Иштван Немере - На грани тьмы

— Я Бренн! Вызываю командиров групп! — сказал майор в микрофон.

— Я первая группа! Северная сторона, шестьсот сорок человек.

— Я вторая группа! Восток, семьсот пятнадцать человек.

— Третья группа! Юг, девятьсот восемьдесят два человека.

— Четвертая группа, западная сторона, шестьсот семьдесят человек, — стоя рядом, вытянулся и доложил Пирон.

— О’кей! Группам сомкнуться, сузить круг! Повторяю, в террориста без особого распоряжения не стрелять! Донесения передавать каждые пятнадцать минут. Собак — вперед!

Затем он обратился к Пирону:

— Два вертолета! На одном полечу я. В лагере стоять наготове вертолету «скорой помощи» с походной операционной. Могут быть раненые. Когда явятся остальные, командование лагерем передать Меравилу, а Чарингу перейти на восточную сторону.

И началась последняя большая травля «зверя».

Эберт слушал «Радио Маддалена». Он знал, что произошло в столице. С сессии парламента еще не просочилось никаких слухов, но ясно, что и там положение хуже некуда. Этот Масперо доставил массу неприятностей, раздраженно думал полковник, счастье, что хоть цилиндры нашлись. Только один осталось вернуть. В районе Кентиса БЦ-8 все еще в руках террориста. Сколько миллионов бактерий расплодилось за это время в цилиндре? Надо бы спросить доктора Амстела. Но ничего спрашивать Эберт не стал, только рукой махнул. Надо решить, стоит ли ему ехать в Кентис вместе с капитаном Траалем и доктором Амстелом. Здесь больше делать нечего, а там положение трудное и может еще обостриться. Он приказал подготовить вертолет.

Лиммат с рассвета в пути. Местность ему хорошо знакома: в юности он часто бывал в этих лесах. Дед его служил лесником в районе Кентиса. Старик четырнадцать лет назад умер, с тех пор никто не вспоминает об их семье, и слуху о ней не осталось.

Лиммат устал, но отдыхать ему нельзя. Ясно, что «гепарды» и полицейские каким-то образом обнаружили их след. Смешно было думать, что их отпустят подобру-поздорову с бактериями и миллионами. А напасть на след они могли только с помощью парашютов. После приземления он вынул карманный фонарик и проверил парашют. Так и есть! В лямке зашит маленький передатчик. Передатчик он разломал, а парашют спрятал. Лиммат даже не очень спешил, в особенности после того, как передатчик был уничтожен. Он знал, что ночью в лесных дебрях его не найти. Из-за бактерий организуют, конечно, большую травлю, но и на рассвете им трудно будет определить, где его искать. Поэтому они оцепят всю подозрительную территорию, перекроют все дороги. Прорваться через кордон можно многими способами. А рано утром, когда Лиммат вышел к маленькой речушке, пересекающей эту местность, надежда выбраться из оцепления переросла у него в уверенность.

В двенадцать пятьдесят в палатке снова появился капитан Трааль. Его сопровождал человек в штатском с бросающейся в глаза военной выправкой; один раз, обмолвившись, Трааль назвал его господином майором. Масперо понял, что это офицер контрразведки. Трааль оставил их вдвоем. Сквозь палатку проникали лучи солнца.

Майор — высокий тощий человек с суровым лицом — сел, не протянув руки Масперо, и без предисловий начал:

— Вам придется выбирать, господин Масперо. У вас осталось две возможности.

— Я вижу больше, — смело парировал Масперо, чтобы этот типчик не подумал, будто он испугался.

— Только две, — упрямо повторил тот. — Первая: продолжать настаивать на том, что вы были ночью с Пьетро Хаутасом в горах, видели, как его убили, а потом украли документы у якобы тайных агентов.

— Конечно, буду настаивать! Так оно и было.

— Вторая возможность: выступить по телевидению и отказаться от всего, что вы наговорили репортерам «Радио Маддалена» и что от вашего имени было напечатано в «Мустанге».

— Значит, моя статья опубликована? И фотокопии тоже? Это добрая новость. Тогда не понимаю, чего вы хотите, майор. Изменить уже ничего нельзя. — Про себя он порадовался, что Сишане благополучно пробралась через кордон и он добился своего фотографиями и статьей. Теперь понятно, почему в лагере на него так глазели солдаты. «Маддалена» передала интервью с ним.

— Все можно изменить, — ответил офицер контрразведки. — Вы откажетесь от своих утверждений в интервью и статье, заявив, что ошиблись, что не видели сотрудников секретной службы. Вы ведь их и правда не видели! А фотокопии фальшивки. Это подтвердят наши эксперты. В Исследовательском институте сельского хозяйства никаких опытов с бактериологическим оружием не велось. И все. Неприятному делу будет положен конец.

— Верю, — перебил его Масперо, — что для вас оно неприятно. Но зачем мне помогать вам вылезать из грязи? Мы — вы, я, капитан Трааль и многие другие — знаем, что в институте действительно велись опыты с бактериями, более того, там создали бактериологическое оружие. В случае нужды это засвидетельствуют многие.

— Никто не станет свидетельствовать, — решительно произнес офицер. — Не рассчитывайте на это, господин Масперо. Правда, из-за вас дело предано огласке, но мы будем упорно отрицать. Правительство, армия, секретная служба и принимавшие участие в опытах ученые.

— Пьетро Хаутас убит секретной службой, которая поддерживала террористов и даже руководила ими. Этого отрицать вы не сможете!

— Как бы не так! Именно это и будем отрицать! Сегодня ночью в горах Лунгара никаких террористов не было. В горном домике их никто не ждал, а у нас никогда не числились в сотрудниках ни Ньюинг, ни Поулис, что от имени секретной службы вскоре и будет заявлено в печати.

— А кто убил Пьетро Хаутаса? — разозлившись, вскричал Масперо.

— Вы, — тихо ответил контрразведчик.

Виктор похолодел и потрясенно уставился на майора:

— Я?

— Конечно. Днем вы напечатали на машинке в редакции «Мустанга» листки с мнимыми протоколами опытов, сфотографировали их и с помощью фотокопий заманили Хаутаса в горы Лунгара, где поссорились с ним, так как он не хотел участвовать в обмане. Он раскаивался, что дал себя уговорить и ввязался в мистификацию с репортажем, сделанным на основе интервью, якобы взятого у террористов.

— Вы с ума сошли! — принужденно рассмеялся Масперо, но в голосе его уже крылся страх. — Чушь несете! Для чего мне было все это делать?

— Вы готовились к новой мистификации. Хотели, чтобы ваша известность, слава возросли. Поэтому вчера ночью вам понадобился новый сенсационный репортаж. Дело с террористами подвернулось весьма кстати. Когда вы услышали по радио, что они вместе с заложниками получили самолет и полетели в неизвестном направлении, вы увезли Пьетро в малонаселенный район, попытались заручиться его поддержкой. Больше веры, если двое утверждают одно и то же. Не так ли? Вы показали Пьетро фотокопии и сказали, что надо несколько часов подождать, а потом вернуться в город и сообщить, что вы раздобыли их у террористов, которые вечером выехали из Исследовательского института сельского хозяйства. Так вы собирались представить дело радиослушателям и читателям. Переждать в горах Лунгара, пока не выяснится, что стало с террористами, узнать, удалось ли им убежать за границу. Но у Пьетро были сомнения еще в связи с первой, утренней сенсацией, а во второй раз он не захотел рисковать. Тогда вы решили принудить его к взаимодействию оружием.