Андрей Воронин - Последнее купе

Она проснулась, когда окна были неопределенно серы, а снаружи стояла гробовая тишина. Сколько времени, неизвестно – может, часа три-четыре утра, а может, только полночь. Лене было все равно. Она встала, оделась, взяла в руку туфли и на цыпочках вышла на улицу.

Конино утонуло в густом тумане, дом на противоположной стороне улицы казался пришельцем из страшных гоголевских сказок. Лена обула туфли и пошла из деревни прочь. Вчера во время ужина она осторожно спросила хозяйку, как далеко находится трасса, оказалось, что через лес идти не больше двух километров. И еще по дрягве метров пятьсот (это по болоту, поняла Лена), там тропа обозначена по краям вешками.

В лесу туман был, как сметана, идти приходилось на ощупь, держа перед собой вытянутые руки. Вверху то ли луна, то ли солнце полоумное, не поймешь. Время от времени на болотах кричала выпь, рядом шорохи разные, иногда Лене чудилось, что кто-то дышит горячим, неприятным ей в лицо и бубнит низким голосом там, за деревьями. Потом поняла: это началась дрягва. На болотах туман был жиже, ветер разогнал седые клочья, а земля была топкой и холодной, кое-где в черных «окошках» блестел не растаявший с зимы лед. И там, внизу, что-то бубнело, грозило, жаловалось.

Но страха не было – двух ночей, проведенных в обществе бандитов, Лене было достаточно, чтобы никогда уже больше не бояться каких-то звуков, тумана и хлюпающей зыбкой почвы под ногами. Указывающих тропу вешек она не нашла, двигалась наугад. Вскоре услышала шум трассы, повернула туда, шла, шла, в конце концов почувствовала под ногами твердое бетонное покрытие – и тут же едва не попала под колеса машины.

Он вынырнул из тумана в нескольких шагах от нее – белый, огромный, как крейсер, сверкающий лимонно-желтыми фарами «вольво»; Лена шарахнулась в сторону, упала. По ушам резанул пронзительный сигнал и визг тормозов, машина съехала на обочину, остановилась. Оттуда выскочил молодой лохматый парень.

– Где твои глаза, идиотка, я тебя спрашиваю! – кричал он, приближаясь к Лене и энергично постукивая себя костяшками пальцев по черепу. – Жить надоело, да?

Из салона доносились уютные звуки какой-то музыки, Лене почудился даже запах кофе. Она сидела на мокрой траве и чуть не смеялась. Почему-то у нее было замечательное настроение.

– Я ведь тебя чуть не выпотрошил на месте!.. – продолжал разоряться парень. Он присел на корточки перед Леной и заглянул ей в лицо. Кажется, он был здорово напуган. – Эй… У тебя все в порядке?

– Не уверена, – ответила девушка. – Вы не скажете, который сейчас час?

Спустя минуту она уже сидела в теплой кабине «вольво». Озябшие ноги были накрыты пледом, в руках Лена держала пластмассовый стаканчик с кофе, вокруг разливались скрипки Поля Мориа, а капот машины со скоростью 80 км/ч разрезал редеющий с каждой минутой туман. Лохматый Евгений что-то говорил: оказывается, это очень хорошо, что все случилось именно так, ну, в смысле, что он ее чуть не подрезал, – потому что он уже начинал потихоньку выключаться за рулем, картинки разные перед глазами прыгали и все такое, а теперь сна ни в одном глазу. И вообще, приятно, когда есть возможность перемолвиться с кем-то словом в дороге, особенно если это красивая девушка. Как вас зовут, кстати? А сколько вам лет?

О себе Евгений сообщил, что ему двадцать три, он работает в небольшом туристическом агентстве, год уже как разведен, а недавно купил квартиру в Москве, в Мневниках, там есть роскошная ванная четыре на четыре метра и полный бар выпивки.

Москва, думала Лена, что ж, пусть будет Москва, все равно ближе к дому. Часы на приборной доске показывали начало пятого утра.

В семь они позавтракали в придорожной забегаловке. Евгений залпом осушил две бутылки молока и, по его собственным словам, окончательно проснулся и взбодрился.

– Кстати, у тебя анфас классический, – сказал он, когда садились в салон. – Ну и вообще.

Он поднял стекла на дверях, положил правую руку Лене на плечо и поцеловал сначала в шею, потом в губы. Лена почувствовала привкус молока. Она не очень-то и сопротивлялась, даже повертела языком в ответ – все-таки это не лимонная настойка, все-таки не Шуба и не Кафан.

– С английским у тебя как? – деловито поинтересовался Евгений, выруливая со стоянки на трассу.

– Четыре балла, – ответила Лена.

– Ничего, подзубришь. Братья-сестры младшие есть?

– Нет.

– Это хуже. Но анкету можно исправить, я знаю, как это делается. – Евгений на ощупь включил компакт-проигрыватель, из динамиков раздался вздох тибетской флейты. – Ты никогда не мечтала поработать гувернанткой где-нибудь в Швеции или Норвегии? Могу устроить. Наша фирма третий год занимается сделками по программе «Евроняня», у нас там все схвачено.

Они ехали, салон мягко покачивало, Евгений опять говорил без умолку – сначала о том, какие деньги зашибают наши гувернантки за бугром и как многие повыходили там замуж и получили гражданство. Потом он неожиданно переключился на свою бывшую жену, а Лена в какой-то момент задремала. Проснувшись, почувствовала знакомый привкус молока на губах; они остановились на каком-то проселке, кругом деревья и поля, а Евгений снова целовал ее и порывисто крутил Ленину грудь под футболкой.

– Ты красивая девчонка, Лен, я просто дурею, классика, честное слово. откуда ты только взялась на мою голову, а?..

Лена хотела отвернуться, даже вмазать ему по морде – вот приставала липучий, неужели не видит, что человек уснул, устал? Потом вспомнила: до родного дома две тысячи километров, надо контролировать свои чувства, если не хочешь остаться одна на обочине.

Она провела рукой по его крепкой шее, встрепала волосы на затылке, а затем мягко отстранилась.

– Погоди, не здесь, – сказала Лена. – Не сейчас.

– Когда? – тут же спросил он.

– Вечером.

Евгений достал руку из-под футболки. Откинул крышку бардачка, взял сигарету, прикурил. Завел машину.

– Ладно, – сказал он коротко. – К вечеру как раз в Пикалево будем… В общем, не обижайся. Это у меня «дорожная болезнь». Старый недуг.

Он улыбнулся, Лена улыбнулась в ответ. Машина развернулась и покатила в сторону шоссе.

Впереди – Подпорожье. Чем ближе к городу, тем больше на обочине голосующих. Студенты какие-то, мужики с баулами, женщина в дешевой «болонье» с ребенком на руках. Евгений только качал головой, он никого не подсаживал, да и сами голосующие, завидев издали его крутой белый крейсер, безнадежно опускали руки. Лена уже не дремала, сон ушел. Она смотрела в окно на этих людей, на темнеющее – к дождю, видно, – небо и подсчитывала все плюсы своего положения. Ну что ж, она в тепле и безопасности, это факт, едет в комфортном авто с симпатичным молодым человеком, явно не уголовником. Прекрасно. Что будет вечером – ну, это понятно, придется потерпеть. Зато на сытый желудок и после теплого душа. И никто не станет ее убивать. А потом будет Москва, а там можно взять билет до Романова – это около двадцати долларов. Или нет. А если Евгений не врал насчет работы в Скандинавии? В конце концов Жора мечтал о том же, только у него все это было как-то несерьезно, по-мальчишески: двоюродный брат в пароходстве, нелегальная переброска по пять человек в контейнере. Криминал, одним словом. Зато здесь – контракт, страховка, перспектива благополучно забеременеть от норвежского папаши. Лена с ужасом вдруг вспомнила, что сегодня уже тридцать первое, а месячные – ау-у, где они?..