Александр Чагай - Каро-Кари

Его голос окреп, он внушал своей возлюбленной и самому себе, что чудеса случаются, и сказка может стать явью. Однако в глазах чеченки отразилась такая боль, что Шантарский испугался.

– Ты знаешь, с кем ты собрался жить? А, милый? Ты ведь не знаешь. – Она говорила намеренно спокойно, тихо. – Это произошло, когда мне было семнадцать, и я собиралась выйти замуж. Мы жили недалеко от Ножай-Юрта. В тех краях бесчинствовали бандиты, однажды нагрянули к нам. Я потом узнала: их наняли соседи, которые хотели прибрать к рукам нашу землю. Не стану мучить тебя подробностями. Они убили отца, изнасиловали мать, потом ее тоже убили. Их было человек двадцать. Там были не только чеченцы, русские солдаты там тоже были. Они были не лучше… Надо мной издевались два дня, не знаю, как я не умерла после этого. Меня выходили, но детей у меня не будет никогда. Но это даже не самое страшное. Моему жениху отрезали все, что можно было отрезать мужчине, потом проткнули раскаленным прутом. – Хамилла закрыла лицо руками и какое-то время молчала.

– Я взяла в руки оружие, сражалась наравне с мужчинами. Стала любовницей Руслана Волка, у него был большой отряд. Когда он погиб, меня выбрали в командиры. Я воевала против бандитов и против русских… Знаю, ты можешь говорить, что таких мародеров, насильников и убийц в вашей армии очень мало, что это исключение. Возможно. Но мне хватило этого «исключения». И главное, почему я ненавижу русских… Я ненавижу их за то, что это они превратили в ад жизнь нашего народа. И продолжают это делать. Поэтому я сражаюсь против вас и против тех мерзавцев, которых вы поддерживаете. Я поставила своей целью уничтожить тех, кто расправился с моей семьей. Я их убивала в Чечне. Одного за другим. Как мерзких, вонючих тараканов. Я достала всех, кроме главаря, который достиг высокого положения, которого в Грозном защищали военные и полиция. Но я достала его здесь.

– Так это… – растерянно произнес Шантарский, ошеломленный своей догадкой. – Так это… Ты убила Ваху?

– Из меня вышел красивый мужчина, не правда ли? Неплохой маскарад? Немного изменить прическу, накладные бачки, усики, контактные линзы, изменяющие цвет глаз… Я смотрела на тебя, думала – узнает он меня или нет?

– Что же теперь? Если Ваха был последним, и больше из тех никого не осталось… Можно обо всем забыть и зажить нормальной жизнью?

Хамилла печально глянула на своего любовника.

– Ты невнимательно меня слушал. Ты не понял, что я не одна и в Пакистане появилась не случайно. Задача нашей организации – отпор режиму Горгуева, который поддерживает Москва. Вы поддерживаете, вы, ваше правительство, ваше посольство. Разве не отвратительно то, что Россия находится на стороне таких людей? Которые считаются российскими гражданами, владеют российскими паспортами? И, что самое страшное – возглавляют ее провинции? Которые отдаются на откуп этим наместникам, сатрапам. Они разъезжают по разным странам как официальные российские представители! Они и их подручные. А российские дипломаты их покорно обслуживают. Скажи, это отвратительно или нет?

Шантарский кашлянул.

– Да, я тоже так считаю. Но мы ничего не можем с этим поделать. Иначе Чечня снова погрузится в кровавый хаос.

– Ах, вот как? Ну да, конечно, сейчас там нет хаоса. Там похищают, убивают и насилуют упорядоченным образом. Не хаотично. Тебе это по нраву?

– Мне это не по нраву! – отчетливо выговорил Леонид. – Не по нраву! Но изменить такую ситуацию можно только постепенно, воспитывая людей, просвещая, обучая кадры…

– Кадры! – фыркнула Хамилла. – Это ты в своем посольстве про кадры можешь твердить. И пока ты это будешь делать, такие, как Горгуев и Ваха, еще многим исковеркают жизнь. Хотя, нет… Ваха этого уже не сделает.

– Ну хорошо, – смущенно сказал Шантарский, – что ты намерена делать?

– Я намерена привлечь внимание к бедственному положению моей родины.

– Но все считают «Ночхаллу» благотворительной организацией. Чтобы делать то, что ты хочешь, она должна изменить свой статус, заняться политикой…

– Политика мне не нужна, – твердо заявила чеченка. – Эта мышиная возня ничего не дает, кроме грязи и предательства. Нужны радикальные средства.

– У тебя муж, положение в обществе…

– Ты говоришь так, словно желаешь мне семейного счастья, – усмехнулась Хамилла. – Уже не собираешься похищать меня и увозить туда, где нас никто не знает и не найдет?

– Нет, отчего же, – сконфузился Шантарский. – Я… просто говорю о том, что есть…

– Идрис прекрасный человек, я готова повторять это сколько угодно. Он выручал меня в трудную минуту. Но я не любила его. И не люблю. Ты прав, я его использовала. Просто использовала. А то, не ровен час, превратилась бы в нищую беженку в очереди за гуманитарной помощью. Как бы я тогда достала Ваху? А так… – Хамилла улыбнулась.

– Тебе не обязательно было самой его убивать.

– Верно, не обязательно. Но это я должна была сделать сама. Разумеется, мне есть кому давать поручения. Их выполняют добросовестно и в срок.

– Постой… – Леонид потер лоб. – Так у тебя настоящая организация? Ну, конечно, как я раньше не догадался…

В Чечне ты была полевым командиром, приехала сюда и вновь создала отряд. Боевую, законспирированную группу. Вот что такое твоя «Ночхалла».

Хамилла кивнула.

– Сергея Рычкова твои убили?

– Он был опасен. Слишком глубоко копал и догадался о том, чем занимается «Ночхалла». Мы и твоего друга считаем опасным. И тебя. – Это было сказано спокойно и сухо. Шантарский вздрогнул.

– Что тут удивительного? Вы работаете на посольство, на официальную Москву, а значит, и на Горгуева. Вы мои враги.

Заметив, как вытянулась физиономия Шантарского, Хамилла не выдержала и прыснула.

– Неужели ты мог подумать, что гордая и независимая чеченка мигом поддастся твоим чарам и изменится? Увы, мой милый. Я знала, что вы серьезные противники, работаете «в поле» и хорошо работаете.

– И ты что, отдала приказ убить меня и Ксана?

– Глупо убивать каждого русского дипломата и разведчика. Это мало что изменит… Но для тебя я решила сделать исключение. Видишь ли, ты мне нравился, но одновременно ужасно раздражал своим бесцеремонным ухаживанием, а когда взялся за ремесло шантажиста, я уже не раздумывала.

– Но ты же говорила… уверяла… что стала относиться ко мне по-другому.

– Ты имеешь в виду наши романтические отношения? Что ж, я женщина, а всякая женщина слаба. Не буду отрицать и готова повторить – ты мне стал близок. Я изменю свое решение. Тебя не тронут.

– Изменишь, но еще не изменила… – пробормотал Леонид. – И за мной может прийти наемный убийца, так, что ли?

– Не бойся. Я все успею отменить. Потому что не хочу тебя терять. Конечно, этого мало, чтобы пойти за тобой куда глаза глядят. Вначале я легла с тобой из чистого расчета, чтобы информация, которую ты накопал, не была предана огласке. Я также учитывала и то, что ты, возможно, захочешь сделать меня своим агентом…