Жан-Кристоф Гранже - Братство камня

– Зря смеетесь. Повторяю: этот человек спас моего ребенка.

Улыбка исчезла с лица Дагера.

– Диана, вы знаете, чем я занимаюсь. – Он говорил с ней спокойно и чуточку сердито, как будто увещевал ребенка. – В мире вряд ли наберется дюжина специалистов, разбирающихся в нейробиологии мозга лучше меня.

– Я не ставлю под сомнение ни вашу квалификацию, ни ваш опыт, доктор.

– Вот что я вам скажу, Диана: человеческий мозг – сложнейшая система. Знаете, сколько в нем нервных клеток? – Он продолжил, не дожидаясь ответа: – Сто миллиардов. И несметное число нервных окончаний. Если машина снова заработала, значит, так было суждено. Организм вашего ребенка сам себя запустил, понимаете?

– Теперь легко так говорить.

– Вы забываете – это я оперировал вашего сына.

– Извините меня.

Диана сделала паузу, потом продолжила смягчившимся тоном:

– Прошу вас, не сердитесь на меня. Но я и правда уверена, что этот врач помог Люсьену.

Дагер перестал наконец терзать карандаш, сцепил пальцы в замок и заговорил, стараясь попасть в тональность собеседницы:

– Знаете, Диана, я вовсе не косный болван. Я даже практиковал во Вьетнаме.

Он улыбнулся – но не ей, а каким-то своим мыслям, тому, что было с ним в прошлом, прежним мечтам.

– Сдав на интерна, я работал в «Корпусе мира». Изучал акупунктуру. Знаете, на чем основывается эта техника? Вам известно, что представляют собой пресловутые точки, на которые нужно воздействовать?

– Тот человек говорил мне о меридианах…

– А он объяснил, чему эти самые меридианы соответствуют физически?

Она промолчала, пытаясь вспомнить слова немца. Дагер ответил за нее:

– Ничему. Физиологически никаких меридианов не существует. Анализы, рентгеновские исследования, сканирование – ученые все испробовали, чтобы их обнаружить. Акупунктурные точки даже не соответствуют особым зонам на коже, как утверждают адепты этой методики. В свете современных физиологических знаний иглоукалыватель втыкает свои иголки наобум. Все это пшик. Липа.

Диана вспомнила слова фон Кейна и перебила Дагера:

– Немецкий доктор говорил, что по телу человека циркулирует жизненная энергия и…

– …и до нее можно добраться вот так просто, – он щелкнул пальцами, – через кожу? И только китайской медицине ведома география волшебной сети? Это просто смешно!

В дверь кабинета постучали. Вошла запыхавшаяся сестра Феррер.

– Доктор, мы нашли человека, который прошлой ночью проник в отделение, – сообщила она.

Лицо Дианы просияло. Она резко обернулась и воскликнула:

– Вы сообщили ему о Люсьене? Что он сказал?

Сестра проигнорировала вопрос:

– У нас проблема, доктор.

Хирург снова схватил многострадальный карандаш, принялся крутить его вокруг указательного пальца, как жезл тамбурмажора, и попытался пошутить:

– Всего одна? Вы уверены?

Сестра даже не улыбнулась в ответ.

– Доктор, этот человек мертв.

Диана маялась ожиданием на третьем этаже корпуса Лавуазье. Судя по табличкам, она находилась в служебных коридорах отделения генетических исследований. Зачем ее сюда привели? При чем тут генетика? Тайна, покрытая мраком. Диана стояла у стены, опираясь на скрещенные руки. Ее раздирали противоречивые чувства: она ликовала, потому что Люсьену стало лучше, но была потрясена известием о гибели фон Кейна. Уже полшестого утра, а ей все еще никто ничего не объяснил. Не дал никакой информации об обстоятельствах смерти врача. Не сказал ни единого слова о том, как обнаружили тело.

– Диана Тиберж?

Она обернулась на голос. Направлявшийся к ней человек напоминал вчерашнего немецкого великана – определенно выше метра восьмидесяти пяти. Приятно, когда тебя окружают люди твоего роста… Незнакомец представился:

– Патрик Ланглуа, лейтенант полиции.

Ему было на вид лет сорок. Лицо сухое, потрепанное, небритое. Одет во все черное – пальто, пиджак, свитер под горло, джинсы. Седеющие всклокоченные волосы и трехдневная щетина напоминают железную стружку. Красные веки. Портрет в холодных тонах. Как на картине Мондриана: черно-серо-красная гамма – гибкий поджарый силуэт и лукавая улыбка. Он добавил:

– Уголовный розыск.

Диана вздрогнула. Полицейский успокаивающе поднял руку:

– Без паники. Я тут по ошибке.

Диана хотела промолчать, показать, что контролирует ситуацию, но не удержалась и спросила:

– Что значит «по ошибке»?

– Выслушайте меня. – Он молитвенным жестом соединил ладони. – Давайте разберемся во всем по порядку, не возражаете? Для начала объясните, что именно произошло сегодня ночью.

В нескольких коротких точных фразах Диана изложила события последних часов. Сыщик достал из кармана простой блокнот и начал записывать ответы, слегка высунув язык, что совершенно не вязалось с его угловатым лицом. Диане мимика Ланглуа показалась нарочитой, даже пародийной, но он убрал язык, как только закончил писать.

– Очень странно, – провозгласил он и, даже не убрав блокнот в карман, изобразил ладонями чаши воображаемых весов. – С одной стороны, воскресающая жизнь, с другой – стремительная, как удар молнии, смерть…

Диана бросила на него изумленный взгляд. В ответ полицейский улыбнулся ей так ослепительно, словно не мог сдержать радость:

– Наверное, мне следует воздержаться от высокопарных фраз…

– В разговоре со мной уж точно.

Ланглуа пожал плечами:

– Ладно. Тогда скажем так: я очень рад за вашего мальчика.

– Как обнаружили фон Кейна?

Ей показалось, что Ланглуа колеблется. Он взъерошил и без того взлохмаченные волосы, оглядел коридор и двинулся к лифту, бросив через плечо:

– Пойдемте со мной.

Они вышли в предрассветную свежесть, обогнули здание и направились к следующему корпусу. Больничный городок просыпался после ночи. Диана заметила стоявшие в центральном проезде грузовики, из которых выгружали огромные тележки с запечатанными в фольгу готовыми обедами. Она бы никогда не подумала, что больница заказывает еду на стороне.

Лейтенант вел ее к зданию, где свет горел только в окнах цокольного этажа. У главного входа стояли полицейские в форме. Пахло здесь не химией, а едой.

– Больничные кухни, – пояснил сыщик.

Он кивнул на приоткрытую дверь и вошел. Диана последовала за ним. Они спустились по узкой лестнице и попали в просторное полуподвальное помещение с покрашенными в голубой цвет стенами. В пустом помещении были установлены кондиционеры. Полицейский вел Диану за собой, объясняя на ходу:

– Вот что мы можем предположить на данный момент. Около половины двенадцатого человек, называвший себя фон Кейном, проводил вас до дверей нейрохирургического отделения, после чего вернулся назад, прошел через двор и проник на кухню. Так поздно здесь мало кто бывает. Его никто не заметил.