Станислав Меньшиков - Тайна папок Йонсона

— А Штромсен? Ведь он блестяще справился со своей задачей и раскрыл преступление века. Если бы не его удивительные профессиональные качества, ты бы еще сегодня ходила рядом с преступником, который мог бы убить и тебя.

— Да, конечно, я ему очень признательна. Если бы не он, я не смогла бы произвести всех этих перемен. Но пойми меня правильно. Я не имею права принести в жертву честь страны и своей партии ради человеческой благодарности.

Он смотрел на нее и не верил своим ушам. До чего же опасным может стать политический деятель под давлением политических реальностей!

— Сделаем так, — продолжала Гунардсон. — Расследование убийства Берта Нордена явно зашло в тупик. Это не вина полиции. Просто силенок у нее маловато. Поэтому я согласна с выводами твоей комиссии: Штромсена надо отстранить от руководства расследованием, а все дела передать новому начальнику контрразведки генералу Курту Рагнеру. И обязательно увеличить вдвое вознаграждение за сообщение данных, ведущих к раскрытию преступления.

— Но это же…

Бернардсен не успел договорить.

— Подожди же, послушай меня, пожалуйста, — сказала она обиженно. — Я очень хочу отблагодарить Штромсена. Пусть он остается начальником столичной полиции. Мы произведем его в следующий чин, несущий с собой великолепную генеральскую пенсию. Кроме того, я завтра же попрошу короля о даровании ему ордена Белой перевязи за многолетнюю безупречную службу. Такие люди, как Штромсен, нам нужны. Приведи его как-нибудь ко мне. Я хочу лично его приласкать.

Это было слишком молниеносно, чтобы он успел адекватно отреагировать. Бывали случаи, когда он терялся, как неопытный птенец. Так было вчера вечером со Штромсеном, так было сейчас с Патрицией.

Гунардсон обрела, казалось, полное равновесие духа, подошла к столу и вытащила из среднего ящика какую-то папку.

— Есть еще одно дело, — сказала она деловито, уже отбросив от себя мысли о вчерашних трагических происшествиях, — дело, по которому я хотела бы с тобой посоветоваться. Я получила… Впрочем, не буду говорить, какими путями, этот любопытный материал. Полистай его сейчас же и выскажи свое мнение. Но, до того как ты начнешь читать, хочу тебя предупредить. Речь идет о нашем концерне ВВФ. Там много деталей. Но обрати внимание на главное. Я имею в виду мотивы. Кто стремился к контролю над ВВФ, тот подбирался, разумеется, к нашим военным новинкам. Иного смысла я лично не усматриваю. А потом соедини это со вчерашним нападением на хранилище. Нет ли тут связи? Нападавшие не знали, что наиболее важная часть законсервированных секретов уже переведена нами в другое место. Если бы они знали, то вряд ли рисковали бы.

— Быть может, они искали что-то другое, — заметил Бернардсен и принялся читать материалы папки. Увидев в кратком введении имя Гарри Йонсона, он улыбнулся. С Гарри он когда-то был хорошо знаком и высоко ценил его прямоту и честность. Фамилия Нефедова ничего ему не говорила. В папке было страниц двадцать. По мере того как он читал, интерес его возрастал.

Пока Бернардсен был занят, Патриция быстро разделывалась с документами, лежавшими у нее на столе. Время от времени по ее звонку входил молодой Авель Борундсен и забирал очередную пачку бумаг. Она работала быстро.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросила она Бернардсена, покончив с делами.

— Все ясно, — ответил министр координации. — Это как раз то, о чем я тебя как-то предупреждал. Если мы отпустим государственные вожжи, ВВФ и другие наши арсеналы иностранцы захватят в мгновение ока.

— Это — общие слова, — возразила Патриция. — А конкретно что мы должны делать?

— Во-первых, проверить данные, по возможности более тщательно. Хотя в Йонсоне я не сомневаюсь.

— Я его тоже знаю, это — солидный человек, — подтвердила она.

— Далее, — продолжал Бернардсен. — Меня очень интересует участие в этой операции нашего друга Ленартсена. Ты в последнее время с ним часто встречаешься. Что подсказывает тебе чутье женщины?

— Логика политического профессионала говорит мне, что чутье женщины здесь не поможет. Ленартсен — хитрый и умный бизнесмен. Но он же и совершенно беспринципный делец. Меня не удивляет его участие в скупке нашего ВВФ. Не удивлюсь, если он связан и с делом «Любберс». Поэтому совсем недавно я сама предложила ему купить часть принадлежащих государству акций ВВФ.

Бернардсен от неожиданности побледнел. Он тупо глядел на Патрицию, будучи не в состоянии сказать слово.

— Выпей воды, дорогой, а еще лучше — виски со льдом. Олаф говорит, что мужчинам это помогает. Итак, успокойся, речь шла не о сегодняшнем и завтрашнем дне. Я просто хотела узнать, как он себя поведет, если будет проведена частичная денационализация. Все же лучше, когда в ключевом концерне господствует не какой-нибудь американец Фесс, а коренной иксляндец.

— Этот иксляндец давно уже живет в своей стране меньшую часть года. Больше половины его капиталов в Америке. Это подтверждает и Йонсон. — Тут министр ткнул пальцем в одну из своих закладок.

Гунардсон хитро подмигнула собеседнику.

— Я ему предлагала, но ничего не обещала. Пускай он пока лелеет надежды. А как решит парламент, это уж не полностью от меня зависит. Да и в кабинете министров продажа акций ВВФ может встретить возражения. Например, твои, министра обороны, министра труда.

— Ты спрашивала о мотивах, — Бернардсен был серьезен и, казалось, вовсе не намерен был сейчас шутить. — У меня нет сомнений, что вся операция была затеяна из-за К-оружия. Что за ним усиленно охотятся, совершенно ясно. Вопрос в том, кто именно. В папке упоминается «Кальмар», который как раз работает именно в этой области. И эта фирма связана со всеми, кто участвует в операции по захвату ВВФ.

— А эти террористы? — спросила Гунардсон.

— Их выдает вертолет, — ответил Оле. — По всем описаниям охраны и отзывам наших военных, это новейший тип, который еще нельзя купить на рынке. Он может быть либо русским, либо американским. Скорее всего, последним. С утра мне дали справку, где четко показано, какие именно вертолеты и у кого находятся на вооружении. Я, конечно, не исключаю советский вариант…

— А у меня тут серьезные сомнения, — перебила его Патриция. — Видишь ли, папку, которую ты только что читал, я получила не без помощи русских. Да, да, я и сама не склонна верить им на слово. Но дело в том, что мне ночью звонил наш представитель в Нью-Йорке Генстром. Гарри Йонсон был у него несколько дней назад и на словах рассказывал приблизительно то же самое. Он обещал все стройно изложить и документировать. Генстром ждал его три дня и только вчера узнал, что Йонсона сбила машина. Генстром предупредил меня, что русский коллега Гарри дал ему копию папки, которую он, не откладывая, через своих друзей отправил мне. У меня нет оснований сомневаться в достоверности этих сведений.