Марина Серова - Преступление высшей пробы

Я мысленно взяла это на заметку, чтобы позже спросить у самого Олега Солодовникова. Проверять факты — неотъемлемая часть моей профессии. И все же я продолжала сомневаться в искренности сына Солодовникова, да и как я могла проверить правдивость его показаний. Оставалось лишь поверить ему на слово, но пока не получалось.

— Что ж, — я направилась к двери, — если все же припомнишь какие-нибудь подробности, сразу же мне позвони, хорошо?

— Хорошо, — вяло отозвался Саша, выйдя следом в прихожую, — только вспоминать-то особо нечего. Как гром среди ясного неба…

— Танюш, за кофе, конечно, спасибо. Но вот я тебя чем-то порадовать вряд ли смогу, — заявил Кирьянов, когда я, как и обещала, во второй половине дня появилась в его кабинете.

— Ну что ты, — возразила я с улыбкой, — я всегда рада тебя видеть, ты же знаешь.

Вместо ответа полковник развел руки в стороны и улыбнулся, любуйся, мол, сколько душе угодно. Однако по его озабоченному взгляду я поняла, что Кире совсем не до шуток.

— Дело какое-то совсем непонятное, — проговорил он со вздохом. — Ни одного внятного мотива, как, впрочем, и ни единой зацепки.

— А записи с камер видеонаблюдения?

Кирьянов взглянул на меня и вздохнул.

— Этим занимается капитан Белояров, я его предупредил, что ты придешь. Так что он тебя ждет.

Из сказанного Кирей я сделала безошибочный вывод, что от этих самых камер толку мало. Иначе полковник еще с порога похвастался бы успехами официального следствия.

Я поблагодарила полковника и отправилась на поиски капитана Белоярова.

Долго искать мне, впрочем, не пришлось, как Киря и обещал, тот действительно ждал меня в своем кабинете. С Белояровым, энергичным и напористым молодым человеком лет тридцати пяти, мне уже приходилось пересекаться по своим предыдущим делам. Мне импонировала его манера работать активно, но при этом без излишней спешки и суеты.

— Рад вас видеть, Татьяна Александровна, — приветствовал он меня со сдержанной улыбкой. — Значит, вы подключились к параллельному расследованию?

— Опасаетесь конкуренции? — улыбнулась я в ответ.

— Что вы! — усмехнулся капитан, хотя улыбка вышла невеселой. — Скорее уж рассчитываю на взаимовыгодное сотрудничество.

Какое совпадение, ведь и я именно на него и рассчитывала.

— Что ж, — со вздохом проговорил капитан, проделывая какие-то манипуляции с компьютером и разворачивая монитор так, чтобы мне удобно было смотреть, — как я понял, вы хотите ознакомиться с записями с видеокамер. Знакомиться особенно не с чем… Но все же посмотрите.

Я добросовестно всматривалась в экран, но, как и предупреждал Белояров, особого удовольствия мне это не доставило.

Перемещения жильцов (или гостей) экстримом не баловали. В основном выходили погулять бабушки с внуками, вот в подъезд вошла молодая женщина с коляской, а минут через пять после нее вышла молодящаяся дама с болонкой на поводке.

— Внук погибшей, — капитан кивнул на монитор, и я увидела Сашу Солодовникова, спокойно заходившего в подъезд, еще не подозревавшего, что его ждет…

Белояров нажал на перемотку, затем вернул воспроизведение, и вот появился Олег Солодовников. В отличие от сына, он бегом промчался в подъезд.

Капитан остановил запись.

— Вот, собственно, и все, — констатировал он без особого энтузиазма. — Время перемещения соответствует их собственным показаниям. Никаких разночтений не выявлено.

Я задумчиво кивнула и задала вопрос, который попросту не могла не задать:

— Скажите, а что вы думаете по поводу внука? Я имею в виду Александра Солодовникова.

Капитан мгновенно уловил, к чему я клоню, и отрицательно покачал головой.

— К тому моменту, когда внук заходил в подъезд, Солодовникова была мертва уже более часа. Это установлено нашими экспертами.

— А эксперты не могут ошибаться?

— Обижаете, Татьяна Александровна! — Белояров и впрямь выглядел обиженным.

— Но ведь вы наверняка рассматривали эту версию одной из первых, — продолжала я примирительным тоном, дабы успокоить капитана.

Тот не стал спорить.

— Отчасти вы правы. Конечно, мы тщательно опросили внука Солодовниковой, ведь именно он обнаружил тело. Ну и, как вы, конечно же, понимаете, мы исследовали его одежду и обувь. Ничто не указывает на то, что именно Александр Солодовников покусился на жизнь собственной бабушки. А сопоставив это со временем наступления смерти, мы полностью исключили его из списка подозреваемых. Как, собственно, и сына погибшей. Они оба здесь ни при чем, — решительно заключил Белояров.

— А орудие преступления?

— Преступник забрал его с собой, — отозвался капитан. — Мы тщательно обыскали квартиру, но ничего похожего не обнаружили. Вообще никаких следов. Ни единой зацепки. Хоть к экстрасенсам обращайся…

Капитан замолчал, нахмурившись.

— Ну хоть какие-то предположения у следствия есть? — мне не хотелось уходить от следователя, что называется, с пустыми руками. — Например, каким образом убийца проник в подъезд? Может, он уже был там заранее, например прошел через чердак и тем же способом вышел? Или пару дней отсиживался у кого-то в квартире и теперь продолжает там же прятаться.

Капитан с интересом посмотрел на меня.

— Чердак мы проверяли, только это ничего не дало. А насчет того, что преступник отсиживается у кого-то из жильцов… Интересная версия, хотя и плохо поддающаяся проверке. Вы полагаете, у преступника есть сообщник, кто-нибудь из соседей погибшей?

Откровенно говоря, я и сама не знала, что тут можно полагать.

— Не знаю, — искренне ответила я, — но полностью исключать этого тоже нельзя. К тому же это действительно мог сделать кто-то из соседей. И, возможно, сейчас этот кто-то прячет у себя это самое орудие и только и ждет подходящего момента, чтобы от него избавиться.

— Может быть, и так, — не стал отрицать Белояров, — но ведь мы не можем устраивать обыск в каждой квартире. Единственное, что нам доступно, так это тщательно опросить всех жильцов — кто и где был на момент совершения преступления, чем занимался, в каких отношениях был с погибшей, ну и так далее. Да вы и сами это знаете не хуже меня.

Да, я это прекрасно знала. Кропотливая рутинная работа, отнимающая массу времени, но что поделаешь…

— Ну и, конечно, будем тщательно проверять круг общения Елены Григорьевны, — продолжал между тем Белояров. — Хотя, если верить родственникам погибшей, она, кроме сына и внука, практически ни с кем не общалась. Разве что с теми же соседями, да и то изредка.

— Какая-то ниточка из прошлого? — ни с того ни с сего предположила я.

— Не исключено, — задумчиво согласился следователь.

Казалось, он меня почти не слушал и лишь машинально поддакнул. Белояров выглядел подавленным и не пытался это скрывать.