисаров, жандармский офицер, приставленный охранять Распутина. Вот один-то из них и рассказал, что был совершенно ошеломлен количеством толстопузых, как сам Хвостов, пачек казначейских билетов, которые непонятно откуда возникали в руках министра-убийцы и предназначались как оплата за преступление. Хвостов хвастал, что для убийства Распутина располагает «значительным частным ассигнованием», и в деньгах «не стесняется». Из какого же неиссякаемого источника Хвостов наполнял свои карманы? Источник этот навек бы остался тайной, если бы Хвостов, один-единственный раз не потерял осторожности и не сболтнул имя своего анонимного мецената и покровителя. Это была княгиня Зинаида Юсупова . Хвостов неосмотрительно назвал это имя перед следователями ЧСК, и имя матушки Феликса Юсупова было аккуратно занесено в протокол. Хвостов показал также, что княгиня Юсупова была «представителем взглядов великокняжеской среды » и что в его намерения убить Распутина «были посвящены лица высшего света».

Алексей Хвостов был одним из тех, кто начал распространение слухов о Распутине как о «немецком шпионе». Уже после того как заговор раскрылся, он пригласил к себе на прием начальника дворцовой охраны Александра Спиридовича. Предложив для начала большое повышение по службе, стал вдруг необычайно игрив и циничен и сообщил начальнику дворцовой охраны, что он — «человек без сдерживающих центров, и ему решительно все равно, что с Распутиным в публичный дом ехать, что его с буфера под поезд сбросить». Рассказал и о том, как он дружил с Распутиным, которого называл запросто Гришкой, и о том, как собирался Гришку убить, и о том, как его одурачили сообщники. Потом с какой-то особой интонацией, как-то особенно выразительно он произнес, прихлопнув рукой огромную пачку бумаг, которые он называл «филерскими доносами»: «А знаете, генерал, Гришка-то — немецкий шпион!». Спиридович неожиданно, невзирая на твердое обещание своего повышения по службе, очень серьезно отнесся и сообщил Хвостову, что со шпионажем трудно бороться, когда не знаешь, за кем смотреть. Но раз известно лицо, к нему причастное, то ничего легче нет, как раскрыть всю организацию . Затем Спиридович попросил Хвостова незамедлительно передать все имеющиеся у него, Хвостова, сведения об измене в контрразведывательное отделение Генерального штаба, и выразил твердую убежденность, что в дветри недели вся организация будет выяснена и все вражьи агенты вместе с Распутиным будут немедленно арестованы . Хвостов сник. На этом аудиенция закончилась, но не закончилась история. Спиридович, понявший, куда метит Хвостов , доложил о происшествии начальству и организовал официальный запрос к министру Хвостову с просьбой незамедлительно предоставить данные о причастности Распутина к шпионажу и предоставить также полный отчет о том, какие министр принял по этому поводу меры . В ответ на запрос Хвостов ответил, что « вышло недоразумение, и никаких данных о шпионаже Распутина у него нет» (Спиридович. Мемуары).

Рассказывает Василий Маклаков, кадет, член Прогрессивного блока:

«Хвостов, бывший министром внутренних дел, в последние дни своего министерства рассказывал мне, что учредил наблюдение за Распутиным и что для него было совершенно ясным , что Распутин окружен людьми, которых подозревали как немецких агентов…»

Косоротов Дмитрий Петрович, профессор кафедры судебно-медицинской экспертизы Петроградской медицинской академии. Пользовался авторитетом опытного и знающего специалиста в своей области. Особую известность получил во время знаменитого процесса по «делу Бейлиса». После Февральской революции, рассказав о результатах судебно-медицинской экспертизы и вскрытия тела Распутина, заявил:

«Я считал своим долгом не предавать гласности всех данных до суда, но в настоящий момент предварительное следствие по делу об убийстве Распутина прекращено новым министром Александром Федоровичем Керенским, и поэтому я могу о нем высказаться».

Мария Евгеньевна Головина (Муня), друг Распутина и Юсупова, при посредстве которой Юсупов встречался с Распутиным перед убийством и раньше, до отъезда в Оксфорд.

Сам Юсупов характеризовал Марию Евгеньевну как «чистейшую девушку».

Сохранилось письмо Марии Евгеньевы Головиной, из которого видно, как она понимала Распутина и как к нему относилась:

«Среди нас живет… человек, который добровольно взял на себя наши тяжести и несет за них ответственность перед Богом, отдавая ему всего себя, получая взамен от Бога все те богатые духовные дары, которыми он нас же и питает, а от людей, ради которых он приносит себя постоянно в жертву , одни насмешки, неблагодарность и злобу».

Мария Евгеньевна в переписке с Юсуповым, к которому относилась как к дорогому другу, поскольку была в прошлом влюблена в его погибшего на дуэли брата и тяжело переживала его гибель. Она старалась убедить Феликса в том, что все слухи и газетные статьи не имеют к настоящему Распутину никакого отношения:

«Вы слишком мало его знаете и видели, чтобы понять его личность и ту силу, которая им руководит».

Лаптинская Акилина Никитична на протяжении многих лет была одним из самых близких друзей Распутина, которая называла его своим духовным отцом. Дружила с женой Распутина Параскевой. Помогала семье Распутина вести хозяйство в Петрограде. Работала сестрой милосердия в царскосельском госпитале.