Фредерик Форсайт - Посредник

— У меня с собой ее не было.

— Чего именно?

— Сумочки. Помнишь, я завтракала внизу, в баре? Ты тогда сказал: «Здесь люди — поговорим в номере». Я забыла сумочку на стуле. Когда шла за ней, думала: наверняка украли. Какая жалость, что никто не польстился!

— Точно, они сумели подслушать только мой разговор с водителем такси: «Высадите нас на углу рю де Шалон…» И слово «кафе». Кафе там два, а какое из них — они не знали.

— Как же они ухитрились вмонтировать микрофон? Сумочка была всегда со мной.

— Подменили, что же еще? Тайком подсунули точную копию. Сколько людей перебывало в кенсингтонской квартире?

— После твоего бегства? Толпы! Крамер со своими подчиненными, Браун, Коллинз, Сеймур, агенты ФБР — трое или четверо. Сама я была в посольстве, ездила за тобой в Суррей, летала в Штаты, потом обратно — но с сумочкой не расставалась.

— Переложить вещи из старой сумочки в новую, включить устройство — дело минутное.

— Куда едем, приятель? — спросил шофер.

Возвращаться в отель было нельзя. Но вот о стоянке, где Куинн оставил свой «опель», убийцы не подозревали. Там Куинн был один, без Саманты.

— Площадь Мадлен, угол Шово-Лагард.

— Куинн! Быть может, мне стоит вернуться в Штаты? Рассказать обо всем. Настоять, чтобы к нам приставили американских полицейских. В Вашингтоне должны знать о том, что сообщил Зик.

Куинн молча смотрел в окно на мелькающие улицы. Автомобиль, проехав рю Ройяль, обогнул площадь Мадлен и остановился у входа в гараж. Чаевых Куинн не пожалел.

— Куда мы направляемся? — спросила Саманта, когда они устремились на своем «опеле» через Сену по направлению к Латинскому кварталу.

— Ты — в аэропорт.

— Я лечу в Вашингтон?

— Ни в коем случае! Самая большая опасность подстерегает сейчас тебя именно гам. По сравнению с теми, кто держит в своих руках нити игры, все эти наемники — просто младенцы. Они только исполняли приказ. Вся информация от нас кем-то немедленно передавалась Зику. Они видели нас насквозь. Все действия полиции, любые намерения Лондона и Вашингтона становились им известны из первых рук. Все было тщательно отрежиссировано. И убийство Саймона Кормака — тоже.

Когда Саймон бежал по дороге, кто-то должен был прятаться поблизости, чтобы передать сигнал взрывному устройству. Как этот тип узнал, где ему находиться? Да так же, как Зик! А Зик получал точные указания с первой минуты до последней. Меня не убили только потому, что это не входило в их планы. Зик вообще не собирался брать на себя еще и убийство.

— Но ведь Зик назвал того, кто снабжал его инструкциями! — возразила Саманта. — Платил американец — толстяк, как он выразился.

— А кто поставлял инструкции толстяку?

— Верно, не один же толстяк сам по себе все это затеял…

— Иначе и быть не может. Тут замешан кто-то из самых верхов. Птицы высокого полета. Что случилось и как, нам более или менее известно. Почему, кто виновник, это еще предстоит узнать. Теперь представь: ты вернулась в Вашингтон и пересказываешь членам кабинета откровения Зика. Чем мы располагаем? Свидетельством бывшего наемника, похитителя с криминальным прошлым, к тому же, что весьма кстати, покойника. Его мотивы понятны: преступник в ужасе от содеянного — мечется во все стороны, ищет, как спастись, готов на все — выдать сообщников, возвратить алмазы, лишь бы уцелеть самому. Что ему остается? Сочинить небылицу о том, как он плясал под чужую дудку.

— И куда мы теперь?

— Тебе необходимо где-нибудь спрятаться. Мне — найти корсиканца. Ключом к разгадке владеет только он. Он — подручный толстяка. Именно через него к Саймону попал злополучный пояс. Наверняка Зик и тянул с переговорами только потому, что бомба была еще не готова. Помнишь, он вдруг вместо наличности потребовал алмазы? Так ему приказали — и шесть дней было выиграно. События развивались чересчур быстро, следовало притормозить. Имя толстяка Орсини должен знать. Если он жив, я его заставлю разговориться. Тогда только можно отправляться в Вашингтон.

— Возьми меня с собой, Куинн! Разве не такой у нас был уговор?

— Уговор с тобой заключили в Вашингтоне. Теперь он потерял силу. Сказанное Зиком — до последнего слова — слышали не одни мы. И те, кто слушал с нами, знают, что нам это известно. Охота пойдет на нас. Но стоит нам узнать имя толстяка, роли переменятся. ФБР выследит преступников. ЦРУ тоже не останется в стороне.

— Где же мне придется скрываться, и как долго?

— Пока я тебя не извещу. Полетишь в Малагу. На юге Испании у меня есть друзья: они о тебе позаботятся.

В Париже, как и в Лондоне, два аэропорт. Девяносто процентов заграничных рейсов отправляются из нового аэропорта Шарль де Голль на севере столицы. Аэропорт Орли на юге обслуживает по старинке рейсы в Испанию и Португалию. Существуют и две конечные остановки рейсовых автобусов между аэропортами, что создает добавочную путаницу. Рейсовые автобусы в Орли отравляются со станции Мэн-Монпарнас в Латинском квартале. Спустя полчаса Куинн и Саманта уже входили в вестибюль автостанции.

— А что станется в моими вещами в отеле? Они пропадут? — жалобно спросила Саманта.

— О них лучше забыть. Бандиты не дураки: они уже наверняка поджидают нас там. Паспорт при тебе?

— Как всегда.

— Мой тоже. А кредитная карточка?

— Конечно, здесь.

— Тогда постарайся взять денег как можно больше.

Свою последнюю наличность Куинн истpaтил на авиабилет до Малаги. На ближайший рейс в 12.45 Саманта опаздывала, следующий рейс был в 5.35 вечера.

— В вашем распоряжении еще пять часов, — сообщила Куинну кассирша. В Орли автобусы отправляются каждые двадцать минут, от ворот «J».

Куинн поблагодарил ее, пересек вестибюль и вручил билет Саманте. Из полученных пяти тысяч долларов он взял себе четыре.

— Пойдем на автобус прямо сейчас, я тебя провожу. В Орли тебе будет спокойнее. Они могут начать проверять все рейсы. Там сразу же постарайся зарегистрировать билет и жди в зале для прошедших таможенный досмотр. Им туда сложнее проникнуть. Куни себе новую сумочку, чемодан, что-нибудь из одежды — все, что понравится. Смотри, не опоздай на рейс. В Малаге тебя встретят.

— Но я же не говорю по-испански!

— Ничего страшного. Там все знают английский.

Прежде чем войти в автобус, Саманта обвила руками шею Куинна, прижалась к нему.

— Куинн, прости меня… Один ты бы справился лучше.

— Твоей вины нет.

Куинн приподнял ее лицо и поцеловал в губы. Со стороны — обычная сцена прощания.

— Где бы я раздобыл без тебя «смит-вессон»? Я думаю, он мне еще пригодится.

— Береги себя! — прошептала Саманта.

На бульваре де Вожирар дул пронизывающий ветер. В багажный отсек автобуса заталкивали последние чемоданы. Все пассажиры уже расселись по своим местам. На прощание Саманта, дрожавшая от озноба, прижалась к Куинну. Он ласково гладил ее светлые волосы.