Ника Иванова - Ловушка для Проныры [СИ]

Иногда желания сбываются, даже когда ты просто подумаешь о них мельком. Не прошло и часа, как мы начали тренировку. Аня как раз очередным приёмом уронила меня на маты мордой вниз, оседлав сверху, когда неожиданно дверь открылась с пинка и в зал ввалилась сладкая парочка. Разгневанный Лукас и любопытный Кот Баюн. Причём, очень сработанная парочка. Баюндаров ловко стащил с меня Аню, а Домбровский в два счёта завернул руки за спину и зашипел в ухо:

— Ты какого хрена под этим мужиком валяешься? Я думал, что ты со мной, — и столько злости в голосе. Если бы он не выкручивал мне руки, я бы засмеялся. Какой мужик? Это же Аня. Он ревнует?

— Это мой тренер, Лукас! Отпусти руки, мне же больно.

— А мне не больно? — он меня не услышал, точнее не понял. Повторим. Я упал на колени и выскользнул из его захвата. Схватил за грудки и притянул к себе.

— Это не мужик. Это Анна Гнедыш. Моя подруга и мой личный тренер. Услышал? — судя по тому, как он уставился на Аню, услышал, но не поверил. Я повернулся было, чтобы попросить Аню подойти, как остолбенел и сам.

Как она умудрилась это сделать, я не понял, но пара быстрых движений и большая тушка начальника безопасности Домбровкого шлёпнулась на маты с громким стуком. Он ничего не успел сделать, как Аня заломила ему руки за спину и уселась сверху. Он побрыкался и замер. Затем смешно поёрзал задницей и выдал фразу, которую я ему не скоро забуду:

— Лукас, ты не поверишь, но это баба! Яиц нет!

— Женщина, солдафон. — Аня легко встала с поверженного врага, но мне показалось, что ей очень хотелось дать ему пинка.

— Дико извиняюсь, мадам, — пробормотал, честное слово, сконфуженно этот верзила, поднимаясь на ноги. Я посмотрел на Лукаса и поймал его удивлённый и виноватый взгляд.

— Я не замужем.

— Это радует, — я только покачал головой, мысленно прощаясь с Баюндаровым. Аня развернулась и сощурила глаза.

— А если ещё раз уроню?

— Я к тому…

— Анна, — подсказал я.

— Я к тому, Анна, что никто не помешает нам продолжить знакомство, — и улыбнулся так широко, что я испугался за его челюсть.

— И я тоже рад с Вами познакомиться, — смущённо произнёс Лукас. — Мы тут немного сглупили, так что приглашаю к себе в гости. Выпьем за знакомство, — Аня посмотрела на меня, я подмигнул, и она согласилась. Пока мы ждали в машине Аню, я спросил, как они оказались в спортзале.

— Решил узнать, как твои дела, позвонил охраннику одному, потом другому. Как сам понимаешь, мне никто не ответил. К стационарному телефону тоже никто не подошёл. Я прихватил Кота и понесся домой. Ты чем охранников опоил, изверг?

— Нашёл у тебя в аптечке снотворное и скормил им с чаем. Проспятся, и всё будет с ними в порядке. Мне необходимо было поговорить с Аней, а телефон ты отобрал. Пришлось действовать в обход. Так как в спортзале оказались, орлы?

— Мои ребята за тобой следили почти неделю. Была информация, что бываешь здесь, — ответил мне Кот Баюн.

— И что мне сделать, чтобы вымолить прощение? — виновато посмотрел на меня Лукас.

— Верни мне телефон и документы. Обещаю, пока не прогонишь, я никуда не уйду.

Ох, и упились мы в тот вечер. Кот Баюн остался на ногах последним. Мы с Лукасом сбежали в спальню и оттуда до утра не вышли. Утром проснулись с больной головой и гадским ощущением во рту. Вышли на кухню и увидели бодрых и весёлых Аню с Баюндаровым. Лично я почувствовал себя подростком, который ещё не научился пить спиртное. Моя лучшая подруга тут же сунула нам с Лукасом по чашке своего фирменного антипохмелина. Гадость на вкус, но мозги прочищает отлично. Мы дружно позавтракали, а потом решили провести совместные выходные. Для этой цели Лукас предложил свой загородный дом. Это были замечательные выходные. Если это начало совместной жизни, то я готов рискнуть.

POV Лукас.

После прекрасных выходных, кажется, что понедельник не такой уж и тяжёлый день. Вот и я так думал, но как оказалось, глубоко ошибался. И моя ошибка вошла в мой рабочий кабинет на высоченных шпильках и в норковой шубке. Анжелика Агралова собственной персоной пожаловала ко мне в гости, несмотря на то, что я её не ждал, и упаси господи, не приглашал. Вошла, уселась на диване и приказала бледному Серёженьке принести нам кофе. Самомнения дамочке не занимать. Я подошёл к ней и сел в кресло напротив.

— Чем могу быть обязан, Анжелика? Не скажу, что рад тебя видеть.

— Будешь рад, мой дорогой Лукас. На этот раз ты меня не отфутболишь, — зло пропела девушка. Внешность у неё была ангельская: кудрявые тёмно-русые волосы ниже плеч, тонкие, выщипанные стилистом, брови домиком над голубыми большими глазами, ровный маленький носик и пухлые губы бантиком. Да вот только нутро было на редкость гнилым. Сейчас, глядя в её кукольные глаза, опушенными густыми чёрными ресницами, мне казалось, что я даже чувствую носом запах этой гнильцы. Что-то внутри судорожно сжалось, предчувствую неприятности.

— И что изменилось? — я скептически поднял бровь.

— Если ты не выполнишь мои условия, то я напечатаю в своём журнале вот эти снимочки, мой дорогой, — и, выудив из своей дорогой сумочки тонкий конверт, бросила его на стол передо мной. Я нехотя потянулся, взял и открыл. Лучше бы я этого не делал. Там были три фотографии. Мои и Яна. Сцены прошлой ночи. Откуда они у этой стервы?

— Откуда? — я постарался сохранить спокойствие и небрежно бросил фотографии на стол.

— От Лиса. Он прислал мне с курьером и запросил кругленькую сумму. Я ведь уволила его за непрофессионализм. Такую чушь начал писать в последнее время. Я не поскупилась.

— От Лиса, значит. — Ян не мог этого сделать, кричало сердце, а разум говорил, что мог. Документы и телефон я отдал ему ещё в пятницу, а доступ к сумке с аппаратурой у него был всегда. Он легко мог установить камеру, дождаться момента и снять наши игры. Месть? За что? Мне казалось, он счастлив. Если хотел уйти, мог просто попросить. Я знаю, что насильно мил не будешь. Откуда-то из глубин естества начала подниматься ярость на Яна, на эту улыбающуюся стерву. — Чего ты хочешь, Анжелика?

— Замуж хочу. За тебя. Самую дорогую и крутую свадьбу в Москве, чтобы долго помнили. Ребёнка хочу, наследника твоего состояния. Я хочу компенсации, мой дорогой. Моральный ущерб, так сказать. И никаких больше баб и мальчиков, Лукас. Иначе…

— Иначе что? Кого ты этим удивишь? Мою семью? Они знают.

— А твои партнёры по бизнесу? Я ведь напечатаю всё это. Думаешь, Лис тебя любит? Он такой же продажный пидар, как и все, — желчь чуть не закапала у неё с клыков. Ей лучше знать, кто на неё работал. Ошибаются все, я не исключение.

— Я достаточно много приношу им прибыли, чтобы они проглотили эту сногшибательную новость. Детей крестить с ними я не собираюсь.