Людмила Мартова - Последний штрих к портрету [litres]

Именно поэтому Катя и позвонила. Пожилая женщина трубку взяла сразу, словно сидела с телефоном в руке в ожидании Катиного звонка.

– Здравствуй, девочка, – сказала она, и Катя в который уже раз поразилась мелодичности ее голоса, в котором не было даже намека на старческое дребезжание. – Звонишь в неурочный час. Что-то случилось?

– Да, Аглая Тихоновна, случилось, – призналась Катя, потому что не умела обманывать даже в малости. – Вы где сейчас, дома?

– Да, дома. Где же мне быть в нынешнюю пору? Конечно, из дома выходить можно, но музеи все закрыты, выставки не работают, совершенно некуда себя направить, если только не в магазины или рестораны. Но до этих развлечений я не охоча, сама знаешь. Глашка в аэропорт уехала, провожать Аню и ее отца. Они во Владивосток полетели, урну захоранивать. Ну, да ты знаешь.

– Знаю, Аглая Тихоновна. Но ничего, скоро все закончится.

– Что именно должно закончиться? – в голосе пожилой женщины появилась настороженность.

– Расследование. Уже сегодня преступник, убивший Антонину Сергеевну и Нину Петровну, будет задержан.

– А что, его удалось установить? – голос все-таки чуть задребезжал, и Катя в очередной раз подумала о том, что сильные эмоции, пожалуй, могут свалить даже такую непоколебимую скалу, как Аглая Колокольцева.

– Да, если честно, то совершенно случайно. За ним сейчас поедет опергруппа и следователь. А я могу приехать к вам, если вы позволите. Мне кажется, что вам сейчас не надо оставаться одной.

– А сейчас ты где? – нет, не было в этом голосе никаких других эмоций, кроме любопытства. И все-таки, береженого бог бережет.

– Я во дворе у Миши и Маши Лондонов. Но вызову такси и за полчаса доберусь.

– У Лондонов? Боже правый, что ты там делаешь?

– У следователя возникли вопросы к Маше, – честно призналась Катя, продолжая наблюдать, как Бекетов в стороне разговаривает по телефону. Внезапно ей захотелось снова оказаться с ним вдвоем в ее квартире, отгороженной от всего света запертой дверью. Хоть на ковре оказаться, хоть в кровати. Но она понимала, что раньше вечера этого не произойдет. А что произойдет? Одному богу известно. – Аглая Тихоновна, давайте я приеду и все вам расскажу.

– Конечно, приедешь и расскажешь. Но все-таки, какие вопросы могут возникнуть к Маше? Она же в своей жизни мухи не обидела. Не хочешь же ты сказать, что она убийца?

– Нет, конечно, нет, – успокоила Катя. – Но сегодня выяснилось, что она жила с убийцей.

– Миша?!

– Нет-нет, – Катя заторопилась, потому что понимала, что все больше нервирует свою собеседницу, да и Бекетов явно уже заканчивал разговор. – Это было очень давно, больше двадцати лет назад. Аглая Тихоновна, до знакомства с Мишкой Маша была девушкой вора в законе. И это именно он совершил эти преступления.

– И это за ним сейчас выезжают, чтобы арестовать? Ну так и слава богу, девочка. Я не очень понимаю, почему ты так волнуешься.

– Из-за вас, – честно призналась Катя.

– А я-то тут при чем? Конечно, неприятно знать, что моя дальняя родня якшалась с преступниками, но это горе я как-нибудь переживу.

– Аглая Тихоновна, этого преступника зовут Дмитрий Зимин, – тихо сказала Катя. – Все думали, что он давно умер, но он жив, просто скрывается под другой фамилией. Маша нам все рассказала. Аглая Тихоновна, я сейчас приеду, но, пожалуйста, пока я до вас добираюсь, никому не звоните и никому не открывайте дверь. Хорошо? Этот человек опасен, и он… Он рядом с вами…

В трубке царило молчание.

– Умеешь ты страху нагнать, – наконец сказала Колокольцева. – Ладно, приезжай, а то я помру. Но не от страха, а от любопытства.

– Вы обещаете никому не звонить?

– Да кому я могу позвонить? Хорошо, обещаю. Только поторапливайся.

Катя отключилась и виновато посмотрела на шагающего к ней Бекетова. Впрочем, у того вид тоже был виноватый.

– Кать, я вынужден тебя бросить, – сказал он. – Ребята уже выехали к Ветрову. Мне надо туда, и, сама понимаешь, что с собой я тебя взять не могу ни при каком раскладе. Этот человек опасен, как тайпан – самая ядовитая змея в мире. Поезжай домой и жди меня там, хорошо?

– Я к Колокольцевым поеду, – сказала Катя печально. – Даже не представляю, как Аглая Тихоновна это все переживет. Я подожду, пока Глашка из аэропорта вернется, все им расскажу, пойму, что никого удар не разобьет, и поеду домой. Ты ведь сегодня поздно?

– Сама понимаешь, – Бекетов развел руками. – Не каждый день такая рыба в руки идет. Но ты меня жди, хорошо? Я обязательно приеду.

– Хорошо. Я буду тебя ждать. Сколько потребуется. И еще, Володя, будь осторожен, пожалуйста.

В ответ он только поцеловал ее, легонько коснувшись губ, а потом сел в машину и уехал. Катя стояла и смотрела, как он уезжает со двора, а потом легонько вздохнула и вызвала такси.

Бекетов гнал по нужному адресу, не обращая внимания на скорость. Группа захвата была уже на месте, у дома, но Бекетов велел дождаться его, потому что всегда предпочитал действовать правильно. Задержание должен был проводить он, ведущий дело следователь. Хотя видимой спешки не было, он почему-то гнал, потому что интуитивно чувствовал, что время на исходе. У следователя Бекетова вообще была довольно тонкая «шкура», которая реагировала на малейшие колебания ноосферы, помогая предвосхищать неприятности.

Вот и сейчас он внутренне знал, что, несмотря на всю видимую легкость предстоящего ему дела, просто не будет. Да, Дмитрию Зимину на данный момент уже исполнилось шестьдесят восемь лет, не мальчик. Но волк он был матерый, способный на многое, и относительно законопослушные последние двадцать с лишним лет ничего в этом раскладе не меняли.

Кроме того, даже самому себе Бекетов не признавался, что что-то не складывается. Зачем Зимину было убивать свою бывшую одноклассницу? Из-за того, что она могла его опознать? Выдать Аглае Колокольцевой? Допустим. Однако ему было гораздо проще откупиться от Демидовой, ведь все, чего она хотела – это однокомнатная квартира в Москве, не так уж и много, по меркам бизнесмена Вадима Ветрова. Ведь не стал же он в свое время избавляться от Марии Ковалевой, которая за двадцать лет тысячу раз могла раскрыть его тайну. Если и не по злобе, то случайно. Но ведь не убил, не заставил развестись, не отдалил от Колокольцевой, по сути, заключил взаимовыгодное соглашение. Так почему же в случае с Демидовой Зимин не поступил так же?

Второе совершенное убийство – соседки Нины Петровны – смущало еще сильнее. Что могла видеть старушка? Свидетельницей чего стала? Ну не золото же Зимин, на самом деле, искал в тот день в квартире Колокольцевой. За столько лет он мог сделать это десятки раз. Да и не существовало никакого золота, уж это у него была возможность выяснить.