Рина Хаустова - Дело об убийстве Распутина

Вспоминает Лилия Ден, близкая подруга государыни Александры Федоровны:

«Помню, я пришла на вокзал, чтобы проводить Распутина, который уезжал на родину повидаться с женой и сыном. На вокзале, я, конечно, встретила Акилину. Поезд тронулся, она заплакала. Ее горе было искренним. Хотя я и недолюбливала Акилину, мне стало ее жаль и я предложила ей отвезти ее домой. Она села в автомобиль, но там снова расплакалась. Я стала ее утешать, говорила, что скоро она снова увидит отца Григория. Она ответила мне: «Ничего-то вы не знаете… если бы вы только знали, если бы вы только знали то, что знаю я…»

Рассказывает Ковыль-Бобыль, писатель, публицист:

«…после вскрытия… всем церемониалом распоряжалась некая дама в костюме сестры милосердия, высокая шатенка, довольно некрасивая, лет сорока. Много огорчений претерпела «сестра» из-за отсутствия добровольцев, которые пожелали бы обмыть труп, все отказались от этой чести . Наконец после долгих уговоров «сестре милосердия» удалось уговорить на это «святое», по ее словам, дело какого-то конного стражника, он переворачивал труп. Обмыв тело, «сестра милосердия» начала облачать его в привезенные части туалета. Труп был снаряжен. Кто-то из чинов полиции предложил «сестре» ехать на другом, менее тряском автомобиле. Но она истерически закричала: «Нет, нет, оставьте меня, я поеду только с ним»! И уселась рядом с шофером санитарной кареты. Был сильный мороз. Дул пронизывающий ветер. Но «сестра»… не издала ни одного слова жалобы. Зато она не переставала рыдать. Только временами она с тревогой спрашивала: «Господи, неужели что-нибудь случится? Неужели мы не доедем?»

Февральская революция застала Акилину Лаптинскую в Царском Селе, где она помогала ухаживать за больными царскими детьми, которые в эти дни болели корью. Акилина сказала, что теперь она нужна детям Григория Распутина и ушла. Больше о ней ничего документально не известно . Слухов же об Акилине Лаптинской ходило много. Ее называли любовницей Распутина, «шпионкой на службе большевиков», под ее именем был опубликован после революции апокрифический порнографический «дневник Распутина, писанный под его диктовку секретаршей Распутина — Акилиной Лаптинской».

Дворник дома, где жил Распутин, на дознании показал: «…к запертым воротам дома после полуночи подъехал мотор… неизвестный мужчина, выйдя из мотора и направился в калитку. Он был без бороды, с черными усами , одет в длинную оленью доху, и на голове у него была черная шапка, по всему было видно, что этот человек хорошо знает расположение дома».

Автомобиль великого князя Дмитрия Павловича вернулся после того, как городовые на постах возле юсуповского дворца, сдали свою смену О времени сдачи дежурства Пуришкевич выяснил у Степана Власюка.

Из донесений Самюэля Хора, главы военно-разведывательной миссии в России:

«…я получил известие, что труп Распутина найден. Это известие мне сообщил под строгим секретом начальник военного отдела полиции при Генштабе. Он видел тело собственными глазами. У него осталось впечатление, что вокруг полыньи намеренно оставили побольше следов, чтобы было проще искать »

Из донесений Самюэля Хора, главы военно-разведывательной миссии в России: «Рано утром министру юстиции позвонил неизвестный и сказал: «Распутин убит, труп ищите на островах»…

Прощальное письмо Распутина к семье воспроизводится по книге «Мой отец — Распутин», написанной Матреной Распутиной в соавторстве с Робертой Риппл (перевод с немецкого).

Протопопов Александр Дмитриевич, министр внутренних дел, главноначальник отдельного корпуса жандармов(1916–1917).

До своего неожиданного для многих назначения на пост управляющего министерством внутренних дел Александр Протопопов имел обычное политическое прошлое. Бывший военный, богатый землевладелец и фабрикант, он с 1907 года был членом Государственной думы от Симбирской губернии. Состоял в партии октябристов-земцев. С 1914 года был товарищем председателя Государственной думы, Михаила Родзянко. Член Прогрессивного блока.

Крайне отрицательно относился к Распутину. В 1912 году именно при посредстве Протопопова в руки его товарищей по партии, октябристов Гучкова и Родзянко, попали копии писем царской семьи к Распутину, украденные в Покровском иеромонахом Илиодором.

Судьба Александра Протопопова круто переменилась в 1916 году, когда из стана противников монархии он неожиданно переместился в ряды ее защитников. Началась эта история так:

Весной — летом 1916 года Протопопов в качестве главы заграничной парламентской делегации был за границей и встретился с эмиссаром германского правительства Фрицем Варбургом. Произошел разговор, в котором, по свидетельству Протопопова, нащупывались пути к разумному соглашению Германии со всеми своими противниками, со всеми членами Антанты. Ре чь о сепаратном мире не шла, и об этом на встрече вопрос не поднимался. Свидание носило официальный характер, о встрече заранее были осведомлены все члены парламентской делегации .

Вернувшись из-за границы, Протопопов встретился с государем и доложил результаты своей поездки. Николай Второй записал в дневник: «Вчера я видел человека, который мне очень понравился — Протопопова, товарища председателя Государственной думы».

Результаты этой беседы сказались на судьбе Протопопова в сентябре. Государь назначил его управляющим министерства внутренних дел. Прогрессивный блок счел Протопопова, получившего назначение из рук царя без согласования с ними , изменником. Член партии октябристов и новый царский министр стал для «генералов от революции» весьма опасным — он был посвящен в партийные секреты и мог, перейдя в противоположный лагерь, предупредить многие шаги бывших единомышленников. Протопопова незамедлительно объявили «сумасшедшим, страдающим прогрессивным параличом, сифилисом и размягчением мозга». Обвинили, невзирая на то что еще несколько месяцев назад считали Протопопова «прекрасным товарищем», «человеком, весьма подходящим для занятия важной государственной должности», «человеком с большими знаниями, умом и компетенцией». Обвиняли и в том, что Протопопов на встрече с Фрицем Варбургом договаривался об условиях сепаратного мира с врагом, что принял пост министра в корыстных целях — получить большие деньги, и т. д. Одним из обвинений было то, что Протопопов был назначен по протекции Распутина. Это обвинение, в отличие от остальных, было совершенно справедливым. Протопопов действительно познакомился с Распутиным за несколько лет до описываемых событий. Свел Протопопова и Распутина доктор тибетской медицины Петр Бадмаев, у которого Протопопов лечился. Бадмаев посоветовал своему пациенту обратиться к Распутину, который славился как человек, способный облегчить самую тяжелую болезнь. В 1916 году они встретились вновь. Между ними возникли доверительные отношения.