Дмитрий Петров - Призрак киллера

Послышался шум воды из ванной — это значило, что Нина встала под душ. Ну что ж, теперь пришла пора действовать. Щелкунчик уже давно решил сделать это, чтобы душа была спокойна.

Он удостоверился в том, что Нина не выйдет в ближайшее время из ванной, и кинулся к ее сумочке, брошенной на кресле еще вчера вечером. На всякий случай ему следовало побольше узнать об этой женщине.

По своему опыту он знал, что в его деле следует ожидать различных неожиданностей и всегда потому быть настороже. Вот и теперь — чем больше он узнает о Нине, тем будет ему спокойнее и безопаснее. Ночью он боялся осмотреть содержимое сумочки, потому что Нина спала беспокойно, да и заснули они под утро, когда уже начало светать. Теперь же сумочка оказалась в его полном распоряжении. Щелкунчик принялся рыться, напряженно прислушиваясь к шуму воды из ванной.

Так… Ключ от номера. Еще два ключа в связке, вероятно, от дома… Записная книжка в дорогом кожаном переплете. Щелкунчик пролистнул книжку, убедился в том, что она заполнена адресами и телефонами разных людей. Записи были сделаны по-русски и по-английски — значит, у Нины много знакомых иностранцев. Хотя это совершенно естественно, если она журналистка и живет в Москве.

Читать записную книжку времени все равно не было. Щелкунчик неловко повернул ее, когда хотел засунуть обратно, и из книжки выпали несколько черно-белых фотографий. На одной из них была сама Нина, только в юности — лет в восемнадцать. Она уже тогда была настоящей красавицей. На другой фотографии была тоже Нина, но в детстве — лет в тринадцать, когда она еще выглядела девочкой-подростком. Рядом с ней стоял мальчик — младше ее, тонкий, астенического сложения. Глаза его пытливо и строго смотрели в камеру… Что за мальчик? Брат? Товарищ детских игр?

Щелкунчику вдруг показалось, что он где-то видел этого мальчика. Он даже поежился на мгновение, но тут же прогнал от себя эту мысль — нигде он его не видел, да и не мог. Фотография была старая. В то время, когда она была сделана, Щелкунчик был молодым курсантом и находился далеко от Москвы… Просто у мальчика очень значительное лицо. Бывают такие значительные лица у некоторых детей… Щелкунчик торопливо засунул фотографии обратно, времени рассматривать их не было.

Что тут есть еще? В косметичке была компактная пудра, помада, тени двух цветов — серые и зеленые… Зажигалка «Ронсон» — дорогая, красивая. Начатая пачка «Мальборо-лайт»… Руки Щелкунчика работали все быстрее, все лихорадочнее. Он не надеялся найти что-то конкретное, просто хотел найти какие-то детали, чтобы получить хоть какое-то представление об этой женщине.

У каждого человека есть такие стороны его внутренней жизни, о которых он не распространяется и которые, уж тем более, не демонстрирует. Как правило, это мелочи, не заслуживающие специального внимания. Но если знать о них, можно составить себе гораздо более точное и верное представление о человеке, чем то, которое он старательно пытается навязать окружающим.

Ну что там есть еще?! Таблетки цитрамона… Это от головной боли, ничего интересного. Ручка — белая, пластмассовая, с красной надписью «Отель «Аврора»… Все не то… Три презерватива в розовых упаковках. Из них один обычный и два — с усиками.

Щелкунчик вспомнил, с какой трогательной простотой Нина предложила ему вчера воспользоваться презервативом. Когда они только ложились в постель, Нина, обнимая его, сказала:

— Если хочешь, то у меня есть презервативы… Дать тебе?

— Зачем? — буркнул тогда Щелкунчик, который не любил отвлекаться в ответственные моменты.

— Ну, может быть, ты так хочешь… На всякий случай, — пробормотала Нина, и больше они не возвращались к этому.

Теперь он убедился, что Нина действительно носила презервативы с собой — на всякий случай, как она сама сказала накануне вечером. Что ж, очень современный и деловой подход…

А, вот еще что-то — бело-розовая упаковка с латинской надписью. Что же это такое?.. Ага, «Фарматекс» — средство для предупреждения беременности. Щелкунчик видел такой же препарат у Нади, она тоже его использовала… Какая, однако, серьезная женщина эта Нина — готова ко всем случаям жизни. Хотя, наверное, это логично и правильно. Чего же он ожидал? Она — одинокая молодая женщина, журналист… Она ездит по разным местам, встречается с разными людьми. Ей нужно быть готовой ко всему, к любым приключениям. Она должна сама заботиться о себе…

То, что он обнаружил в ее сумочке, — это был полный набор деловой женщины нашего времени.

Так, а что это за металлическая баночка? Раньше в таких баночках продавали леденцы. Баночка явно не новая, потертая, с царапинами. Щелкунчик попытался открыть банку, чтобы взглянуть на содержимое. Это получилось не сразу, потому что крышка прилегала плотно. Он понял, что это за царапины на крышке, которые сразу бросились ему в глаза. Это от женских ногтей, когда Нина торопливо пыталась открыть плотную крышку… Наконец ему удалось посмотреть на содержимое коробочки. Белый порошок, на вид напоминающий соль мелкого помола или такой же сахар… Щелкунчик поднес палец к порошку, прикоснулся так, чтобы несколько крупиц попали на кожу. Потом поднес к носу, понюхал. Неужели и вправду соль или сахар? Но зачем? У всякой предусмотрительности есть свои пределы. Сейчас все-таки не пятидесятые годы, чтобы, отправляясь в путешествие, брать с собой запас соли…

Кокаин… Вот это что такое. Самый настоящий кокаин. Щелкунчик сразу понял, стоило ему поднести порошок к носу. Сам он никогда не пробовал это зелье, но ему приходилось видеть, как это делают другие. Он знал, как выглядит и как пахнет это снадобье.

Кокаин — аристократический наркотик. Судя по тому, что Нина носит его в сумочке, она нюхает его, а не колется. Щелкунчик порылся еще, пытаясь найти приспособления для инъекций — шприц и опаленную ложку с изогнутой ручкой. Это стандартный набор, так что тут и думать нечего.

Нет, ничего такого он не нашел. Значит, его догадка о том, что она нюхает наркотик, подтверждается. Конечно, это гораздо легче и удобнее — не нужно возиться с иглой и прочими вещами. И гораздо меньше следов — рука не истыкана шприцем. Правда, и эффект совсем не тот — при уколе действие кокаина гораздо глубже и интенсивнее.

Щелкунчик убедился в том, что нашел все, что было только можно, и быстро закрыл сумочку. Мгновение — и сумочка вновь лежала на кресле, а Щелкунчик с рассеянным видом курил у окна.

К этому времени шум воды прекратился, и через минуту Нина вышла из ванной. Она была все еще обнажена, а вокруг головы было наверчено полотенце.

— Ты знаешь, — сказала она, — я решила, что ты совершенно прав… И вообще, если уж ты мой спаситель, то я должна тебя слушаться. Наверное, тебе виднее. Я решила уехать отсюда. Ты проводишь меня в аэропорт?