Ника Иванова - Ловушка для Проныры [СИ]

— У тебя три дня срока на раздумья, дорогой Лукас. Или ты женишься, или я устрою такой скандал, что ты долго не отмоешься. Снимочки на память себе оставь. У меня есть ещё горячее, — подхватила сумку и вылетела из моего кабинета. Я даже оглянулся, вдруг чего забыла. Помело, например.

Я подошёл к бару, и плеснул себе от души виски. Выхлебал стакан до дна, обжигая горло. А затем, ярость рванулась наружу, заставив запустить стаканом в стену. Чёртов лицемер. Его слова, его стоны, его ласки. Всё оказалось ложью. Я захватил пальто, и вызвал машину. Мне надо домой. К нему. Хочу посмотреть в эти зелёные лживые глаза. Хочу увидеть в них ответ сам.

Не снимая верхней одежды, я залетел в спальню и начал осматривать дверь. Я помнил ракурс, с которого были сделаны фотографии. Хотя Лис, скорее всего, уже всё убрал. Уничтожил улики, так сказать. В этот момент в комнату вошёл улыбающийся Ян. Прислонился к дверному косяку и улыбнулся, удивлённо подняв бровь. Ярость заплясала в моих глазах и я ударил его. Спокойно, без замаха, но, тем не менее, парень вылетел в коридор и ударился затылком о стену. Я выскочил следом, попытался добавить, но сам нарвался на удар. Мы дрались молча, моя ярость и его обида схлестнулись в поединке, разлетаясь кровавыми каплями. Я крупнее, Ян упрямее. Мне удалось свалить его на пол, и сесть сверху. Очень сильно хотелось разбить лицо, но идея получше пришла в хмельную голову. Я начал судорожно стаскивать с Яна домашние штаны, невзирая на его бешеное сопротивление. Вдруг дикая боль в локтевом суставе отрезвила мою голову. Ян вцепился пальцами в мою руку, а другой рукой в мой затылок.

— Не смей, — яростно шептал он. — Не смей, Лукас. Ты всё разрушишь. Драку я ещё прощу, изнасилование никогда.

— А шлюху можно изнасиловать? Ты же продал меня, Лис.

— Что ты несёшь? — в его глазах были обида и непонимание. У меня появились сомнения. А если нет? Не он? Тогда кто? У меня по квартире не шляются посторонние. Он. Больше некому.

— Ты сделал фотографии вчерашней ночи и продал их Анжелике Аграловой. Она хочет за меня замуж. Будешь фотографом на свадьбе? — он что-то хотел сказать, но я не стал слушать. С трудом встав, посмотрел на него сверху вниз и добавил. — У меня есть друг-араб. Интересный товарищ, очень любит европейских мальчиков. У него их целый гарем. Подарю-ка я ему тебя на пару месяцев. Впечатлений, надеюсь, тебе хватит надолго.

Сказав эту чушь, я поплёлся на улицу. Никакого араба в друзьях у меня не было. Лучше побуду в офисе, чем сотворю что-нибудь ещё, о чём потом пожалею.

Когда я вернулся в офис, в приёмной никого не было. Баюндаров на звонки не отвечал. Ну, и чёрт с ними со всеми. Я закрылся в кабинете и напился. До зелёных человечков. Пришёл в себя только утром. Поплёлся в ванную, чтобы увидеть в зеркале избитую мятую физиономию. Переоделся в запасную одежду и вернулся в кабинет. На любимом диване сидел хмурый Баюндаров, что-то вертя в пальцах.

— Красавец!

— И тебя с добрым утром, — буркнул я, вызывая по селектору секретаря. Ответила мне почему-то секретарша Баюндарова. Я глянул на него удивлённо, но всё же попросил девушку сделать крепкий кофе. — А где Серёженька?

— Надеюсь, что достаточно далеко. Мне не хотелось бы вытаскивать своего друга из тюрьмы за убийство.

— Какого друга? — спросил я, осторожно усаживаясь в кресло. Голова болела ужасно.

— Тебя, — коротко бросил мой друг. — Фотографии сделал Серёженька.

— Его не было в моей квартире в пятницу, — возразил я, даже не спросив, откуда Кот Баюн знает о паршивых фото.

— Был. Я пошёл искать вас с Яном и столкнулся с ним в коридоре. Когда спросил, что он здесь делает, получил простой ответ. Привёз документы на подпись. Ты, видите ли, так быстро уехал из офиса, что забыл подписать. Я сказал, что ты сейчас не в той форме, чтобы что-то подписывать и выпроводил парня. А тебе рассказать просто забыл.

Дальше Баюндаров обрушил на мою больную голову такую историю, что мне в пору было начинать биться головой о стену. Оказалось, что мой секретарь вляпался в историю. Карточную. Долг был приличный, а тут, как назло, я указал ему на дверь. Ничего лучшего, как стать платным информатором для Аграловой ему в голову не пришло. А ещё Серёженька умел слушать, и вычленять факты из услышанного. Так он узнал, что в моей квартире живёт парень. Его это задело. Он сам хотел стать моим постоянным любовником, а стал кто-то другой. Когда я сорвался искать Яна, у Серёженьки созрел рисковый план. Он дождался конца рабочего дня, прихватил обычный цифровик, папку с документами и приехал ко мне. Квартиру он знал, как свои пять пальцев. Мы с Яном, так увлечённые друг другом, не закрыли плотно дверь и не заметили случайного свидетеля. А Серёженька успел нащёлкать пикантных кадров, пока не услышал шаги. Баюндаров спугнул его. Серёженька боялся, дрожал всю субботу, а в воскресенье позвонил Анжелике и продал ей те фотографии, которые она оставила у меня. Предложив за отдельную плату карту памяти с остальным материалом. Долг он погасил.

— Держи на память, — Кот Баюн бросил на столик маленькую карту памяти. Именно её он вертел пальцах.

— Как ты его вычислил?

— Случайность. Вчера парень, который работал в «Наутилусе», пришёл оформляться на работу. В приёмной увидел, как его бывшая хозяйка швырнула конверт секретарю и сказала, что ждёт посылку к вечеру. Он рассказал об этом мне. Ян ведь говорил, что у Анжелики есть крот. Я к тебе, тебя нет, а на столе фото лежат. Затем позвонили ребята из квартиры, рассказали о драке. Ну, я свёл концы с концами, прихватил Серёженьку за шиворот и вытряс всё. Поехали к нему домой, я забрал носитель и оставил его собирать вещи. Деньги Аграловой оставил тоже ему, и предложил быстренько исчезнуть из Москвы. Если бы у Анжелики хватило ума, она бы выкупила бы всё, и только тогда стала бы тебя шантажировать. Но, к счастью, она дура. Не утерпела.

— Ян, — простонал я, вспомнив его бездонные от расширившихся зрачков глаза, кровь из разбитой губы, сбитые костяшки на руках. — Мне надо домой. Извиниться. Что-нибудь сделать, всё, что угодно, лишь бы он меня простил.

— Извинишься, Лукас, когда сумеем найти его. А по опыту могу сказать, что это дело нелёгкое.

— Что ты хочешь сказать?

— Он сбежал. Собрал необходимый минимум вещей, несколько камер, документы и вылез в окно. Для него спуститься с третьего этажа, что по лестнице сбежать. Твоя квартира не тюрьма строгого режима. Мог бы сбежать раньше, но документы были у тебя, и не хотел он бежать. Ты сам виноват. Мог бы послать Агралову куда подальше, и подумать, прежде чем действовать.

— Я и послал, — ответил я, откидывая голову на спинку кресла.

Мы искали его безуспешно целый месяц. Длинный унылый месяц. Я чуть не выл с тоски. Единственный след привёл в никуда. Ян пересёк границу вместе с группой байкеров. Дальнейший их путь был неизвестен. Помогла сердитая на меня Аня. Она вспомнила его друга байкера и поговорила с его женой. В этот раз она осталась дома с маленьким ребёнком. Пойдя навстречу Ане, молодая женщина рассказала о маршруте группы. Он мог немного измениться, но конечным пунктом была Греция. Я даже рассмеялся. Судьба продолжала шутить. Там моя территория и я найду тебя, мой Лис.