Николай Стародымов - След мстителя

Серега между тем развернул газету. В ней оказалось десятка два небольших пакетиков, свернутых наподобие того, как в аптеках раньше продавали порошки.

Иванушкин хотел было развернуть один, взглянуть на содержимое, но Александр его остановил:

— Не надо, Серега. Не нужно, чтобы на тебе оставался запах наркоты.

— А так он что, не останется?

— Во всяком случае, не такой сильный. Мы ведь недолго собираемся работать, так и не нужно судьбу искушать.

Дальше Серега действовал сам. Он притащил с собой в полиэтиленовом пакете с джинсовой задницей на весь, так сказать, «экран» подобранные на улице измятые пустые пивные банки, маленькие пакетики из-под детского молока, сигаретные пачки… В каждую такую «упаковку» вкладывал одну-две дозы зелья.

— Ты прямо как профессионал, — усмехнулся Александр. — Сам придумал или эти подсказали?

— В кино видел, — бросил Серега. — Если что — главное, чтобы в руках ничего не было.

— А отпечатки пальцев?

Иванушкин даже вздрогнул от неожиданности:

— Разве отпечатки на таких вот предметах остаются?

— Они на всех предметах остаются, — равнодушно произнес Харченко. — Так что ты в следующий раз лучше все это проделывай в резиновых перчатках.

Серега поежился — он был уверен, что действует наверняка.

— А как мы будем работать? — спросил Харченко. — Ходить и спрашивать, кому нужно это все?

— Здесь одна из точек тусовки наркоманов, — ответил Серега. — Они сами станут подходить. Только ты отойди в сторонку. Ты и видеть будешь все лучше, и не будем светиться вместе, пусть думают, что я один.

Это устраивало и Александра. Он поднялся, прошел вдоль забора, рассеянно прислонился к ограде, наблюдая за происходящим.

Серега сложил часть «снаряженных» банок и пачек в пакет. Поднялся, с рассеянным видом прошелся вдоль забора. Небрежно уронил сигаретную пачку, стараясь, чтобы она не слишком бросалась в глаза. В щель в заборе просунул пивную банку. Возле урны оставил еще какой-то «контейнер»… Вернулся к скамейке, уселся. И начал ждать.

Вокруг сновали люди. Но их было не слишком много, так что Серега был все время на виду.

Вот к нему подошел длинный бледный парень, о чем-то спросил. Серега растерянно оглянулся на Александра. Тот успокаивающе кивнул: я, мол, здесь, рядом, не бойся. Иванушкин о чем-то поговорил с парнем. Тот сунул ему в руку, стараясь сделать это возможно более незаметно, несколько купюр. Поднялся и заковылял в сторону Харченко. Подобрал с асфальта сигаретную пачку и пошел быстрее.

Александр имел возможность его разглядеть. Бледное бескровное лицо, лихорадочно блестящие глаза в красных прожилках, дрожащие руки, судорожно сжимающие заветную пачку… Рукава длинной рубашки, несмотря на жару, спущены — наверное, все вены уже исколоты…

Мысли, нацеленные только на одно — на мщение, потекли по другому направлению.

Чего им надо, таким вот совсем еще молодым ребятам? Сейчас всюду, по радио и телевидению, в газетах говорят и пишут о том, что наркотики разрушают мозг, снижают интеллект, превращают человека в раба, в идиота… Это знают все, но как же много людей добровольно стремятся в их сети!.. По разным данным, от пяти до десяти процентов жителей России хотя бы изредка «балуются» наркотой. Страшная цифра. Неужто они не понимают?..

А ты сам-то, Саня, когда глушишь водку и портвейн, не знаешь разве о том, что алкоголик немногим лучше наркомана? Ты-то пьешь, хотя и знаешь, насколько это вредно… Нет, я другое дело, я могу остановиться… Вот и они, те, кто только пробует от безделья, из любопытства или за компанию, тоже уверены, что затянуть может кого угодно, но только не его… Но ведь я сейчас, раз надо, не пью… Не пьешь. Но только первый день. Неужели для того, чтобы «завязать», должна была Аннушка погибнуть?.. Нет, конечно, просто теперь у меня ясная, конкретная, лютая цель имеется. И пока я убийцам не отомщу, без нужды глотка не выпью… Вот-вот, пока цель имеется. А потом? Опять каждое утро у Наташкиного окошка отираться станешь?..

Александр запутался и махнул рукой. Мысленно, конечно. Все равно ничего сейчас не придумаешь на будущее. Когда был он молодым, красивым лейтенантом… даже еще капитаном… разве мог он подумать о том, что он до таких пределов может опуститься, что станет наркотики распространять?.. Впрочем, наркотики сейчас — только средство достижения цели. Какой цели? Отомстить за жену. А разве месть за погибшую бывшую жену может оправдать его участие в таком подлом деле?..

Счастлив был Данте Алигьери! Как написано в «Божественной комедии», он очутился в сумрачном лесу, земную жизнь пройдя лишь до половины. И сумел-таки, пройдя все круги Ада, подняться к светилам… А вот очутиться в сумраке, когда уже давно перевалил за середину жизни, да еще если нет ни малейшей надежды на то, что повстречаются тебе мудрый Вергилий или прекрасная Беатриче, которые укажут верный путь во тьме долины…

Возле аэропорта Галеано, на острове Говернадор, что под Рио-де-Жанейро, когда он сбросил с моста в воды бухты Гуанабара попавшегося в ловушку изменника Моисеева, он тоже действовал нелегально. И убийство совершил по приказу, хотя и без суда и санкции прокурора. Но тогда было другое дело — он знал, что, попадись он, хоть официально от него отрекутся, но обязательно примут меры, постараются «вытащить». А теперь… Теперь не только не протянут руку, но еще как бы и не подтолкнули, чтобы удержаться не смог. И тоже будут ссылаться на интересы общества.

О tempora, о mores! [1] О времена, о нравы! (лат.)

К вечеру Александр изнемогал от безделья. Серега время от времени хоть чем-то занимался. К нему изредка кто-то подходил, что-то спрашивал, отдавал деньги, забирал с указанных Иванушкиным мест оставленные «контейнеры» с «порцайками»… Раза два Серега поднимался и пополнял тайники. В этих случаях он издали кивал своему охраннику, а тот подменял его на скамейке, возле которой небрежно валялся пакет с джинсовой задницей, где находился сверток с пакетиками «порошка». Остальное время Харченко просто бродил вокруг, присаживался на бетонное основание ограды, прислонялся к его металлическим прутьям, в готовности при необходимости подстраховать друга. Но такой необходимости не возникало. К счастью.

Сидеть в засаде Александру доводилось неоднократно — по роду своей предыдущей деятельности. В ожидании Идальго как-то пришлось почти двое суток просидеть в небольшом домике — вот тоска была!.. Так что выжидать он умел. Но когда четко знаешь, что именно и хотя бы примерно когда должно что-то произойти или кто-то должен появиться, тягучее ничегонеделание переносится легче. Сейчас, когда ждать приходилось неведомо чего, одолевала скука. Становилось очевидно, что долго такую тягомотину Харченко выдержать не дано. Необходимо было действовать, что более отвечало его натуре.