Николай Лузан - Фантом

Его предложение осталось без ответа, на командный пункт обрушился шквал докладов. На мониторе, сменяя друг друга, замельтешили кадры съемки наружки. Ядовито-желтую громаду посольства США сменили металлические пасти центральных и запасных ворот. Они выплевывали на улицы один за другим форды, лексусы и порше. Все эта разномастная «автомобильная конюшня» устремилась на северо-запад и северо-восток Москвы. Резидентура ЦРУ начала раскручивать свою «карусель», рассчитывая увести за собой бригады наружного наблюдения российской контрразведки от места проведения явки с Фантомом. Подтверждением тому служили сообщения разведчиков наружки со скрытых постов у Третьяковки — туда американцы не совали носа.

— Зашевелилось осиное гнездо шпионажа. Тень на плетень наводят! — констатировал Писаренко.

— Игру в наперстки затеяли. Не на тех напали, — с усмешкой заметил Гольцев.

Сердюк промолчал и снял трубку ВЧ-связи.

Ответил Градов и поинтересовался:

— Как обстановка?

— Накаляется, Георгий Александрович! Американцы начали операцию по связи, уводят нас от Третьяковки на север.

— Что и следовало ожидать. Где Перси?

— Пока не проявился, как под землю провалился!

— Не черт, рано или поздно явится, — не терял уверенности Градов.

— Согласен, но не исключаю, что вместо Перси на явку придет другой.

— Запишем и снимем любого, лишь бы Николай не дрогнул, — включился в разговор Зоркий.

— Как он?

Вопрос Градова повис в воздухе. Сердюк бросил взгляд на Гольцева. Тот поднял большой палец и заверил:

— Настроен по-боевому, штудирует путеводитель по Третьяковке.

— Правильно делает, нечего на явку зацикливаться, а то раньше времени перегорит, — одобрил Градов и распорядился: — Как только появится Перси, немедленно доложить.

— Есть! — принял к исполнению Сердюк и снова сосредоточился на том, что происходило на мониторе.

Экран пестрел разноцветными кружками, квадратиками и прямоугольниками — машин посольства США. Они стремительно перемещались по улицам Москвы, продолжая раскручивать «карусель». За всем этим чувствовалась рука опытного профессионала, знающего город как свои пять пальцев. Бригады наружного наблюдения полковника Зоркого сбились с ног, стараясь не потерять след. Сам он не успевал менять трубки и требовал только одного: «Ищите Перси! Не пропустите соскок!»

Время перевалило за двенадцать. «Карусель» резидентуры набрала немыслимые обороты, а у Третьяковки по-прежнему не пахло шпионским духом. Скрытые камеры и разведчики наружного наблюдения, дежурившие на стационарных постах, внимательно цедили публику, но пока никого, отдаленно напоминающего Перси, не обнаружили.

До явки оставалось чуть больше сорока минут, когда на выходе станции метро «Третьяковская» появился Кочубей. Держался он уверенно и неспешным шагом приближался к галерее. Но американцы по-прежнему никак себя не проявили.

— Ну, где же они? Где? — занервничал Гольцев.

— Придут, куда денутся, — не терял уверенности Сердюк.

— Вот-вот прорежутся! — согласился с ним Зоркий и как в воду смотрел.

Требовательно зазвонил телефон прямой связи с оператором. Он схватил трубку, и тот скороговоркой доложил.

— Понял, Паша, передай ребятам, молодцы! Дай картинку на центральный экран! — потребовал Зоркий.

Сердюк и Гольцев, как по команде, обратили взгляды к экрану. Промелькнул калейдоскоп кадров, и когда остановился, на нем возникли мужчина и женщина средних лет. Оба невыразительной внешности, разве что мужчина выделялся ростом и чрезмерной худобой.

— О, этого Карандаша я уже видел?! — воскликнул Гольцев.

— Собственной персоной супруги Ричардсон — Карл и Бетти, не последние овечки из шпионского стада ЦРУ, — представил их Зоркий и заверил: — Ждите, скоро объявится наш белокурый красавчик, если, конечно, не перекрасился!

Супруги Ричардсон, продефилировав перед галереей, спустились в гардероб, сдали вещи, купили билеты и поднялись в первый зал. Их поведение ничем не отличалось от сотен других посетителей. Они подолгу застывали у известных полотен, Бетти достала блокнот и что-то записала, а Карл исподволь внимательным взглядом постреливал по сторонам.

— Нюхают обстановку и подгадывают момент, чтобы перехватить Николая на подходе к явке, — оценил их действия Зоркий.

Кочубей в это время топтался в очереди в билетную кассу. До встречи с Перси оставалось двадцать семь минут, а тот себя никак не проявил. Операторы впились глазами в мониторы и пытались отыскать его на подходах к галерее, но безуспешно. Объект Инспектор будто растворился в воздухе. И здесь помогла электроника: с камеры, установленной над входом в музей, на центральный экран КП поступило изображение того, кого с таким нетерпением ждали в оперативном штабе операции.

— Он! — дружно воскликнули Сердюк и Гольцев.

Высокий, спортивного сложения блондин сбросил с головы капюшон куртки, и у них отпали последние сомнения — это был Перси!

— Как он ухитрился проскользнуть мимо постов, вроде все перекрыли? — недоумевал Гольцев.

— Профессионал! — оценил действия Перси Зоркий и распорядился: — Всем постам: готовность номер один! Объект Инспектор вошел в галерею!

Сердюк снял трубку ВЧ-связи и доложил Градову:

— Георгий Александрович, объявился Инспектор. Пока все идет по плану.

— Хорошо, жду результата, — не стал докучать вопросами Градов.

Внимание оперативного штаба сосредоточилось на Перси и супругах Ричардсон. Шпионская парочка к этому времени закончила осмотр экспозиции полотен Николая Ге. Бетти присела на кушетку перед картиной «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе». Карл возвратился к ярким, полным южного тепла и света картинам Василия Верещагина и там столкнулся с Кочубеем — Фантомом. Николай, скорее, почувствовал, чем заметил на себе его цепкий взгляд, когда в зале появился Юрий. Он походил на вахлака-провинциала, которого жена бой-баба затащила на барахолку «Черкизон». То ли картины, то ли дородная деревенская красотка, повисшая на его руке, вызывали на физиономии Юрия мучительные гримасы, и, когда они поравнялись с ним, он шепнул:

— Перси здесь. За тобой «хвост» — брюнетка в синем брючном костюме и долговязый в черной джинсовке.

Николай напрягся. Сердце громко забухало, рука опустилась в карман и нащупала контейнер с материалами.

«Не дергайся, Коля! Спокойно! Какое к черту спокойствие? Ты — шпион, а значит, должен мандражить, только не переигрывай! — настраивал Кочубей себя на встречу с Перси и перешел в зал, где должна состояться явка.

Мрачные полотна Ге, от которых веяло могильным холодом, скорее, отпугивали, чем привлекали к себе посетителей. Кроме одинокой дамы в синем брючном костюме — Бетти, приткнувшейся на кушетке, смотрительницы, сидевшей на входе и сонно клевавшей носом, в зале никого не было.