Сергей Царев - Тайна рейса МН-17

Более того, наличие свидетелей на территории сепаратистов, упорно утверждавших, что видели штурмовик Су-25, вынудило министерство обороны России поддержать версию о Су-25.

Полковник улыбнулся, подумав, как его маленькая хитрость со штурмовиком, долго мелькавшим в районе падения MN 17, смогла убедить серьезных противников принять его ложную версию.

В детстве Полковник не понимал любителей розыгрыша, получавших удовольствие от процесса и результата розыгрыша. Но розыгрыш со снимком момента атаки истребителя Су-27 доставил ему удовольствие и от процесса, и от результата. Он с удовольствием вспомнил, сколько времени он уделил подбору нужного беспилотника. Дальше было просто — изменить временную программу, передать снимок нужному человеку, который передаст его честному человеку, а тот передает снимок другому человеку, который озвучивает наличие снимка — важной улики. Таким человеком, показавшим на центральном российском телеканале снимок атаки истребителем MN 17, стал ведущий программы «Однако» Михаил Леонтьев, получивший снимок от вице-президента Российского союза инженеров Ивана Андреева. Сам Андреев получил снимок от неизвестного ему человека, представившегося Джорджем Билтом, выпускником Технологического института Массачусетса. С этого момента началось подробное изучение снимка. В реальный снимок были заложены две неточности. Первая — время атаки, на что обратили все и сразу. Таким образом большинство сходу отвергло снимок, посчитав его фейком. Вторая неточность была более скрытой. Снимок беспилотника был представлен как снимок со спутника, что нарушало пропорции, поэтому при детальном учете пропорций взлетной полосы и размеров самолета выявилось несоответствие, что также приводило к мысли, что данный снимок является подделкой.

Полковник с помощью Ника несколько дней внимательно следил за обсуждением снимков в российской прессе и интернет-сообществе, получая удовольствие от того, что из-за его небольшого обмана подлинный снимок переводят в разряд фальшивок. Впервые он ощутил удовольствие, знакомое магам и фокусникам, имеющим возможность наблюдать, как публика следует за их ложными посылами.

Суть этой части прикрытия, как задумал Полковник, состояла в том, что в дальнейшем, даже если каким-то образом возникнет аналогичный снимок, он будет отвергнут сообществом как фальшивый.

Другой важный элемент прикрытия был связан со снимком, на котором запечатлен инверсионный след зенитной ракеты. Снимок был сделан в небольшом городке Торезе. Все маркеры, в принципе позволяющие указать место старта ракеты, были выдержаны правильно и в соответствии с планом Полковника. Легенда, подготовленная сотрудниками украинской спецслужбы, также соответствовала проекту — человек случайно снял, потом переслал другому, а дальше по накатанной практике. Отдельно выстраивалась линия фотографа — боясь за жизнь, он скрывается от сепаратистов, переезжает на территорию, подконтрольную украинским силовикам, дает показания представителям международной комиссии. Что дальше задумали сотрудники СБУ, Полковник не знал и особо не интересовался. Возможно, что этот человек исчез физически или поменял фамилию, если он был сотрудником СБУ. Но один маленький штрих смутил Полковника. По информации, распространенной украинцами, у фотографа изъяли фотоаппарат, а ему вручили новый. Вручить новый фотоаппарат — факт неприемлемый для представителей украинской власти. Понятно, что фотоаппарат — улика, но насколько нужно было его увозить, когда все, что нужно было знать об этом фотоаппарате, можно было получить в Киеве. И где этот фотоаппарат? Почему российские исследователи не обратили внимания на украинскую импровизацию?

На этом пришлось прекратить размышления из-за телефонного звонка. Полковник знал, это он чувствовал всем своим нутром, что звонит Саманта. Он этого хотел, он надеялся и не был готов принять другой вариант.

— Что делаешь? — нежно проворковала она.

— Жду.

— Кого или что?

— Кого жду, тот не может прийти, остается что-то ждать, — ответил Полковник, придав своему голосу немного тоски.

— Ждешь звонка?

— А это тебя удивляет?

— Нет, — призналась Саманта, — меня удивляет, что ты ждешь без фужера шампанского в руке.

Полковник должен был согласиться с ней, но решил переиграть ситуацию:

— Жду с раннего утра, представляешь, что стало бы с шампанским, если фужер у меня был в руке столько часов?

Маленькая ложь произвела нужный эффект, и Полковник почувствовал это по голосу Саманты.

— Вот сейчас я стою у винного шкафа, выбрал бутылку шампанского. Открываю и иду за фужером.

Саманта слышала, как Полковник откупорил бутылку, подождала, а потом, дотронувшись своим фужером до телефонной трубки, поздравила:

— С наступающим Новым годом! Удачи!

Они поговорили минут двадцать, в основном говорила Саманта, рассказывая, как проводит время с родственниками, а Полковник внимательно слушал. Лишь однажды, отвечая на ее вопрос, он рассказал о Поле, его путешествии и знакомстве с родителями Александры.

Завершив разговор, довольный и успокоенный звонком Полковник захватил бутылку и фужер, поднялся к себе в кабинет. Сев за письменный стол, он с удовольствием вытянулся в кресле. Неожиданно Полковник обратил внимание на портрет президента Путина, давно висевший у него в кабинете, но в последнее время не фиксировавшийся в памяти.

Перед полковником висел портрет, где Путин был изображен в четверть оборота, его пронзительный, проникающий взгляд был обращен к Полковнику, словно спрашивал: и что?

Действительно, и что? Что достигнуто за этот год? Какая задача решена?

Санкции не разрушили экономику и российское государство.

Рейтинг Путина вырос, оппозиция не смогла повести народ на свержение Путина.

Полковник не хотел портить себе настроение, ставя новые вопросы и отвечая на них, прекрасно понимая, что все достижения проекта «Самолет» более всего связаны с президентом Обамой и его западными союзниками.

А Путин продолжал смотреть на Полковника, которому казалось, что Путин слегка улыбается. Чего больше в этой улыбке? Ехидства, насмешки или презрения? Может быть, снисходительности? Или упрека: ребята, что творите?

Полковник умел проигрывать, держать удар. Он налил себе шампанского, поднял фужер и произнес:

— Проигранное сражение не значит, что проиграна война.

Полковник поменял позу, теперь он не видел фотографию Путина. Он перестал думать о нем. Впрочем, он не думал и о 298-ми погибших рейса MN 17. О них он никогда не думал. Они оказались в ненужное время в ненужном месте. Только и всего.

Полковник сидел в своем кабинете и лениво просматривал информацию в Интернете. Он не очень был сосредоточен, поэтому разные мысли вторгались в этот процесс. В молодости его интересовал вопрос, каким образом мысли определяют приоритет, выстраиваются по ранжиру? С годами он перестал думать об этом и жил по принципу — мысль сама решает, когда прийти, сама оценивает свою значимость и сама находит место в очереди. В этой очереди многие из них теряются, что свидетельствует об их значимости.