Жан-Кристоф Гранже - Братство камня

В голосе Ланглуа прозвучало сомнение, но Диана сделала вид, что ничего не заметила. Соображала она сейчас не лучшим образом. Перед глазами стояло страшное зрелище: омерзительный розовый труп Филиппа Тома, весь в чешуйках кожи.

– Что вам известно о болезни Тома? – спросила она.

– Вы видели тело? – удивился Ланглуа.

Диана допустила промашку, но отступать было поздно.

– После убийства, – пояснила она. – Я вошла в его квартиру и…

– Потом вы вернулись в музей?

– Да.

– Вы сообщили об этом моим коллегам из Сен-Жермен?

– Нет.

– Вы ведете нелепую игру, Диана.

– Тома действительно был болен?

Лейтенант вздохнул:

– Это называется «десквамативная эритродермия». Очень сильная экзема, вызывающая настоящее облезание. Насколько мне известно, Тома регулярно менял кожу.

Диане пришло в голову, что Тома надел тогда накидку, чтобы защитить менявшее кожу тело. Мысли у нее путались, глаза слипались. Они подъехали к воротам Майо. Движение стало таким плотным, что Ланглуа немедленно водрузил на крышу синюю мигалку, включил сирену и повернул на авеню Гранд-Арме. Диана съежилась на сиденье и задремала.

Когда она проснулась, они пересекали площадь Пантеона. Бог весть почему ей понравилась мысль о том, что она спала, пока полицейский гнал машину по Парижу. Патрик Ланглуа остановился у въезда на улицу Валетт и вынул из кармана пальто сложенную газету.

– Лучшее – на сладкое, Диана: вчерашний вечерний выпуск «Монд».

В статье подробно описывались убийство Рольфа фон Кейна в ночь на вторник 6 октября, чудесное исцеление Люсьена и авария, в которую попала Диана Тиберж, падчерица Шарля Геликяна, «крупного деятеля» делового мира и политических кругов.

– Ваш отчим в ярости, – прокомментировал Ланглуа. – Он позвонил префекту.

Диана подняла глаза:

– Кто допустил утечку?

– Понятия не имею. Возможно, информацию слили из больницы. Или проболтался кто-то из наших. Честно говоря, меня это мало волнует. Не удивлюсь, если нам это поможет. Во всяком случае, шум точно поднимется.

Ланглуа вернул бумаги в папку. Диана заметила кожаный пенал с ручками и цветными карандашами и поддела сыщика:

– Вы, судя по всему, не большой поклонник современных технологий?

Ланглуа вздернул бровь:

– Ошибаетесь. Просто всему свое место. Работать я предпочитаю старыми методами. Бумага, ручка, замазка. Компьютер я использую для всего остального.

– Что вы называете «остальным»?

– Повседневную жизнь, развлечения, чувства.

– Чувства?

– В тот день, когда я захочу с вами пооткровенничать, пришлю вам мейл.

Диана вышла из машины. Ланглуа последовал за ней. Огромный купол Пантеона нависал над ними фантастической раковиной.

Сыщик подошел ближе:

– Диана, вам что-нибудь говорят названия «Хеклер и Кох» МР-5?

– Нет.

– А «Глок-17» 45-го калибра?

– Это ведь марки оружия, так?

– Совершенно верно. Таким перестреляли друг друга русские. Вы никогда не использовали огнестрельное оружие в своих путешествиях по Африке?

– Я изучаю хищников и не стреляю по мишеням.

Лицо инспектора под серебристой челкой осветилось улыбкой:

– Вот и прекрасно. Я хотел быть уверен.

– В чем именно?

– Что вы не принимали участия в той бойне. Ложитесь спать. Я позвоню вам вечером.

Войдя в квартиру, Диана сразу заметила мигающий глазок автоответчика в спальне. Она не была уверена, что хочет слушать сообщения. В прошлый раз это повлекло за собой цепную реакцию событий, она оказалась в Фонде Брюнера и едва не погибла.

Диана прошла через гостиную в свою комнату, села на кровать и уставилась на пульсирующую, как человеческое сердце, красную лампочку. Мысленно она уже слышала короткие, как выстрелы, сообщения матери. А может, звонили ее коллеги, наткнувшиеся на статью в «Монд». Тут она вспомнила, что уже бог знает сколько времени не показывалась на работе… Когда она была там в последний раз?

Зазвонил телефон. Диана подскочила от неожиданности и автоматически сняла трубку.

– Мадемуазель Тиберж?

Голос в трубке был ей незнаком.

– Кто это?

– Меня зовут Ирен Пандов. Я звоню по поводу статьи во вчерашнем «Монд», касательно смерти Рольфа фон Кейна.

– Ка… как вы узнали мой номер?

– Он есть в справочнике.

Диана как-то по-дурацки растерянно подумала: «Ну да, конечно, справочник…» Женщина продолжила:

– Вы недостаточно осторожны – и напрасно.

Незнакомка говорила серьезным спокойным тоном, но у Дианы от страха защемило затылок.

– Что вам нужно? – резко спросила она.

– Я хотела бы встретиться. У меня есть информация, которая может вас заинтересовать.

– Вы были знакомы с Рольфом фон Кейном?

– Некоторым образом. Заочно. Но речь не о нем.

«Наверное, какая-нибудь психопатка, – подумала Диана. – Решила потрепать мне нервы. Или обычная вымогательница». Она спросила:

– О чем же тогда?

– О маленьком мальчике, которого я усыновила пять недель назад.

Диане стало холодно, как будто в жилах у нее текла не кровь, а ледяная сукровица:

– Где… это произошло?

– Во Вьетнаме. В приюте «Хуай».

– Через ассоциацию Борья-Мунди?

– Нет. «Сироты мира». Но это не имеет значения.

– А что имеет?

Не отвечая на вопрос, Ирен Пандов продолжила тем же спокойным тоном:

– Вам придется приехать, я отлучиться из дома не могу. Мой сын уже несколько дней недомогает.

Температура у Дианы упала до абсолютного нуля.

– Что с ним? Несчастный случай? – прерывающимся голосом спросила она.

– Жар. Перепады температуры.

Диана подумала о Люсьене. И о том, что Дагер уверял ее, будто скачки температуры совершенно не опасны. Она внезапно вспомнила о посетившем ее две ночи назад на пороге сна предчувствии: где-то наверняка живет ее собрат по несчастью… Ирен Пандов продолжила:

– Приезжайте ко мне. Как можно скорее.

– Куда? Где вы живете?

Ирен жила в тысяче километров от Парижа, недалеко от Ниццы, в Далюи.

Диана записывала адрес и указания Ирен, прокручивая в голове план действий. Улететь первым утренним рейсом. Взять машину в прокате. Все просто.

– Я приеду завтра, в середине дня, – пообещала она.

– Буду ждать.

Ирен говорила пугающе мягко. Диану вдруг осенило:

– Как вы назвали своего мальчика?

Ирен ответила, и Диана услышала в ее голосе нежность и улыбку:

– И вы еще спрашиваете? Значит, не поняли, что в действительности происходит.

Последняя надежда покинула Диану, и она прошептала помертвевшими губами, как будто хотела задуть свечу:

– Люсьен…

Диана прилетела в Ниццу в половине девятого утра и через полчаса, даже не взглянув на Средиземное море, уже ехала по скоростному шоссе мимо домов, торговых центров и предприятий. В окрестностях Сен-Мартен-дю-Вар пейзаж изменился, леса и скалы потеснили дома, и Диана наконец увидела горы.