Овидий Горчаков - Американский синдром

Зал встретил это заявление защиты легким смехом.

Защитник вызвал доктора Мак-Дональда.

Вопрос.Помните ли вы этот разговор с преподобным Джоном Ноксом Мак-Артуром?

Ответ.Да, в общих чертах.

Вопрос.Помните ли вы упоминание о докторе Джекиле и мистере Хайде, мухе, из которой наш маг-прокурор, кажется, намерен раздуть очередного своего слона?

Ответ.Не припоминаю что-то…

Вопрос.Читали ли вы этот роман Стивенсона?

Ответ.В юности, кажется, читал, картину видел…

Вопрос.Сыграла ли какую-либо заметную роль в вашей жизни эта книга?

Ответ.Никакой.

Вопрос.Что вы делали во время затмения?

Ответ.Вышел на улицу с женой и детьми, чтобы смотреть на солнце сквозь закопченные стекла.

Вопрос.Были ли вы испуганы, встревожены?

Ответ.Меня только беспокоила немного реакция детей на это интереснейшее явление, но я их заранее успокоил и считал, что они должны, обязательно должны увидеть такой редкий феномен.

Вопрос.При этом находились рядом ваши соседи, друзья?

Ответ.Конечно, и все шутили и смеялись.

Отпустив с улыбкой своего подзащитного, мистер Кабаллеро еще шире улыбнулся и объявил:

— Кажется, мы только и делаем здесь, что пускаем мыльные пузыри, — он глянул красноречиво на прокурора, — и тут же заставляем их лопаться. Увы, аргументы обвинения лопаются от булавочного укола!

Смех в зале.

А. Б. В. Крейг начал штурм на другом фланге:

— Убийство семьи Мак-Дональдов было совершено до опубликования большей части материалов следствия и процесса банды Мэнсона, и потому убийца не учел многих факторов, которые стали известны публике позднее. Все в инсценировке Мак-Дональда в точности соответствует весьма ограниченным исходным данным, содержащимся в статье, напечатанной в 1969 году в «Эсквайре», и нет ни одной детали, типичной для мэнсоновских убийств из тех, что вскрылись лишь со временем. Так, из стенограммы процесса банды Мэнсона известно, что решающее значение выбора дома Поланских для налета имело его изолированное, уединенное месторасположение в Бельэйре. Убийца Мак-Дональдов этого не мог знать и потому не принял во внимание, что квартиру Мак-Дональдов в многоквартирном доме, в скученном районе тесного Форт-Брагга, никак нельзя было назвать изолированной и уединенной. К тому же всем известно, что в домах новой постройки нельзя включить громко проигрыватель, радио, телевизор, нельзя даже чихнуть, чтобы тебя не услышали соседи. И еще одна деталь: бандиты Мэнсона не только подняли шум и крик, но и стреляли из револьвера внутри виллы Поланских и около нее, но соседи Мак-Дональдов в ночь убийства не слышали ни шума, ни борьбы, ни воплей женщины и детей, которых резали заживо. Кроме того, трудно допустить, чтобы какие-то злоумышленники решились напасть в Форт-Брагге на квартиру, зная прекрасно, что даже у врача — «зеленого берета» вполне может оказаться под рукой огнестрельное оружие, чего не слишком опасались мэнсоновские бандиты, вторгаясь в дом киноартистки Шарон Тейт. С одним автоматом Ар-15 легко можно было отбиться от целой банды. И наконец, мы установили, что ни один член банды Мэнсона — вот ее полный список, ваша честь, — и близко не находился от штата Северная Каролина в марте 1969 года!

— Туше, — негромко воскликнул кто-то из репортеров.

Это заявление заметно произвело некоторое впечатление и на жюри, и на судью, и на публику, но защитник тут же довольно удачно парировал удар обвинения:

— Прокурор вновь и вновь передергивает факты, ваша честь, и безбожно перевирает позицию и заявления защиты. Вношу ясность: мы никогда и нигде не утверждали, что убийство Мак-Дональдов — дело рук обязательно банды Мэнсона, как таковой. Мы могли допускать, что к ней были причастны какие-то отколовшиеся ее члены, хиппари, приходившие к Мэнсону и уходившие от него, встречавшиеся с ним, возможно, в Лос-Анджелесе. Мы утверждали и утверждаем, что убийство жены доктора Мак-Дональда и малюток совершили хиппари, знакомые с методами банды Мэнсона в тех пределах, в которых они освещались средствами массовой информации, а суд согласится с нами, что не было в нашей стране человека, который в 1969 году не слышал бы о мэнсоновских убийствах.

Экс-капитан Роберт Мараско, заискивая перед экс-полковником Роэлтом, повернулся к нему с торжествующей улыбкой и показал растопыренными пальцами знак: виктория! победа! Но до победы было еще далеко.

— Напрасно пытается мистер Кабаллеро, — возражал прокурор, — представить хиппи как отпетых головорезов и отъявленных убийц. Кем на самом деле были эти хиппи?

Прокурор углубился в историю хиппи, стремясь очистить этот пестрый народец от легенд и басен, сочиненных вокруг него обывательскими сплетнями и средствами массовой информации, стоящей на страже истеблишмента.

Рубеж шестидесятых и семидесятых годов был временем бурных студенческих волнений, захвативших всю страну. «Студенческая власть» грозила, казалось, устоям Америки. В эпицентре волнений стоял вопрос о войне во Вьетнаме. Борьба за гражданские права против расовой сегрегации в школах также объединила тысячи студентов. Все шире включались в студенческое движение и старшеклассники. В почтеннейшем Гарвардском университете, исстари бывшем гнездом снобов-консерваторов, члены организации «Студенты — за демократические действия» требовали изгнать из всех колледжей страны Корпус обучения офицеров резерва. В Корнелльском университете черные студенты вооружились ружьями. В Калифорнийском университете и черные, и белые студенты дружно голосовали против увольнения популярного преподавателя-коммуниста Анджелы Дэвис. Эдгар Гувер бил тревогу: «Никогда прежде в нашей истории не было столь сильного революционного марксистского движения, стремящегося сокрушить установленную власть…» Особенно пугали его «Черные пантеры», как ударный отряд черных борцов за гражданские права. Кроме директора ФБР, губернатору Калифорнии Рональду Рейгану и самому президенту Никсону мерещился в студентах призрак надвигающейся революции. Хотя в стране оставался лишь один штат — Миссисипи, запрещавший преподавание учения Дарвина специальным «обезьяньим законом», многие штаты под давлением пуритан-родителей собирались запретить в школах всякое сексуальное образование, объявляя его очередным «коммунистическим заговором», вроде флюороскопии. Как потом выяснилось, ЦРУ, считая деятельность ФБР против студентов абсолютно недостаточной, стало активно вести подрывную работу среди противников войны в колледжах. В Форт-Брагге политические наставники «зеленых беретов» изображали студентов-«мирников», а заодно и хиппи, как внутренних врагов Америки. Такую же накачку получали и национальная гвардия, и полиция.