Дмитрий Петров - Призрак киллера

Нет, как ни печально, но они больше никогда не встретятся.

— А ты хотела бы увидеться еще? — спросил он и, поймав ее ответный взгляд, вздрогнул. Кажется, она и вправду что-то почувствовала к нему, потому что глаза Нины увлажнились.

— Какое это имеет значение? — резко ответила она, снимая руки с его шеи и отворачиваясь. — Какое имеет значение, чего хочу или не хочу я? — добавила она. — Просто я чувствую, что мы больше не увидимся, что бы ты сейчас ни сказал. Ведь я права? Мы больше не увидимся?

Она резко повернулась к нему и уже больше не скрывала своих слез. «Странно, — подумал Щелкунчик. — Если она искренна и не притворяется сейчас, то, значит, у нас с ней одинаковая реакция. Потому что я тоже хотел бы заплакать…»

— Только не ври мне, — сказала Нина нервно. — Это у вас, у сильных мужчин, есть такое заблуждение — вы не хотите делать больно женщине и потому не говорите ей правду. Вы предпочитаете лгать, а от этого бывает еще больнее…

Щелкунчик помолчал, подавленный этими словами. Как точно она все это выразила. Он ведь как раз собирался солгать. Сказать, что, конечно, они увидятся. Взять ее телефон, дать якобы свой — ложный… Одним словом, все в таком духе. Но она сама отсекла такую возможность.

Что ж, он, конечно, сильный мужчина, тут Нина правильно сказала… Но она и сама оказалась умной, сильной женщиной. Не захотела иллюзий, не захотела лжи, даже на прощание…

— Давай простимся, — сказал он наконец, сжав кулаки и засунув их за спину, чтобы не было видно, как его ногти впились в ладони. — Я не смогу тебя проводить, и мы больше никогда не увидимся, ты правильно все поняла. Надеюсь, ты понимаешь, что дело не во мне и не в тебе, а в обстоятельствах…

— Я потому и плачу, что понимаю это, — сказала она, утирая слезы со щеки. — Вечно все так бывает в жизни… Дело не в людях, а в их обстоятельствах. Ну хорошо, давай простимся…

Она вышла из номера Щелкунчика через пять минут — прощаться дольше было бы неразумно, только лишняя нервотрепка. Два человека встретились однажды, им было хорошо, и они расстались навсегда.

Та искра, что пробежала между ними и соединила их на эту ночь, не в силах была соединить их надолго.

— Наверное, мне пока не следует заходить к себе в номер? — на прощание спросила Нина у Щелкунчика.

— Пока не следует, — ответил он. — Вероятно, еще не все улетучилось… Зайдешь потом, когда вернешься от своего Чернякова.

Теперь Щелкунчик стоял у окна и смотрел вниз, на подъезд гостиницы, который находился почти как раз под его окном.

Вот появилась Нина. Она шла своей пружинистой походкой, которая делала ее похожей на молодую тигрицу, чуть покачивая бедрами. До чего же она хороша, и до чего ему хотелось бы вновь увидеть ее…

Но тут уж ничего не поделаешь — у него слишком серьезная работа, чтобы нарушать принципы.

Нина прошла мимо выстроившихся у подъезда машин и повернула влево по улице с оживленным движением. И тут на улице что-то произошло.

Щелкунчику все было хорошо видно, потому что он наблюдал сверху, с третьего этажа. По улице навстречу Нине шла его старая знакомая американка Алис.

Судя по всему, Алис ходила в продуктовый магазин, потому что в руке у нее был полиэтиленовый пакет с торчащим оттуда бумажным свертком и с бутылкой чего-то молочного. Наверное, она ходила в магазин, чтобы купить себе продукты на завтрак и не пользоваться услугами сомнительного гостиничного буфета. Алис шла по тротуару, помахивая пакетом, когда вдруг сквозь листву деревьев, стоявших перед гостиницей, увидела Нину. Это была мгновенная сцена. Нина, конечно, ничего не увидела, но Щелкунчику все стало понятно в тот же миг.

Увидев Нину, Алис тут же метнулась к кустам, росшим вдоль тротуара. Она забежала за кусты, потом тут же присела на корточки и согнулась. От улицы ее, кроме кустов, защищало еще и росшее тут же дерево, так что американка оказалась совершенно скрытой растительностью.

Нина прошла мимо, ничего не заметив, после чего Алис разогнулась, посмотрела ей вслед и, встав, отряхнула свой утренний белый спортивный костюм из тонкой шерсти. Она встряхнула своими светлыми волосами и пошла дальше, поворачивая к гостиничному входу.

Это интересно… Что бы это значило? Щелкунчик мысленно схватил себя за руку, чтобы сдержать любопытство. Но не смог ничего с собой поделать. Он поправил одежду и вышел в коридор. Номер Алис был соседним, так что если он сейчас пойдет по коридору к лестнице, то наверняка встретится с прелестной американской журналисткой…

Так оно и вышло, он даже правильно рассчитал, что столкнется с ней возле самой лестницы.

Алис слегка запыхалась от быстрого подъема по ступенькам, лицо ее раскраснелось, и, увидев Щелкунчика, она оживленно улыбнулась.

— Вы рано встаете, — сказал он, опять с трудом вспоминая забытые английские слова. Они стояли против друг друга, и до него, казалось, даже долетал запах ее утренней свежести…

— Я бегаю по утрам, — сказала Алис, переводя дыхание и не переставая улыбаться. — И покупаю себе продукты рядом. — Она потрясла зажатым в руке полиэтиленовым пакетом. Алис уже привыкла к тому, что Щелкунчик плохо понимает ее речь, и потому намеренно говорила медленно и раздельно, так, чтобы он понимал ее.

Щелкунчик надел на лицо такую же улыбку, как была у девушки, но даже несколько усилил ее — улыбнулся широко-широко, во весь рот. Наверное, так принято улыбаться в Америке… Потом он сделал над собой еще одно усилие и улыбнулся еще шире. Раньше он думал, что так широко и так дружелюбно улыбаться вообще невозможно. Оказалось, что можно, были бы хорошие учителя…

— А почему вы спрятались за кусты? — спросил он, из последних сил растягивая губы и стараясь глядеть на молодую женщину искристыми, доброжелательными глазами. Он буквально весь светился, лучился добротой и искренностью… Наверное, так улыбается губернатор какого-нибудь штата Мичиган…

— Вы видели? — удивилась Алис, и на мгновение глаза ее, голубые и почти детские, стали темными и злыми. Но тут же доброта и веселость были возвращены на прежнее место.

— Я стоял у окна, — сказал Щелкунчик и для ясности потыкал сверху вниз, как бы показывая точку обзора. — Вы не хотели встречаться с чем-то?.. — спросил Щелкунчик.

— Встретиться с кем-то, — поправила его ужасный английский девушка и разъяснила в двух словах принцип глаголов и времен в английском языке.

Теперь Щелкунчику уже не надо было заставлять себя улыбаться — ему стало просто весело. Алис явно не знала, что сказать в ответ на его вопрос и как реагировать, поэтому ухватилась за лингвистику и тянула время, чтобы что-то придумать. Или вообще заговорить зубы…

— У женщин иногда бывают непорядки в одежде, — наконец мельком сказала Алис и улыбнулась особо кокетливо. — Не поправлять же одежду на улице. — Она еще что-то добавила, но этого Щелкунчик уже не понял. Кажется, она шутливо упрекала его за то, что он за ней подсматривал… — Вы не хотите выпить кофе? — предложила Алис. — Я как раз собиралась завтракать. — Она кивнула в сторону своего номера.