Сергей Царев - Тайна рейса МН-17

— За нас, с тобой всегда было приятно работать, — признался генерал.

После небольшой паузы генерал решил расставить все точки, обсудить последний совместный проект:

— К украинцам особых претензий нет, отбомбили и покромсали территорию падения самолета по полной программе. Международных экспертов и наблюдателей держали на расстоянии, не подпускали к территории до предела, дальше было просто неудобно.

— Это точно, и так уже возникали сомнения в их желании выяснить что-то и расследовать причину падения самолета. Больше тянуть время было опасно. У меня лишь одна претензия к украинской армии. Надо было фюзеляж раздраконить так, чтобы от кабины пилотов Boeing 777 не осталось сколь-нибудь значимого куска.

— Согласен, главный левый кусок фюзеляжа остался нетронутым со всеми ненужными следами, — согласился генерал. — Что делать? Такой уровень Вооруженных сил Украины. Мы им и снимки передавали с целеуказаниями, а они долбили мимо. Кстати, как снимок с беспилотника. Ребята подняли его выше восемнадцати тысяч метров, на максимальную высоту. А со временем над снимком поработали ваши специалисты, изменив компьютерную программу беспилотника RQ-4 Global Hawk.

— Спасибо, со снимком все получилось так, как задумывалось. Этот снимок сейчас фаворит в сетях. Специалисты и любители только и делают, что обсуждают.

— Насколько я понимаю, ко мне у тебя нет явных претензий? — спросил генерал.

— Какие к тебе могут быть претензии. Только скажи, почему ты уходишь в отставку, — не выдержал и поинтересовался Полковник.

Генерал как-то сник, лицо изменилось, словно краткая боль прошла по телу. Он не сразу ответил, долго смотрел на виски в бокале, а когда поднял глаза, Полковник увидел в них тоску, боль и одиночество — все вместе.

— Если одним словом — устал, устал от непрофессионализма сотрудников администрации Белого дома и Госдепа. Конечно, немного сыграла и семейная ситуация. Моя жена из очень богатого рода. Я всегда был ей не парой, какой бы пост я ни занимал бы. Она испортила сына. Я на службе, весь в делах.

— Знакомая ситуация, — согласился Полковник.

— Вырос сын, вырос пустым человеком, бездельником, на уме только развлечения, машины, путешествия, спортивные мероприятия. А как у тебя отношения с сыном?

— Ситуация была похожей. После развода жена настраивала сына против меня, но, знаешь, каким-то чудом удалось поменять ситуацию и наладить контакт. Сейчас, похоже, все наладилось.

— Рад за тебя, а я под предлогом новой работы перееду в Хьюстон. Сомневаюсь, что жена и сын будут наезжать. Они живут для себя. Думаю, что после моего отъезда, они, занятые собой, и не вспомнят меня.

Надо поменять тему, подумал Полковник, и задал вопрос о Хьюстоне:

— А каким образом возникло предложение из Хьюстона?

Генерал улыбнулся, сделал глоток виски, а потом спросил:

— В этом доме кофе подают?

— Конечно.

— Тогда готовь кофе, а я буду тебе рассказывать про Хьюстон, — распорядился генерал. — Если верить нашим политикам, в России, Китае, Индии и во многих странах Африки, Азии и Латинской Америки процветает коррупция, что вполне возможно. У нас ее в первобытном варианте нет. Согласен?

— Вполне.

— Там любой шаг в продвижении бизнеса или чего-то другого сопровождается взяткой. Ты мне завари кофе покрепче, мне ночью еще предстоит перелет. Так вот, у нас этого нет.

— Звучит очень заманчиво.

— Правильно. У нас развитая форма. Способствуешь процветанию компании, потом неожиданно становишься членом совета директоров с хорошей зарплатой и премиями, многократно превышающими твои накопления во время работы. Но, прошу заметить, что взятки нет.

— Правильно, есть только благодарность, за оказанное содействие, совершенное много лет назад. За это надо выпить, — предложил Полковник.

Минут через двадцать они в разговоре вернулись к женам. Если с сыновьями ситуация была диаметрально противоположной, то с женами — почти идентичной, лишь с небольшой разницей — Полковник давно развелся, а генерал давно собирался развестись.

— Почему не разводишься? — напрямую спросил Полковник.

— По молодости некогда было, потом сын, не хотелось его оставлять. Потом нашли форму сосуществования, когда жили вместе, но не очень замечали друг друга. При такой форме жизни развод постоянно откладывается на неопределенное время. Теперь уматываю в Хьюстон, и кроме прошлого нас ничего не объединяет.

— Может быть, там женишься. Жизнь продолжается.

— Не будем загадывать. На днях у меня брала интервью журналистка. Все пыталась из меня выжать прогноз, будет ли большая война с Россией или Китаем, кто победит?

— Ты ее не послал?

— Приблизительно так и поступил.

— А если я задам тебе этот вопрос, ты меня пошлешь? — спросил Полковник.

Спросил он вполне серьезно, поэтому и генерал отнесся к вопросу достаточно серьезно, но заметил:

— Странно это слышать от тебя. Я должен тебя спросить, а не ты меня.

— Мое мнение однозначное — в ближайшие годы ее не будет, если журналисты не перегнут палку и не создадут всеобщий психоз, — высказал свое мнение Полковник.

— Согласен. У нас два потенциальных противника, с которыми надо считаться, несмотря на браваду журналистов и ура-патриотов, выигравшими на диване уже несколько войн.

С русскими все просто и сложно. Просто потому, что они обозначили красную линию и не отступят. Сложно в том плане, что они умеют терпеть и их поведение наши политики не умеют просчитывать. Мы думали, что наши санкции скинут президента Путина, а народ объединился вокруг него, а оппозиция, на которую надеялись наши политики, потеряла свое лицо.

Да и мы, военные, не всегда их понимаем. Порой и предсказать не можем. Помнишь, летом был случай с нашим самолетом разведчиком RC 135?

— Знаю об этом случае в объеме информации, сообщенной CNN, — уточнил Полковник.

— Напомню, на второй день после крушения самолета, это было 18 июля, наши послали самолет-разведчик к границе России, предполагая, что после крушения малазийского авиалайнера русские не будут обострять ситуацию и проглотят факт нахождения разведчика вблизи его границ. Наша разведка надеялась, что самолет-разведчик подойдет максимально близко к воздушной границе и получит нужную информацию.

— Надеялись на одно, а получили другое, — с сарказмом заметил Полковник.

— А получили конфуз. Русский истребитель так лихо рванул на перехват, что пилоты нашего самолета-разведчика от испуга залетели в воздушное пространство Швеции.

— Представить такие решительные действия 18 июля правда весьма сложно.

— Поэтому прямого военного конфликта с русскими не должно быть. Он превратится в атомную войну. Если у нас есть отдельные технические преимущества, то у них огромная территория. Они выживут, а мы, очевидно, нет.