Андрей Быстров - Если останемся живы

- Чистейшее совпадение, случайность из тех, что не придумает ни один романист, а в жизни они на каждом шагу. - Коллинзу было хорошо известно, что это так. - Шалимов оказался братом моего старого друга. Как он меня разыскал, я не успел выяснить, но скорее всего услышал по радио...

- Их было только двое? А Ратников?

- Послушайте, Фрэнк, - рассердился Корин, - хватит играть в кошки-мышки и валять дурака.

Если мы партнеры, выкладывайте карты на стол.

А если вы предпочитаете изображать мудрого дядюшку из Лэнгли и с умным видом надувать щеки отважности...

- Так я за этим и приехал - раскрыть карты, - перебил Коллинз. Он вытащил из внутреннего кармана магнитную дискету и передал ее через стол Корину. - Здесь вся информация по делу "Атлантиса". Не какие-то крохи, которые вам снисходительно подбрасывают мудрые дядюшки из Лэнгли, а все.

Корин подкинул дискету на ладони, точно желая убедиться в ее весомости.

- И чем же вызван приступ невиданной щедрости?

- Тем, что генерал Стюарт хотел бы видеть вас в России, Корин. Это было решено загодя, а после похищения Шалимова приобретает особое значение.

- В ЦРУ становится милой традицией решать все за меня... - Корин подошел к компьютеру и вставил дискету.

- Она закодирована, - предупредил Коллинз. - Кодовое слово "Атлантис".

- И слово-то позаковыристее придумать не могли...

Они устроились перед экраном монитора.

Мелькнули стандартные грифы: "Высшая секретность", "Только для директора Центрального разведывательного управления".

- Это надо понимать как мое повышение? - съязвил Корин.

- Пришлось переписать для вас директорскую дискету, некогда было составлять новую... Да и незачем... Смотрите.

На экране перед Кориным разворачивалось сжатое изложение ставших известными ЦРУ на сегодняшний день фактов. Коллинз иногда комментировал чересчур пунктирно поданные фрагменты.

Когда дискета кончилась, Корин спросил после непродолжительного молчания:

- И в чем будет заключаться моя миссия?

- В ускорении, как любил говаривать ваш М. С. Горбачев... Из сорока восьми часов, отпущенных нам террористами, осталось едва шестнадцать.

Видимо, они продлят срок, но вряд ли надолго, а потом ищи их... Операцию надо завершить до истечения основного времени.

- Легко сказать, - присвистнул Корин.

- Нам нужны ваши московские контакты...

Этот Шебалдин - вы ведь работали с ним по делу о русском биологическом оружии?

- Да... А потом схлестнулись в истории с документами немецкого физика.

- У нас нет с ним непосредственной связи. - Полковник вернулся к столу за бутылкой. - Все идет через Бертенева, Рубинова, это официальные каналы, очень долго и нудно. В Москве позарез необходим динамичный, активный эмиссар ЦРУ, человек, который сможет работать и бок о бок с русскими, и против них, если потребуется. Одним словом, вы. У вас будет прямой выход на меня и Стюарта через московского резидента Алана Смита, а с Шебалдиным и его помощниками налаживайте отношения сами. И, конечно, ищите Шалимова.

Корин вынул дискету, вложил в футляр и вручил полковнику.

- Я поеду, Фрэнк. Похоже, ничего другого у вас действительно нет.

- Есть и еще одна причина.

Корин поднял взгляд на Колллинза.

- Да?

- Никто не сделает этого лучше.

Корин задумчиво повертел в пальцах зажигалку.

- Вы любите кино, Фрэнк?

- Нет.

- Я тоже, однако кое-что из обихода киноманов нам обоим не мешает помнить. Когда от фильма заранее ждешь слишком многого, он обычно разочаровывает.

В двери загремел ключ. Вошла Стефи в длинном сиреневом платье, с лакированной сумочкой на кожаном ремешке. Едва она увидела Коллинза, возбужденно-радостное выражение соскочило с ее лица, как картонная маска, уступив место настороженности.

- Я жду вас внизу в машине, - проронил Коллинз. - Не задерживайтесь. Самолет через час, все бумаги у меня.

Прежде чем Стефи успела опомниться, он поцеловал ей руку и вышел.

- Ты уезжаешь? - Стефи швырнула сумочку в кресло и против обыкновения залпом выпила виски из стакана Корина.

- Я ненадолго, - прибег Корин к спасительному присловью, стершемуся от частого употребления, как старинная монета.

- Могу я узнать, куда?

- В Россию.

- О, Россия, это чудесно, - мечтательно проговорила Стефи, пока Корин торопливо кидал в чемодан дорожный скарб. - Я с детства туда рвалась.

Кремль, Большой театр, Сталин, Берия... Это так романтично!

Корин оторвался от чемодана, обнял ее за плечи.

- Стефи... Мне нужно ехать.

- Конечно, я понимаю, - Стефи выскользнула из его рук. - Свободный мир под угрозой, и кроме тебя, спасти его некому.

- Послушай, - с раздражением начал Корин, но осекся, посмотрев в ее глаза. Она не иронизировала, она была абсолютно серьезной! В ее взгляде не было ничего, кроме понимания и любви... Корин растерялся.

- Я не собираюсь удерживать тебя, - продолжала Стефи.

- Единственное, о чем прошу, - возьми меня с собой.

- Стефи, это невозможно! Предстоит опасная работа, и я... - он умолк, не зная, как еще аргументировать отказ. Опасностью ее не напугаешь... - Ты слышала, что сказал Коллинз. Вылет через час.

А виза, билет? Москва - не Лондон, туда так запросто...

- Коллинз сделает это для тебя, - мимоходом бросила Стефи, точно речь шла о покупке билетов в Диснейленд. - А если нет, я полечу другим рейсом.

- Только не это! - Корин в отличие от Стефи знал, с кем имеет дело, предполагал, что за ним и за ней могут следить. А ведь она не шутит, она полетит в Москву.

- Подумай, сколько пользы я смогу тебе принести, - уговаривала она. Тебе понадобится расторопный и симпатичный помощник...

Корин застегнул браслет часов. Минутная стрелка была неумолима.

- Ладно, поехали, - решился он. - Только никаких сборов. Возьми побольше денег, все необходимое купим на месте.

Коллинз нахмурился, увидев выходящих из подъезда рука об руку Корина и Стефи. Он перегнулся через спинку сиденья и открыл заднюю дверцу.

- Мисс Джонсон проводит нас до аэропорта? - холодно осведомился он.

- Нет, - ответил Корин. - Мисс Джонсон летит со мной.

- Вы с ума сошли, Корин, - разъярился Коллинз. - Вы что, собрались на пикник?

- Хочу напомнить, Фрэнк, что я не состою на довольствии у вашего Президента, - холодно сказал Корин. - И я буду действовать, как считаю нужным. С вами, без вас ли - это уж сами определяйтесь.

Они успели заехать к Аллендейлу и подобрать документы для Стефани.

5

Страх, боль, тяжелый неясный гул.

Гул был похож... на отдаленный рев запущенных одновременно реактивных двигателей. Он звучал не в ушах, а переваливался, перекатывался внутри черепной коробки, как мягкий серый мешок, давящий, удушающий. Но еще хуже становилось, когда он прекращался на долгие мгновения - тогда его место занимал пронзительный, невыносимый звон.