Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

Кажется, пронесло. Хотя…

— На данном этапе, — начал Герман Иванович, — Яценко проиграл. Единственное, что он правильно сделал: пошёл на уступку социалистам. Сегодня, на заседании парламента, будет объявлено об изменениях в Конституции Украины.

Генерал поднял правую руку.

— Можете не продолжать. Я знаком с проектом Онойко. Для его ввода понадобится время.

— Естественно, товарищ генерал. Фактически, он должен сработать на будущие выборы. Однако, возвращусь к тому, о чём говорил ранее. Литовченко хотели ликвидировать. Причём, в организации покушения принимала участие и та часть политиков, которые находятся в руководстве команды Козаченко. Обладая полученным материалом против них, который у нас уже имеется, мы можем прогнозировать дальнейшие шаги Козаченко. Когда он станет президентом. И, естественно, сможем на него влиять.

— По поводу последнего оставьте возможность делать выводы нам. — резко оборвал полковника генерал. — В деле принимали участие наши люди?

— Да.

— Кто конкретно?

— Если позволите, я вам напишу их фамилии. Но, только вам.

Зам Проклова с недоумением посмотрел на подчинённого:

— Вы что, не доверяете здесь присутствующим?

— Ни в коем случае. Но те люди находятся под моим личным контролем. А потому, я грубо нарушу инструкцию, называя их имена прилюдно.

— Однако…

— Успокойся, Леонид Семёнович. Полковник прав.

Шульга пожал плечами.

— Как я вижу, Медведев, вы уже вынесли вердикт по поводу Яценко? — задал новый вопрос зам, искоса бросив взгляд на «босса». На этот раз тот не отреагировал.

— Это вынес не я. — тихо ответил офицер. — Если сегодня, а так оно и будет, примут решение о принятии политреформы, то, параллельно, в «пакете», будет принято и решение о подаче Верховной Радой в Верховный Суд Украины прошения, о пересмотре второго тура голосований, и разрешения на проведение третьего тура. Подобное решение есть катастрофа для команды Яценко. Что понимают все. — Шульга укола в свою сторону не заметил. Что Медведева особенно не расстроило. — Думаю, Яценко никаких иллюзий по поводу победы не строит. Сейчас для него основная задача: выбить политреформу. Для своего будущего премьерства. Через год. Когда пройдут парламентские выборы.

— Что ж, — Проклов, хлопком ладони по столу, подытожил встречу. — На данный момент, полковник, вы свободны. Пока Щетинин болен, вы, Медведев, будете исполнять его обязанности. Тебе, Леонид Семёнович. — Проклов обернулся к заместителю. — Установить наблюдение за Луговым и Старовицким. Круглосуточно. С прослушиванием. Всё понял?

— Так точно.

— Вам, полковник. — генерал вновь повернулся в сторону Медведева. — Отозвать всех своих людей из Киева. Всех, без исключений. Не нужно, чтобы кто-то из них, по глупой случайности, «засветился». Надеюсь, никто из них ни с людьми Козаченко, ни с Яценко не контактировал?

— Из действующих сотрудников, нет. — Медведев опустил голову.

— То есть, — Проклов насторожился. — Что значит, действующих?

— В контакт с депутатом Цибулей вступал генерал в отставке Рыбак.

— Евдоким Семёнович? А он каким бесом к вам туда попал? — вот тут генерал дал волю эмоциям. — Полковник, вы себе отдаёте отчёт, что творите?

— Извините, товарищ генерал. Но Евдоким Семёнович решение ехать в Киев принял самостоятельно. С депутатом Цибулей товарищ генерал знаком с сорок четвёртого. Более детально он его разрабатывал в пятидесятых. Именно по этой причине мы решили через Цибулю прокачать информацию. Это была идея самого Евдокима Семёновича.

— Какую информацию? Какие, к ядрёной фене, извинения? Что прокачать? Вы должны были настоять на том, чтобы он оставался в Москве. Старику уже за восемьдесят. У него больное сердце, а вы его на оперативную работу тащите. — Проклов с силой ударил кулаком по столу, глубоко втянул в себя воздух. Левая рука принялась нервно перебирать пуговицы на кителе. Что считалось верхом недовольства. — Вот что, полковник. Немедленно вернуть «старика»! И не дай Бог, если с ним что-нибудь в дороге случится! Головой отвечаете!

Медведев тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал состояние Проклова. К Евдокиму Семёновичу генерал, впрочем, как и все, кто с ним работал, относился немного трепетно. И не потому, что тот для многих, в том числе и для него самого, стал первым и настоящим учителем в их будущем профессионализме. Скорее, по причине, что Евдоким Семёнович, после войны, оставался человеком одиноким и бездетным. А потому все, кто у него начинал работать лейтенантами и капитанами, становились для него вроде как сыновья. Одним из таких сыновей был и нынешний руководитель СВР.

Когда Медведев, по окончании беседы, складывал назад бумаги, генерал, несколько успокоившись, спросил:

— Информация то хоть дала результат?

— Так точно. А иначе у «Старика» никогда и не получалось.

Проклов согласно качнул головой:

— Это точно!

Самойлов выхватил бутерброд из кармана куртки, освободил его от целлофана, разломил надвое, одну половину протянул Дмитриеву.

— Интересно. — Михаил кивнул вниз, в зал, где трибуну и места спикера и его заместителей, заполнили люди из лагеря Яценко. — Сегодня хоть что-нибудь начнётся, или так и проторчим, без дела?

Володя пожал плечами. Мол, подождём — увидим.

Голова трещала от простуды. Насморк не давал нормально спать. Тело ломило, словно по нему протопталась стая слонов. Так что, журналисту пока никак не хотелось покидать столь тёплого, во всех отношениях, места, как Верховная Рада Украины.

— Сюда бы Молчуненко. — протянул Самойлов.

— Генка сейчас, наверняка, отсыпается. Да и не поехал бы он.

— После того, что произошло, точно бы не поехал.

Внизу раздался шум. Самойлов снова наклонился. Депутаты от блока Литовченко вновь пытались безрезультатно пробиться к креслу Головы. Сам Алексеев только что вышел из комнаты спикера, и теперь стоял, прижатый к стене, буквально в двух метрах от своего рабочего места. Со стороны депутатов оппозиции раздались выкрики, чтобы пропустили спикера. Блокирующие трибуну ответили свистом и выкриками, мол, тогда откроем, когда ваши с нашими договорятся.

— Вовка, как ты думаешь. — Самойлов вернулся в прежнее положение. — О чём сейчас договариваются оппозиция и Яценко с Онойко?

— Хватит три бутылки. Или взять четыре. — пробубнил Дмитриев.

— В твоей ситуации и пяти будет мало. — Самойлов откинулся на спинку кресла, и прикрыл глаза: поскорей бы всё закончилось, что ли…

Кирилл Викторович Онойко устало прислонился на спинку кресла, закрыв глаза. Как его достали коллеги по парламенту…. Ещё вчера вечером всё было чётко расставлено по местам. Расписано. Понятно. Нет же, сегодня всё изменилось, перекроилось, поменялось.